– Нет, не сейчас. У меня пока нет настроения. Я хочу погулять! – Настя прижалась щекой к его плечу и счастливо проворковала: – Я так рада, что тебя встретила, что ты меня все-таки нашел. Оказывается, иметь ангела-хранителя так здорово! Теперь у меня и деньги есть, и на душе так спокойно-спокойно…

Подул ветер, бросил им в лицо горсть снега, над головой громко хлопнула рекламная растяжка, поздравлявшая москвичей с наступающим Новым годом.

– Словно парус! – заметила Настя, поглядев вверх. – Знаешь, я никогда в жизни ни на чем не плавала. Ни на теплоходах, ни на яхтах, ни даже на лодке. И моря ни разу не видела. А так хочется лежать на берегу, на горячем песке, под ярким солнцем, чтобы шумел прибой и кричали чайки… Или плыть на красивой яхте, чтобы синяя-синяя вода, и белоснежный парус, и берега на горизонте не видно, и соленые брызги в лицо… Я часто об этом мечтаю и иногда так явственно себе представляю, точно все это уже со мной было. Может, в прошлой жизни? А? Как ты считаешь? Ты веришь в переселение душ?

– Настя, мне не хочется тебя огорчать, – улыбнулся ангел, – но никаких прошлых жизней не бывает. Это все выдумки. Земная жизнь у человека только одна, одна-единственная.

– Правда? А что же тогда потом?

– Потом его тело умирает, а душа или спасается – или гибнет. Разве ты не помнишь? Мы ведь недавно об этом с тобой говорили.

– Да, помню, конечно, только я не все понимаю… Выходит, про ад и рай – это правда? Есть и райские сады с цветами и плодами, есть и преисподняя?

– Насчет райских кущ – это почти правда. Как бы тебе это объяснить… Там все устроено так, чтобы тому, кто там находится, было хорошо. И если чьей-то душе нравятся цветущие сады – значит, они будут его окружать. Дело же не только в пейзаже, верно? Дело в том, что там с тобой всегда будут те, кто тебе дорог, там ты сможешь всегда заниматься тем, что тебе по душе. А будет это в саду, на опушке леса, в большом старом доме или на берегу моря – это уж как твоей душе будет угодно.

– А ад? Там что, и впрямь черти варят грешников в котлах и поджаривают на сковородках?

– Нет, про котлы и сковородки – это, разумеется, сказки. Просто, как я тебе уже говорил, спасенная душа пребывает в вечном покое и блаженстве, а погибшая – в вечном страдании.

– Как это – в вечном страдании? – недоумевала девушка.

– Ну как бы тебе объяснить… Тебе знакомо чувство душевной боли?

– Ну конечно! Когда бабушка умерла, мне было так плохо… А еще у меня была неразделенная любовь – целых два года, с седьмого класса по девятый. Да я тебе рассказывала!..

– Вот и проклятая душа постоянно испытывает такие муки – только во много раз сильнее. И им нет ни конца, ни послабления…

Настя поежилась.

– Тебе холодно? – тут же заволновался ангел.

– Нет, нисколько! Я просто представила себе то, что ты говоришь… Наверное, это действительно ужасно…

– А я уже хотел предложить тебе снова отправиться куда-нибудь в тепло. В другой ресторан, а?

– Нет, давай погуляем еще, ладно?

– Как хочешь, Настя.

Девушка счастливо засмеялась.

– Знаешь, уже так давно никто не интересовался, не холодно ли мне, как я себя чувствую и чего хочу… Наверное, с тех пор, как я уехала из дома. Впрочем, и дома тоже… А ты такой милый, все время спрашиваешь!

– Это мое предназначение. Я счастлив только тогда, когда тебе хорошо.

– Спасибо тебе! – Настя на миг снова прижалась к его плечу. – Знаешь, у меня столько вопросов к тебе, столько всего хочется узнать… Ведь мне с тобой просто необычайно повезло – я могу узнать все-все, что интересовало людей. Сколько человек живет – столько хочет узнать, как устроен этот мир, ну, в смысле за пределами нашего разума. И прикинь – все хотели, а возможность есть только у меня! Как клево. – Она даже запрыгала от радости.

– Так спрашивай, – улыбнулся ангел. – Пока есть такая возможность.

– Мне очень многое непонятно, – заговорила после паузы девушка, не обратив внимания на его последние слова. – Вот ты говоришь, что ангел-хранитель счастлив только тогда, когда его подопечному хорошо. Это так?

– Да. Мы радуемся, когда вы довольны, когда от души делаете что-то хорошее.

– Ну вот я и хочу тебя спросить… Ведь, как правило, человек доволен совсем не тогда, когда он делает что-то хорошее. Даже, скорее, совсем наоборот. Например, бабка, у которой я койку снимаю, она знаешь, как счастлива, когда выпьет! А Мамед, был у меня такой начальник, – так он радовался, когда кого-нибудь кидал на деньги. А Пельмень, мой бывший одноклассник, наркоша, – тому вообще хорошо только тогда, когда доза есть… И что – получается, их ангелы смотрят на них и радуются?

– Что ты, конечно, нет! – заверил Апрель. – Они очень страдают! Ведь все то, о чем ты говоришь, – совсем не радость, а самообман, иллюзия удовольствия. Как раз то, что приносят вам наши враги… Боюсь, что рядом с теми, о ком ты сейчас рассказала, нет ангелов-хранителей. А если есть, то это несчастнейшие существа…

– Ой, посмотри туда! Вон там, на другой стороне, на четвертом этаже! Видишь?

