И ведь я ему в тот же миг поверила. Он действительно сможет.

Всё было так сказочно и потрясающе хорошо, что перед сном мне вдруг стало страшно: так быть не может. Это нереально.

Как знала.

Вторник подкинул подлянку.

Глава 30

Вторник начался с нашего с Тимом спора: я хотела встретиться со Светой и девочками, чтобы спокойно попрощаться и поговорить наедине, а он хотел меня ждать в это время в машине. Это меня не устраивало — буду сидеть как на иголках и торопиться.

— Тим, но зачем? Я спокойно доберусь до дома сама, в конце концов, вызову из кафе такси, если ты чего-то боишься. Ты боишься за меня, да? — пусть хотя бы мотивирует эту свою гиперопеку.

Он недовольно поморщился и, видимо, чтобы меня не пугать, в своих опасениях не сознался.

— Нет, нечего бояться. Мы же не в девяностых. До членовредительства звезда не дойдёт, да и затаилась она, скорее всего, когда поняла, как именно я настроен, и её план провалился.

— Ну вот. Уладим дела в ректорате, ты поедешь домой собирать вещи, а я встречусь с девочками и как раз вернусь к приезду транспортной компании.

Мы решили не заморачиваться с багажом. С собой возьмём самое необходимое, а остальное отправим «Деловыми линиями».

— Ладно, только недолго, и сразу же, как сядешь в такси, позвони, — капитулировал Тим.

В универе управились быстро, я даже не ожидала. Думала, придётся побегать с зачёткой и запиской от Сухаря по преподам, но секретарь, не моргнув глазом, отдала пакет моих документов и занялась текущими делами. Самого ректора мы даже не видели. Надо же, как бывает. Можно совершенно не напрягаясь получить зачётку с прекрасными оценками, главное — иметь нужные связи.

Написала Свете сообщение, что жду в кафе, которое любили студенты за доступные цены и близкое от главного корпуса расположение — подожду там, время есть. Отправила Тимура домой, а сама пошагала в направлении небольшого пластикового павильона под названием «Отличник».

Вообще-то терневское тревожное настроение для меня даром не прошло, это при нём я вида не подавала, а вот как только осталась одна, оно прямо нахлынуло: пока шла сто метров до входа в кафе, казалось, что за мной следят. Между лопаток ощущалась неприятная щекотка чужого взгляда, я даже обернулась пару раз, но никого подозрительного не заметила — паранойя! Чего мне бояться? Принялась себя мысленно успокаивать. Я, конечно, плохо знаю отца Тимура, вернее, совсем не знаю, только со слов сына, но что он мне сделает белым днём в людном месте? Звезды и подавно нечего опасаться — она в пролёте.

Помогло.

А когда, заняв столик, я заказала себе большую порцию мороженого, чтобы окончательно вытеснить неприятные предчувствия, вообще отпустило. Не успела одолеть даже половины лакомства, как в кафе явились девочки. Оля с Верой задерживаться не стали, у них, как обычно, были свои важные дела. Они забрали деньги, порадовалась, что всё разрешилось благополучно, и попрощались. Про свой отъезд я умышленно им говорить не стала. Во-первых, засыплют вопросами и опоздают, куда там они спешат, а во-вторых — хотелось поговорить со Светой наедине. Расспросить, что у неё стряслось.

— Ты в порядке? — с этого и начала разговор, когда подруга дождалась свой заказ, соблазнившись содержимым моей креманки, — сегодня ты вроде бодрячком, а вчера показалась совсем грустной.

— Да, пустое. Это были временные непонятки. Денис сегодня отозвался и написал, что у него семейные проблемы, а вчера весь день не брал трубку и сообщения игнорил, — она с тоской посмотрела в окно, видимо, не такое уж и «пустое», — чувствую себя дурой, Стась, — в конце концов, созналась она и тяжко вздохнула.

Я не знала, что ей на это сказать, у меня не было такого случая, чтобы Тим не ответил, ни разу. А ещё я представляла себе, что значат душевные терзания и как тяжело находиться в подвешенном состоянии.

— Может, правда что-то случилось? Хочешь, я спрошу у Тимура? — попробовала я подбодрить подругу.

— Тернева? Ты с ним всё-таки общаешься? — глаза Светы загорелись, и я порадовалась, что удалось её переключить со своих проблем на другую тему.

— Мы уезжаем с ним в Москву, и я забрала документы из универа, — само собой, я не стала распространяться, что уже волшебным образом закончила второй курс.

— Офигеть! И что ты будешь делать в Москве? Это он тебе дал денег на уплату долга? Он разве в городе? — посыпались вопросы из Светы, как горох.

Я решила начать с ответа на последний.

— За мной приехал. Он просто разрулил ситуацию с Лизой без денег…

— С ума сойти! Счастливая… Стась, а вы давно с ним? Как у вас всё происходит? Бывает так, что он пропадает и не отвечает?

Ну вот, снова вернулись к нашим баранам.

— Ой, Свет, не сравнивай, они же с твоим Деном не клоны, чтобы одинаковые поступки совершать, — съехала я с темы. — Завтра мы с Тимом улетаем. Ты сообщи об этом одногруппникам сама, ладно?

