Не знаю, сколько длилась эта прелюдия, но когда Тернев сжалился над нами обоими и нанизал меня на член, я вскрикнула от облегчения и откинулась ему на грудь, а он, взяв меня за горло, повернул голову к себе и, впившись поцелуем, начал вколачиваться в моё тело в бешеном темпе. Другая рука легла на лобок и насаживала меня на скользкий ствол под тем углом, под каким ему хотелось. Я улетела в небеса очень быстро, и мой крик утонул во рту Тима, который проследовал за мной почти сразу — моё лоно ещё сокращалось от оргазма, когда я услышала победный рык.

Это был сумасшедший секс! Интересно, а следующий опять станет открытием для меня?

— Голодная, есть хочешь? — Тим потерся носом о мою щёку, и от этого проявления нежности и заботы у меня защемило сердце, а на глаза навернулись слёзы.

Что со мной? Я же не такая. Я совсем не тактильная. Не люблю, когда меня тискают, целуют, гладят… Или такая, просто дело в том, что раньше этого со мной не делал правильный человек? Стало страшно. А вдруг я влюбилась? У нас ведь нет с Тимуром будущего. Только эти выходные. А потом он уедет в Москву, вернётся, чтобы получить диплом, и упорхнет во взрослую жизнь…Эх, наверное, я зря разрешила себе слабость под названием «Тернев». А с другой стороны, бабушка говорила: «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть», и ещё «живём один раз, и молодость быстротечна». Ай, ладно, нет смысла именно сейчас страдать. У нас ещё всё воскресенье впереди.

— Тернев, я в ресторане, вообще-то, работаю, и нас там кормят, — накрутив себя мыслями, ответила слишком резко и, чтобы сгладить этот момент, закинула ногу Тиму на бедро и потерлась.

Во даю! Ещё не лучше сделала!

— Понял, ненасытная моя, — совершенно неправильно истолковал Тимур мой порыв, — никакой еды! Больше не отвлекаюсь.

В общем, «не отвлекался» он ещё два раза, пока я не обессилела окончательно и не отключилась после оргазма прямо под ним.

Наутро мышцы тянуло приятной истомой, в животе порхали бабочки, и было немного больно сидеть. Зато на душе царила такая нега и удовлетворение, что это даже отражалось на лице. Разглядывая себя в зеркало, я с удивлением отмечала, что стала другой. Как будто за одну ночь повзрослела, глаза блестели и светились томной сытостью, а на зацелованных губах блуждала загадочная улыбка. Даже в движениях появилась какая-то несвойственная мне раньше плавность и изящество. Неудивительно, что когда я явилась к завтраку, наряженная в футболку Тимура, он не сдержался: от души хлопнул крышкой мультиварки и перетёк ко мне одним стремительным движением, чтобы прижать к себе до сбитого дыхания. Это было неожиданно, резко, страстно и очень заразительно — возбуждение ухнуло вниз живота жаркой волной, а когда он зарылся пятернёй в мои волосы и, запрокинув голову, накинулся на губы, я мгновенно зажглась ответным огнём и ответила на поцелуй. Нас остановил мой желудок, который возмутился, потребовав пищи, а то бы Тим точно взял меня прямо на обеденном столе.

— Есть хочу, — виновато озвучила я очевидное и потёрлась носом о шею Тернева. Как будто я кошка, которая выпрашивает еду у хозяина.

— Сейчас, Ромашечка, скоро всё будет готово, а потом мы с тобой весь день проваляемся на диване у телека. В планах: болтать и трахаться, — объявил распорядок дня Тим, и я его полностью поддержала. Ну разве не прекрасная идея?

Он накормил меня кашей! Я сто лет не ела кашу на завтрак — с тех пор как уехала из дома. И этот момент тоже добавился в мою копилку с драгоценными воспоминаниями о выходных с Терневым.

А потом мы завалились на роскошный диван под пушистый плед, и Тим включил какой-то очень, по его словам, увлекательный ситком, но кто его смотрел? Не мы.

— Ромашка, откуда ты взялась такая? — спросил он, когда мы улеглись нос к носу.

— Какая «такая»?

— Необычная, странная, слишком для своих лет мудрая, что ли…

— Отсюда. Я просто жила на ферме и училась на дистанционном. — Он рассмеялся. — Что такого смешного? У нас был интернет!

— Я не поэтому. Это объясняет твою странность, но не мудрость.

— А что во мне мудрого? Вот прямо сейчас я совершаю глупость, связавшись с тобой.

— Тут ты совершенно не права. Нам же хорошо? Хорошо. Значит, правильно сделала, что связалась.

— Ты не ответил про мудрость.

— И не отвечу. Пусть это будет моя тайна.

Стукнула его легонько пару раз по груди, а потом отвлеклась на разглядывание татух. Обводила пальцем линии, спрашивала об их значении и повторяла движение пальца кончиком языка — очень увлекательная игра. Руки Тима тоже не лежали без дела, они гладили, мяли, пощипывали мои чувствительные местечки между ног, попу и грудь. В общем, всё шло по Терневскому плану, а в перерывах мы болтали. Тим расспрашивал про мою жизнь. Это было так непривычно. Вот вроде с Яром мы встречались и даже жили вместе, но ему было совершенно неинтересно, чем я занималась на ферме. Как умудрилась закончить одиннадцать классов и как поступила на бюджет. Как в моём распоряжении оказалась квартира. Общаюсь ли с родными.

