– Мы вам чай вскипятили, наслаждайтесь, – хозяин дачи широким жестом пригласил дам к столу, на котором уже стояли вазочки с вареньем и медом, порезанный батон, масло, печенье, конфеты. – Все по высшему разряду.

– Как у вас на даче хорошо, дядя Ваня, просто рай. Я так давно не пила чая с травками. Да и батон, если честно, не ела уже как год – слежу за фигурой. Но в такой компании, да в такой день можно дать себе поблажку. – Полина с удовольствием намазывала на булку масло, при этом на ее голове качалось лихо закрученное полотенце.

– Пап, а знаешь, как массаж веником делать? Меня Полина научила, я теперь тоже умею, – гордо провозгласила Таня.

– Ты у нас вообще все умеешь, скоро замуж пора будет отдавать, – пошутил Иван Геннадьевич.

– Меня рано замуж, а вот Полину отдайте, – искренне ответила внучка. – У нее жениха нет, а она самая красивая.

– Таня, ну что ты! – Анна Игнатьевна смущенно посмотрела на Полину, ей показалось, что девочка повела себя бестактно.

– Да ладно, тетя Аня, все правильно она говорит, – ничуть не расстроившись, засмеялась Полина.

– Ну и что, есть претенденты на руку и сердце? – поддержал разговор Иван Геннадьевич.

– Есть, но мелкотравчатые, за таких я точно не пойду, – ответила племянница.

– А за какого пойдешь? – полюбопытствовала Таня.

– Ну, чтобы не зануда, чтобы добрым был, – подумав, ответила Полина. – Я же пока встречала тех, кто слишком много печется о своей персоне, а окружающие люди их мало волнуют.

– У нас в школе есть мальчик, он за всеми собаками во дворе ухаживает, а мама ему дома щенка заводить не разрешает. Так он одну собаку, которую из дома выгнали, потихоньку домой приводил и откармливал, пока его мама на работе была, – вставила Таня.

– Очень добрый мальчик, – поддержала Полина, – только замуж во втором классе-то не торопись.

Вся эта пустая дачная болтовня как-то странно действовала на Олега. Он вдруг начал пугаться собственных мыслей, которые шептали: «Таня любит Полину. Я добрый мужчина. Тане нужна мать. Полине не нужны чужие дети и вдовец, который старше ее на 10 лет».

10.

Воскресенье подходило к концу. Когда Олег развез всех по домам, солнце уже пряталось за горизонт, с Таней они были дома только вечером.

– Папа! – Дочка повернулась к нему вместе с телефоном, который светился у нее в руках. – Смотри, какую Полина мне смешную картинку прислала.

– Я смотрю, вы подружились, даже телефонами обменялись. – Олег попытался скрыть радость от того, что у дочери был номер тети Полины.

– Ага, она сказала, что я могу писать и звонить, когда захочу. Ты же мне с русским языком не очень помогаешь, а она – может. – Таня опять уткнулась в телефон.

– Давай-ка спать будем укладываться, завтра на работу, в школу. Сегодня мы умаялись.

В их маленьком семействе было заведено так, что на ночь телефон Таня не забирала с собой в комнату, не брала в кровать. Он лежал на комоде в коридоре.

– Прощайся, выключай и иди стели постель, – напомнил отец.

Таня скорчила недовольную рожицу, но все-таки положила трубку на комод и отправилась к себе в комнату, но прежде задержалась у зеркала, несколько раз провела по волосам расческой и задумчиво спросила:

– Папа, а я красивая?

– Конечно, ты самая красивая девочка в классе.

– Как мама?

– Еще лучше, – ответил Олег, подавив вину, которая как змея начала поднимать голову.

– Я хочу быть, как мама, красивая и добрая, и, как Полина, веселая и смелая, – все еще глядя в зеркало, продолжала девочка.

– Ты сможешь быть такой, какой захочешь сама. Если тебе будет трудно или страшно – не молчи, приходи к нам: ко мне, к бабушкам, к деду Ивану, мы обязательно тебе поможем, не держи в себе обиду или боль. Это очень вредно. – Олегу казалось, что сейчас он говорит с дочерью, но на самом деле, он пытался вступить в разговор со своей умершей женой, вразумить ее.

– И Полина тоже поможет? – Глаза ребенка сверкнули в зеркале.

– И она, конечно, тоже.

– На даче, когда баба Аня вышла из парилки, я рассказала Полине, как умерла мама. Я ведь даже тебе не говорила, как увидела, что она лежит на кровати. Думала, что мама спит, она была такая красивая. – Таня продолжала автоматически водить по волосам расческой. – Там таблеток много было. А потом я совсем ничего не запомнила, ну ничегошеньки. Я маму теперь только как на фотографии помню, где она улыбается, а какая она потом была – совсем забыла. Это плохо?

– Это нормально. Ты помнишь ее живой и здоровой, а не больной. Пусть так будет всегда. – Этот разговор был для Олега настолько тяжелым, что под конец ему казалось, что он целый день таскал мешки с песком. Каждое слово поддержки, которое он говорил своему ребенку, давалось ему очень тяжело. Не потому, что он не хотел успокоить Таню, а потому, что не привык так много и долго говорить, особенно на такие деликатные и непростые темы.

«Девочке рядом нужна женщина, они лучше понимают друг друга. Ну какой ей прок от моих слов?» – заключил отец после этого вечера откровений.

