Я прочитала где-то, что у него четверо детей. Сейчас они взрослые, но что за отец заставит пройти свою семью через такое несчастье? Что это за человек, который сотворил подобное со мной?

Детектив Пенделтон сказал, что они нашли письма Спенсера. Письма, в которых он пытался предупредить своих партнеров, что их деловая сделка подозрительная. Льюис Андерсон выкачивала деньги для кампании действующего сенатора.

Детектив сказал, что этого достаточно, чтобы доказать мотив. Что вместе с заявлением Пэкстона о том, что Хьюз угрожал уничтожить его кампанию, полиция не мешкала с арестом.

Я получила несколько предложений для интервью. Я подготовила ответы заранее при помощи Пэкстона.

«Я рада, что восторжествовала справедливость»

«Я глубоко доверяю департаменту полиции Чарльстона»

«Теперь моя семья может скорбеть в мире.

Все они звучали уместно. Они все звучали как то, что я должна сказать, только у меня было больше, что сказать. Я должна была оставить это при себе.

- Только самый минимум, - предупреждал Пэкстон. - Если ты дашь им хоть что-то, они будут работать с этим. Держись коротко и просто.

- Так тебя тренировали? - спросила я.

Он усмехнулся.

- У меня были профессиональные тренера и имидж-консультанты, но да, что-то вроде того.

Я выключила свет в спальне. Он последовал за мной к кровати.

- Как думаешь, как долго нам еще пробираться друг другу в дома? - спросила я.

Моя апатия включала в себя наплевательское отношение к тому, что подумают люди. Спенс умер. Пэкстон заботился обо мне. Он готовил ужин в те вечера, когда не был занят политической деятельностью. Он всегда убеждался, что мой бокал наполнен вином, и что последнее, что я видела перед сном, - он поверх меня. Это мое новое нормальное состояние.

- Думаю так скоро, как пройдут выборы, и мы должны будем появиться вместе на людях, - он встал позади меня, потираясь об мою спину.

- До ноября? - это казалось разумным.

- К тому времени пройдет несколько месяцев со смерти Спенсера. И еще, я думаю, что появится значимость того, как начались наши отношения. Люди увидят, что это романтическая история, а не какая-то грязь. Вот увидишь. Избиратели простят, - он сорвал штаны с моих бедер, и я с готовностью вышагнула из них. Он развел мои ноги в стороны, помедлив, чтобы обхватить мою задницу.

- Я не представляю как, Пэкс. Это грязно, - мое тело уже трепетало, нуждалось в нем, нуждалось в грубости и жестокости. Я не хотела нежности и мягкости.

Он прикусил мое ухо.

- Ты - вдова. Я - вдовец. Нашли утешение вместе. Это политическая поэзия, - он расстегнул крючки на моем лифчике и взял грудь в свои руки.

Я откинулась на его плечо, пока он пощипывал и сжимал меня.

- Поэзия? - простонала я.

- Поэзия. Так же, как и ты звучишь, когда я делаю это, - он нагнул меня над краем кровати. Моя голова закружилась. Он заставлял меня ждать, мучил меня, спрашивал, чего я хотела. Наконец, когда я ответила ему и сказала, в чем нуждалась, он врезался в меня, и я закричала. Я улыбалась, понимая, что сейчас я перестану думать.

Итак, я дала свое интервью, как он инструктировал. Я репетировала свои реплики. Я читала его речи и давала советы. Больше не было конкуренции на сенатский пост, поскольку Хьюз вылетел из гонки и готовился к суду, но Пэкстон хотел провести кампанию как можно лучше. Все еще были два независимых кандидата, и он говорил, что должен перехватить еще неопределившихся фанатов Хьюза. Каждый голос важен, напоминал он.

Понемногу, я оставалась дольше каждое утро. Завтраки переходили в обеды. Иногда, обеды переходили в ужины. Я привела Пэппера с собой. Он спал на диване. Пэкстон ни разу ничего не сказал.

Я смотрела телик. Пила вино. Ждала вечера, когда придет Пэкс и заберет меня под свою опеку.

Недели проходили именно так. Он не жаловался, если я не принимала душ. Он не говорил мне, что нужно искать новую работу. Он позволял мне существовать, так долго, пока я была в его постели ночью.

Завтра день выборов. Я закинула несколько яиц на сковороду и сунула ее на огонь. Пэкстон зашел в кухню, одетый в темный костюм. В тот, который оттенял его глаза. Мое дыхание перехватило.