Слушая, сбивчивые оправдания Фрэнка Алекс смягчилась и смотрела ему в глаза совсем по-другому.

— Это правда? То, что ты говоришь?

— Да, Алекс.

Она как-то странно посмотрела на него и вдруг ударила его по щеке. Прижав руку к щеке, Фрэнк посмотрел на нее, ожидая объяснений.

— Это тебе за комедию. Ты…ты просто играл моими чувствами.

Не успев опомниться, Фрэнк получил пощечину по другой стороне.

— А это за то, что ты ушел и ничего не сказал мне, я думала, что с ума сойду.

Алекс тяжело дышала и смотрела на него с какой-то жалостью и тревогой. Она приблизила к его уху свои губы и еле слышно прошептала.

— А, это за то, что я тебя люблю.

Их губы соединились, и они долго так стояли, боясь спугнуть свое счастье, и отпустить друг друга. Потом, крепко обнявшись и все еще не веря в происходящее, смотрели друг другу в глаза, и смеялись.

— Алекс я больше тебя никуда и никогда не отпущу.

— И это говоришь мне ты? Разве не ты сбежал и оставил меня одну.

— Да, это было глупо, но я больше не мог находиться так близко и так далеко от тебя. Знаешь, кого я сейчас понимаю.

— Кого же?

— Марио. Когда ты пробуешь самый краешек счастья, а затем теряешь его. Невозможно жить уже как прежде. Один твой поцелуй и я сразу понял, что со мной, почему я не могу себе найти места. — Он поцеловал ее в губы и крепче обнял — Любить по настоящему это так больно и такое счастье. Мне больно только от одной мысли, что я могу тебя потерять.

Они переглянулись и рассмеялись, сколько же всего им нужно рассказать друг другу.

— Пойдем домой.

— Моя тюрьма для тебя дом?

— Нет, место, где я нашел, то, что так долго искал.

Держась за руки, не спеша, они, пошли к городу. И многие прохожие недоуменно смотрели на их счастливые лица. У телефона-автомата Фрэнк задержался:

— Мне нужно сделать один звонок, но пока ты не должна знать о чем.

Сердце Алекс гулко застучало в груди, неужели это все ловушка и сейчас приедет Марио. Все же, она отошла чуть подальше, и со страхом наблюдала, как он позвонил и что-то долго обсуждал. Затем положил трубку и подошел к ней.

— Теперь можно не спеша идти домой.

Все еще не совсем ему, доверяя, Алекс с опаской вошла в квартиру, но на кухне Фрэнк ни слова, ни говоря, взял ее на руки и попросил закрыть глаза.

— Ну, будь паинькой родная. В другой раз я послушаю тебя.

Громко вздохнув, она закрыла глаза, через минуту Алекс почувствовала, как он положил ее на кровать и начал осыпать жаркими поцелуями. Она открыла глаза и не поверила тому, что видит. Вся кровать была усыпана лепестками розовых роз.

— Тебе нравиться мой сюрприз?

Вместо ответа Алекс крепко обняла его и начала целовать, она доверилась Фрэнку и лишь трепетала под его поцелуями и ласками. А он ласкал и любил ее так словно это последний раз в жизни, когда он видит ее и может к ней прикоснуться. Когда его руки обняли ее и замерли, Алекс открыла глаза. Фрэнк лежал, рядом, и смотрел на нее.

— Ты мой розовый снег. Такая необыкновенная и простая — он потерся кончиком своего носа, об ее нос, и она рассмеялась. Ее рука легла на его плечо, и стала водить, ею вверх и вниз наслаждаясь его гладкой кожей, рельефом мускул.

— Алекс лучше не делай так.

— Почему?

— Я не железный и могу снова на тебя наброситься.

— А, я не против.

Фрэнк положил голову на ее плечо и прижался к ней.

— О чем ты думаешь Алекс?

— О том, что раньше все это казалось мне пошлым, грязным и форменным издевательством над женщинами.

— Это ты о сэксе?

— Да. Меня всегда бесили все эти разговоры намеки, с которыми ко мне подходили мои друзья и знакомые. Сразу становилось противно. И я знаю почему. Их не интересовали какие-то чувства, они просто хотели попробовать сэкса со всеми девчонками. А с тобой все не так, я понимаю, что это не просто действия, а нечто большее. Мне даже не было страшно.

— Чего же ты боялась? Что я буду грубым и бесцеремонным?

Она поцеловала его волосы и насыпала сверху лепестки роз.

— В первый раз всегда страшно.

Фрэнк приподнялся на локте и с удивлением посмотрел на Алекс.

— Хочешь сказать, что это было в первый раз? Что ты была девственницей?

— Ну, да. Разве ты этого не заметил.

— Я был слишком возбужден, что бы что-нибудь заметить. Правда ты была такой скромницей, что я просто не знал, что и думать — он еще раз взглянул на нее — Нет, ты меня разыгрываешь. Этого не может быть.

— Но почему?

— Потому что тебе не пятнадцать лет, и ты совсем не монашка. По части поцелуев ты можешь дать фору любому.

— А, по-твоему, я должна была переспать, с каждым кто этого захочет?

— Нет, но вспомни хотя бы Ричарда.