— Ладно. Но ты мне всё равно расскажи, как так получилось, что вы вместе и у вас настолько всё серьёзно?..

Пришлось минут тридцать рассказывать лайт-версию нашего с Терневым романа, тщательно опуская моменты, где он отличался заботой и вниманием по отношению ко мне — а их было много, и рассказ постоянно спотыкался. Мне не хотелось делать Свете больно, а зря. Лучше бы посоветовала ей выбросить Красаву из головы, ну да ладно. Кто же знал, во что это потом выльется?

Мы уже попросили счёт, и я собиралась вызывать такси, когда та самая подлянка, которую я смутно предчувствовала со вчерашнего дня, и произошла.

Как-то неожиданно у нашего столика материализовался отец Тернева и навис устрашающей глыбой. В его зелёных, таких напоминающих Тима, глазах застыло холодное презрение, нечего мне хорошего не обещавшее.

— Милая девушка, — обратился он к Свете, — могу я пообщаться со Станиславой с глазу на глаз?

Света глянула на меня вопросительно, и мне очень захотелось трусливо замотать головой из стороны в сторону, схватить её за руку и бежать, но потом я сказала себе: «Это отец Тима, ты, Стася, должна постараться если их и не помирить, то хотя бы не усугублять ситуацию». Поэтому я кивнула подруге, подтверждая, что не против её ухода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Я бодрилась, но руки мои похолодели и затряслись — спрятала их под столом. Я вообще как-то резко замёрзла под ледяным взглядом Тернева-старшего и непроизвольно поежилась. Как только Света ушла, он занял её место и примерно пару минут сверлил меня пронзительным презрением. Намеревавшуюся подойти к столику официантку, чтобы принять заказ у нового посетителя, он остановил на подходе злобным оскалом и жестом — девушка развернулась, так до нас и не дойдя. Мне начинало это надоедать: что за психологические атаки и манёвры по устрашению врага? На меня этот его приём внезапно подействовал противоположным образом — я стала раздражаться: да что ж такое?! Я не заслужила всего этого, и терпеть давление не намерена! Только раскрыла рот, чтобы поинтересоваться, что он от меня хочет, как Василий Савельевич — да-да, имя мне его было знакомо, как и ему моё — заговорил.

— Ты и твоя семейка решили испортить мне жизнь окончательно? — я в удивлении вскинула брови: при чём тут моя семья? — папаша не добился результата и прислал тебя?

— Я не понимаю… о чём вы?

— Такая же рыжая хитрая лиса, как и твой папаша! Влезла в доверие к сыну! — он будто меня не слышал и продолжал гнуть свою линию. — Это твой отец придумал план? Отвечай!

— Никто меня не посылал…

— Не ври мне! Я не Тимур, таких как вы насквозь вижу! — У меня складывалось впечатление, что папа Тима не в себе. — И у вас ничего не выйдет! Знаешь, что я сделаю?

— Что? — говорят, с сумасшедшими спорить нельзя, с ними надо соглашаться и поддакивать.

— Я просто расскажу сыну, как твой отец лишил его матери, — охотно пояснил мне Василий Савельевич. — Тимур не знает подробностей её ухода, но я ему расскажу, какую змеюку он пригрел на груди, ведь яблоко от яблони не далеко падает.

И вот тут до меня постепенно начало доходить, о чём он толкует. Неужели мой отец и мать Тимура…

— Да что вы несёте?! Причём тут мой отец?! — не буду строить домыслов, лучше пусть он это скажет прямо.

У меня засосало под ложечкой в ожидании ответа: надежды на то, что я могу ошибаться, почти не осталось. И точно.

— Втерся в доверие, стал вхож в дом, получил контракт — и чем отблагодарил? Попытался увести мою жену! А ты продолжаешь его дело, уводя сына? Не позволю! — Василий Савельевич треснул ладонью по столу, и папка с нашим со Светой счётом подпрыгнула.

Мне стало жутко. Мужчина прибывал в ярости, и казалось, что он на меня сейчас кинется, чтобы придушить.

— Я не имела об этом понятия, — от страха я начала оправдываться: голос дрожал, и, мне кажется, звуки, которые я произносила, были больше похожи на блеяние овцы. Дала себе мысленную затрещину — очнись, Стася! Ты ни в чём не виновата! Почистила горло и сказала твёрже: — Я не увожу у вас сына, вы сами рвете с ним связи.

— Смеешь меня учить, ссыкуха? — говорил он тихо, отрывисто, и от этого становилось ещё страшнее, я держалась из последних сил. — Не советую этого делать, не доросла, — он на миг задумался, а потом продолжил: — Я дам тебе такой же шанс на спасение, как и твоему отцу: вот тут деньги, которых ты и не мечтала увидеть, — он кинул на стол серый прямоугольник банковской карты, — хватай их и вали из города. Чтобы убралась в течение суток, а иначе — не поздоровится, и, поверь мне, это не шутки. Тимур болезненно воспринимает всё, что связано с матерью и их разлукой, как только я просвещу его, чья ты дочь, он тут же выкинет тебя, как ненужную шваль.