Апрель взглянул туда, куда указывала девушка. В окне жилого высотного дома виднелась большая наряженная елка. Гирлянда из лампочек в виде разноцветных свечек переливалась на ней яркими огоньками.

– Как здорово! Видимо, легли спать, а елку оставили гореть на всю ночь. Наверное, у них есть дети. Когда я была маленькая, мама ставила мне искусственную елку, а потом как-то перестала. А мне до сих пор хочется! Знаешь, когда у меня будет свое жилье, я обязательно буду наряжать елку каждый Новый год, только настоящую, живую…

– Это может быть уже завтра, Настя! – воскликнул ангел. – Точнее, уже сегодня. Хочешь, прямо с утра займемся поисками квартиры для тебя? Я постараюсь помочь тебе в этом и сделать так, чтобы бой курантов ты слушала уже в собственном доме.

– Господи, неужели такое возможно! – Она даже руками всплеснула. – Просто боюсь в это поверить… Я смогу снять себе квартиру – именно квартиру, а не койку и даже не комнату! Никто не будет храпеть или ругаться над ухом… Собственная кухня без тараканов, собственная чистая ванна… – Девушка ощупала свою сумочку, словно желая убедиться, что та все еще при ней и деньги целы. – Но первым делом все-таки купим одежду, хорошо? Мне обязательно нужны хорошие джинсы и теплый свитер, а еще я присмотрела на третьем этаже ЦУМа такую кофточку…

На противоположной стороне Нового Арбата показался красиво подсвеченный белоснежный храм Симеона Столпника. Настя внезапно остановилась.

– Знаешь, мне вдруг так захотелось зайти в церковь… Это можно?

– Думаю, да.

– Но сейчас поздняя ночь и наверняка все закрыто!

– Я тебя проведу.

Девушка с сомнением поглядела на него.

– А нас никто не увидит? То есть, я хотела сказать, меня?

Ангел улыбнулся:

– Не беспокойся! Я все устрою. Только, пожалуйста, закрой голову шарфом.

Они поднялись по занесенным снегом ступеням. Вход в храм был, разумеется, заперт, но Апрелю стоило только дотронуться до него – и створки со скрипом приоткрылись.

– Пожалуйте, сударыня! – пригласил он.

Настя, испуганно оглянувшись по сторонам, с усилием потянула тяжелую дверь и проскользнула внутрь.

– Ой! – шепотом сказала она. – Как красиво!

Помещение освещалось лишь лампадками да отсветом горевших снаружи фонарей. На цыпочках, боясь нарушить торжественную тишину, девушка переходила от иконы к иконе и наконец остановилась перед образом Богоматери. С нежностью и печалью глядела Спасительница на людей, прижимая к себе своего Божественного Младенца.

– Как думаешь, я могу поставить свечку? – шепот Насти гулко отдавался под высокими сводами.

– Ну конечно! – также вполголоса отвечал Апрель. – Вон там, недалеко от входа, есть все, что нужно. Возьми свечу, а деньги просто положи рядом.

Настя выбрала самую толстую свечу красного воска и засветила ее перед образом. Потом, подумав, вернулась, взяла еще одну такую же и тоже укрепила ее в подсвечнике. Сложила ладони и долго стояла перед иконой, беззвучно что-то нашептывая. Ангел со счастливой улыбкой смотрел на нее.

Наконец девушка обернулась к нему:

– Знаешь, я поблагодарила Пресвятую Богородицу за то, что у меня появился ты, – вполголоса поделилась она. – И еще попросила… Об одной вещи. Или нельзя говорить, а то не сбудется?

– А ты не говори. Я и так все понимаю, – отвечал он. – Ты захотела встретить свою настоящую любовь, да?

– Да. Причем еще в этом году. Но разве такое возможно? Я совсем забыла, что от этого года осталось, – Настя кинула взгляд на стильные часики – двадцать часов и тридцать три минуты. Разве можно найти любовь за двадцать часов?

– Трудно, конечно. Но у нас ведь еще есть тридцать три минуты!

– Ты смеешься надо мной, да?

– Ничуть. Я не сомневаюсь, что все, о чем ты загадала, обязательно сбудется.

Никем не замеченные, они вышли из церкви, снова заперев за собой дверь, покинули храм и отправились дальше. Дошли до Бульварного кольца и, не сговариваясь, свернули налево.

– Как я люблю бывать в церкви! – нарушила молчание Настя. – После этого так светло, так легко на душе… Только я почему-то редко туда хожу. Все некогда…

Она неожиданно поскользнулась и упала бы, если бы Апрель ее не поддержал.

– Вот черт! Ой, извини, пожалуйста, я хотела сказать «Блин!»… Спасибо тебе. Как же все-таки хорошо, что ты все время рядом! Вот только опять странно. Я всегда думала, что ангелы должны быть в белоснежных одеждах и с большими крыльями… И была уверена, что для людей они не только невидимы, но и, как бы сказать, бесплотные, да? А я тебя вижу, могу говорить с тобой и даже держать за руку…

– Мы действительно бесплотны, не способны есть, пить и делать многие другие вещи, доступные вам, людям, – отвечал Апрель. – Но иногда вы можете нас видеть, а когда это необходимо, даже чувствовать. Ты наверняка слышала рассказы о том, как какого-то человека перед самой опасностью словно бы остановила невидимая преграда? Эта преграда – и есть его ангел-хранитель. Он удержал его – от падения в пропасть, например, или от какой-нибудь другой роковой ошибки.