А Тернева интересовало всё. Даже в какой я ходила кружок танцев до того, как мы уехали из города. Это было настолько подкупающим и значимым, что ещё не расставшись, я начала дико по нему скучать.

Но вечером домой засобиралась, хоть Тимур и предлагал мне остаться.

— Нет, поеду. Завтра в универ, да и вообще тебе выезжать рано.

На самом деле я просто уже предвидела, как буду тосковать и плакать, поэтому решила сделать это дома, перед сном. Может, тогда завтра утром мне станет легче?

— Я тебе позвоню из Москвы, — пообещал Тим, усаживая меня в такси.

Не стала спрашивать зачем? Пусть звонит.

Всхлипы перестали удерживаться внутри моего вдребезги влюблённого организма ещё в машине, но к дому я подъезжала уже успокоившись. А чего я, собственно говоря, раскисла? Никто не умер, а как там дальше жизнь повернётся — неизвестно. Спасибо природному оптимизму, что он всегда дарит мне надежду на лучшее.

Глава 17

Тёрн

«Это фиаско, братан», — сказал мне мозг, когда я с тоской проводил отъезжавшее такси с Ромашкой внутри. Прощаться мне совсем не хотелось, а ещё больше мне не хотелось скрывать от себя простую истину — я влюбился. Сильно, до потери пульса, так, что не хотелось ехать в Москву. Но я сжал яйца и позвонил Красаве уточнить, отвезёт ли он меня в аэропорт, как обещал.

— Конечно, всё в силе, — заверил друг, — а ты чем занят? Не хочешь пересечься?

— Да я ещё даже сумку не собрал. Хочешь, приезжай ко мне. Можешь даже с ночёвкой, — собираться мне недолго, решил, что с собой в столицу возьму только самое необходимое, а остальное куплю на месте — ехать куда-то в людное место совершенно не хотелось.

— Скоро буду.

Тому, что Ден явится в гости, я даже обрадовался — отвлечёт меня от мыслей о Ромашке, ну и дела обсудим.


Красава явился через пятнадцать минут, шумный и на позитиве, как обычно. Он притащил пиво и расположился на диване с банкой, чтобы развлекать меня, пока я складываю сумку.

— С кем зажигал? Видок у тебя встрепанный, и вообще… — он выразительно кивнул на два стакана, из которых мы с Ромашкой пили сок, на разобранную кровать… Ну да, замести следы я не успел, а Ден всегда был очень наблюдательным.

— Не твоё дело, не лезь, — огрызнулся машинально.

А потом подумал, что, может, стоит Красаве всё рассказать и попросить присмотреть за Ромашкой, пока меня не будет? Чёрт! А на хрена? Я же собираюсь уехать из города навсегда! Бля, как всё не вовремя. Совсем запутался.

— Воу, воу, полегче! Всё так серьёзно? Или она замужем? — на последних словах Дена перекосило.

В его семье тоже было не всё гладко, с тем лишь различием, что он жил с матерью, и это она меняла мужей, как мой отец жён.

Закинул в сумку пару футболок, джинсы и полез в шкаф за костюмами.

— Это Ромашка. Стася, официантка из «Волны», — признался-таки из-за дверцы, — хочу тебя попросить приглядеть за ней, пока меня не будет…

— Ничёсе, — изумление друга было неподдельным. Ещё бы! С такой просьбой я раньше к нему не обращался. — Вот же угораздило… А как ты хочешь, чтобы я за ней приглядел? Нанять человека, чтобы пас?

— Ну нет, не до такой степени. Просто не хочу, чтобы её кто-то доставал в универе и не хочу, чтобы кто-то из мужиков тёрся рядом, бармен ещё этот, который у неё живёт, меня бесит… — швырнул костюмы на кровать и хлопнул створкой. — Бля, я влип, Ден!

Ромашкин сожитель и вправду меня раздражал. Когда я сегодня попытался её убедить, что парнягу нужно гнать из квартиры, Стаська только отмахнулась, заявив, что ей с ним удобно. Дескать, привычно распределены обязанности по хозяйству, и за комнату он будет платить исправно, а искать кого-то нового ей несподручно. Эх, если бы я был на сто процентов уверен в своих чувствах и мог во всеуслышание заявить, что Ромашка моя, я бы сам его выгнал, а так…Только зубами скрипнул, а теперь понял, что изведусь от ревности в столице.

— Бывает. И что дальше? Заберёшь её в Москву?

— Не знаю, — сел к другу на диван и открыл банку пива, — ничего не знаю. Так далеко в будущее я не заглядывал. Уеду и посмотрю, как пойдёт. Может, меня отпустит?

— А ты хочешь, чтобы отпустило?

— Не знаю, — запустил руку в волосы и дёрнул себя пару раз.

Я действительно не знал, чего хочу, а главное, что правильно и как лучше.

— Эх, жалко я не могу с тобой поехать, а то бы мы как завьюжили по клубам столицы, сразу бы понял, как прекрасна свобода!

Я хмыкнул. Ден в своём репертуаре.

— Или бы окончательно осознал, что или кто мне нужен.

— Ну или так.