— У нас с ним ничего не было.

— А как же ночь под деревом в твоем саду, я же читал эту статью в газете?

— Не было никакой ночи, мы всего лишь пару раз поцеловались, да и то не больше десяти минут.

Фрэнк сел на кровати и взял ее за руку.

— Алекс, я же люблю тебя. Мне все равно кто был до меня. Почему ты этого так боишься?

Алекс возмущенно скрестила руки на груди.

— Значит, по-твоему, я переспала с Марио, а потом ударила его по голове подсвечником, под давлением проснувшейся совести.

— Этого я не говорил.

— Фрэнк, почему ты мне не веришь? Только потому, что я не кричала от боли и не объявила об этом заранее?

— Нет, просто я не верю в эти сказки об идиллии.

Алекс откинула одеяло и, надев халат, закрылась в ванной. Фрэнк тоже встал с кровати оделся и наподдал ногой кушетке. "Черт бы побрал, эти разговоры и женскую гордость. Я ведь не просил ее ждать все это время меня. Какая разница, каким по счету буду я. Мне не важно это, главное что она меня любит".

Он кинул взгляд на кровать и покачал головой. Только что они так были счастливы, а теперь. Лепестки роз уже повяли и валялись вокруг кровати, и на кровати, вызывая только жалость.

— Надо их убрать пока донья Росита не пришла — подумал он в слух. И начал собирать валявшиеся на полу лепестки, постепенно добравшись до кровати. Он откинул одеяло и застыл в таком положении.

— Я схожу с ума — он отодвинул лепестки рукой, но пятно на простыне от этого не исчезло. Бросив собранные лепестки на кровать, он подошел к двери в ванную и робко постучал.

— Алекс родная я был не прав. Прости меня — он постучал еще раз, но за дверью царила полная тишина, не было слышно ни открытой воды, ни какого-либо движения.

— Это все журналисты я поверил их выдумкам. А еще я страшно ревновал тебя к Ричарду, ведь в бреду, ты спутала меня с ним.

Он не услышал никакого ответа и постучал еще раз уже сильней. — Пожалуйста, открой, я буду молить о прощении на коленях. Алекс, почему ты молчишь? — подождав еще немного, Фрэнк убедился, что попасть в ванную он сможет только одним способом.

— Если ты сейчас не откроешь, я вышибу дверь. Раз, два — на счет три он вышиб дверь плечом и влетел в ванную.

Алекс сидела на краю ванной и, положив руки на стену, горько плакала. Фрэнк встал возле нее на колени и повернул ее к себе лицом.

— Я идиот. Ну, ударь меня, поругай, закричи, только не оставляй.

На заплаканном лице Алекс показалась улыбка, и она покачала головой.

— Почему ты мне не верил Фрэнк?

— Потому что слишком люблю тебя.

Они обнялись, и Алекс стала гладить его по голове.

— Нет не поэтому. Ты все еще зол на всех женщин и поэтому не можешь поверить моим словам, но я излечу тебя от этого.

Глава 33

В квартире висела напряженная тишина, и донья Росита подумала, что они снова поссорились.

— Алекс, хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь на десерт?

Она взглянула на Фрэнка и отрицательно покачала головой. Донья Росита с удивлением посмотрела на нее.

— Ты же так любишь сладкое.

— Мне сегодня не хочется.

Фрэнк встал с кресла и прошел на кухню, с видом заговорщика донья Росита подошла к Алекс.

— Вы что опять поругались?

Не зная, что ответить Алекс снова посмотрела в сторону ушедшего Фрэнка.

— Ну, можно сказать да.

— Я сразу это поняла, бедная девочка. Мне очень жаль, что я оставляю тебя сейчас с ним один на один, но мне надо идти.

Она вышла из комнаты, и вскоре Фрэнк закрыл за ней дверь на ключ. С победным кличем индейцев, он вернулся в комнату и начал целовать Алекс.

— Я думал, что она уже никогда не уйдет. Так хотелось выкинуть ее из квартиры.

Алекс засмеялась и стала лохматить его волосы на голове.

— Фрэнк надо что-нибудь придумать. Я не могу сидеть с глупым видом и изображать перед доньей Роситой бедную и несчастную.

— А я не могу находиться в одной комнате с тобой и не целовать тебя, не прикасаться к тебе — Фрэнк сопровождал свои слова поцелуями — Давай скажем, что я тебя наказал, и поэтому мы отказываемся от ее услуг как тогда.

Алекс мечтательно закрыла глаза и подставила свое лицо под его губы.

— И что же мы будем делать целыми днями?

Фрэнк повалил ее на кровать и заглянул ей в глаза.

— А почему только днями, есть ведь и ночи.

— Да? — Алекс вопросительно на него посмотрела, словно не верила возможность такого оборота дел.

— Можно я отвечу тебе губами?

— О, я не откажусь.

Алекс погрузилась в огненное кольцо поцелуев и ласк, и теперь она уже сама отвечала ему и ласкала его тело. В какой-то момент Фрэнк остановился и испуганно посмотрел на лицо Алекс, она вскрикнула. Фрэнк со страхом ждал, пока она откроет глаза: "Я просто грубое животное, я сделал ей больно".