Когда Таня наконец улеглась у себя в комнате и затихла, Олег еще долго не мог заснуть, его, как магнитом, тянуло к телефону дочери, в котором был контакт Полины. «Ну что я ей скажу, что напишу? Она молодая, красивая, я вдовец. Глупо все это, очень глупо», – останавливал он себя. В таких душевных метаниях он и заснул прямо в спортивных штанах и в футболке, сидя в кресле, под бормотание телевизора.

– Что, сынок, опять телевизор не выключил? – в дверях стоял отец.

– Папа, ну как ты? – подался к нему Олег.

– Я-то нормально, а вот ты, смотрю, совсем запутался.

– Что мне делать?

– Ты меня все время об этом пытаешь. Ну как я тебе скажу, что делать? Это ты сам решай, только Тане нашей женская поддержка нужна, у нее ведь жизнь только начинается, – ответил отец.

– Папа, не уходи, посиди еще со мной, я так скучаю. – Олег пытался рассмотреть лицо отца, но оно словно расплывалось.

Отец только одобрительно улыбался, но больше ничего не говорил. Потом поднял палец и указал куда-то в сторону.

– Я тебе кое-что оставил, – как сквозь вату проговорил он.

Олег проснулся как от толчка: «Нужно перебираться в спальню. Вот так засыпаешь в кресле, а потом снятся странные сны». Он испуганно пытался унять противный озноб и избавиться от наваждения. Было действительно страшно заметить какой-то посторонний предмет, который вдруг бы передал отец прямиком из сна.

«Папа, мне страшно», – услышал Олег тоненький голосок из детской.

– Что такое? – Он заглянул в комнату к дочке.

– Мне дедушка Паша приснился, – прошептала Таня.

– Это ты на даче набегалась, вот и снится всякое.

– Он сказал, что мама мне привет передает.

– О боже, Таня! Давай уже спать, что за бред, – нарочито раздраженным голосом ответил Олег, а сам подумал: «Чертовщина какая-то!»

– Принеси мне попить, – попросила девочка.

– Сейчас. – Отец поплелся на кухню, включил свет, автоматически протянул руку к стакану на полке, а потом одернул ее.

Между стаканами в сушилке стояла чашка Оксаны – синяя со смешной белой мышью на боку. «Как она здесь оказалась? Я же ее убрал». – Олег понимал, что ее могла поставить Таня и в этом обстоятельстве нет ничего невероятного, но сон, но отец…

«Оксана, ну почему ты меня не отпускаешь! Отпусти меня, я так больше не могу!» – взмолился он неизвестно зачем, как будто ему требовалось разрешение жены на то, чтобы жить дальше. Он резко схватил чашку и кинул ее об пол. То ли керамика была крепкая, то ли линолеум смягчил удар, но чашка не разбилась.

«Ну и ладно! Что ты, что твоя посуда – несговорчивые и упрямые! Я больше не могу жить так, как будто все время оправдываюсь! Не будет больше такого!»

Олег решительно налил воды в стакан, отнес его Тане, подождал, когда она напьется, и вышел из комнаты.

«Хватит!» – скомандовал он себе, взял телефон дочери, разблокировал его и нашел телефон Полины.

«Завтра утром обязательно позвоню», – решил он.

Именно так он и сделал.

– Привет, Полина, как дела? – нарочито беззаботным тоном поинтересовался Олег, когда набрал номер девушки.

– Привет, а кто это? – не узнала она его.

– Я Олег, долго, видать, мне жить на этом свете, раз не узнаешь, – пошутил он.

– Ах, Олег! Нормально дела, как там Таня?

– В школе уже. Целое утро мне про тебя щебетала, тетя Полина то, тетя Полина се. Вот я и решил позвонить, узнать, как там тетя Полина поживает. Ты когда в Питер возвращаться собираешься?

– Думаю, на следующей неделе. А что?

– Хотел предложить тебе погулять, кофе попить, в кино сходить. Думал, может, без Тани, на взрослый триллер, – выпалил Олег заранее заготовленную фразу.

На том конце долю секунды стояла тишина.

– М-м-м, ну что ж, давай. – Полина не стала ломаться.

– Я за тобой заеду, во сколько тебе удобно? – с готовностью отозвался Олег.

– Домой не нужно, мне перед родителями неудобно. Давай у кинотеатра встретимся, – предложила девушка.

«Как с ней свободно, просто. Давно я не встречал таких», – подумал он, а в трубку ответил:

– Да, конечно, встретимся там. В шесть вечера сможешь?

– Да, смогу. До встречи, – легко согласилась она.

Он чуть не ответил ей: «Пока, целую», но вовремя удержался и с улыбкой произнес только «пока».

Олегу стоило больших усилий сосредоточиться на работе и дождаться вечера.

Он пришел первым, сел на скамейку у входа в торговый центр, где располагался кинотеатр, достал телефон и попытался, как и все, углубиться в интернет. Но волнение мешало ему оставаться таким же равнодушным, как толпа вокруг. Поэтому Олег тут же встал и решил поразмяться, заглянул в цветочную лавку на входе и пока покупал букет, с беспокойством глядел через стеклянные стены магазина, боясь пропустить Полину.

С белыми розами в руке, тщательно выбритый, в начищенных ботинках, он чувствовал себя не в своей тарелке, хотелось забиться куда-нибудь в угол, и только страх пропустить Полину мешал ему скрыться.