Гленн снова взял слово:

– Я не считаю, что нас должно заботить экономическое положение. Мы продаем дешевый продукт, а женщины всегда ненавидят готовить. Они терпеть не могут потом убираться. Они купят хот-дог, если не могут позволить себе бифштекс.

За столом раздались смешки. Ллойд не засмеялся, напротив, он заговорил сухим тоном:

– Мне кажется, что миссис Корбетт решение уже приняла. Я хорошо знаю эту леди. Дальнейшее обсуждение данного вопроса будет пустой тратой времени. Для протокола: я предлагаю одобрить единогласно.

Отэм улыбнулась:

– Благодарю вас, мистер Мэрфи.

Несмотря на то что на губах у него была легкая улыбка, лицо Ллойда порозовело. Пока Отэм говорила, он закурил свою трубку и выпускал частые злые облачка дыма. Большой ирландец того и гляди мог потерять самообладание.

Отэм подождала, когда остальные члены Совета покинут комнату, и сделала вид, что собирается встать с кресла, словно все было уже улажено. Он схватил ее за руку:

– Что тут, черт побери, происходит?

– Ты же слышал. Мне необходимо на несколько месяцев уехать из города.

– У тебя нет никаких личных дел, которые требовали бы твоего отъезда – во всяком случае, на несколько месяцев. – Ллойд помахал мундштуком трубки у нее перед носом. – Ты кое-что забыла, Отэм. Я все о тебе знаю – как личное, так и прочее.

Отэм, не отводя глаз, смотрела на эту трубку, вспоминая те многочисленные случаи, когда он пользовался ей, чтобы указывать на нее, чтобы жестикулировать, чтобы распекать ее, как десятилетнего ребенка.

– Ну хватит! – закричала она, выхватывая у него трубку. – Довольно! Семь лет ты тыкал этой гребаной штукой мне в лицо. Чтобы этого больше никогда не было!

Она схватила трубку обеими руками, норовя разломить ее пополам. Когда ничего не вышло, она хватила ею о край стола. Отэм молотила трубкой об стол, но та отказывалась ломаться.

– Из чего эта гнида сделана – из стали? – Она размахнулась и запустила трубкой в стену.

Ллойд стоял как зачарованный. Выйдя из остолбенения, он затоптал угольки, тлевшие на ковре.

– Ты ненормальная… Чего, черт возьми, ты хочешь – пожар устроить?

Отэм обожгла себе ладонь; теперь она терла больное место о бедро.

– Тебе кажется, будто ты все обо мне знаешь. Да ты не знаешь и десятой доли!

– Я знаю, что потратил уйму времени на тебя и твой проклятый хот-дог, и я не дам тебе уйти сейчас.

– Это также и твой хот-дог. Или тебе наплевать?

– Нет, не наплевать. Пока. – Он с насмешкой посмотрел на нее. – Когда ты пришла ко мне, я бы не дал и крысиной задницы за твою сосиску. Я считал, что все это так и кончится четырьмя лотками. Но я все равно вложил – время и деньги.

Отэм пристально посмотрела на него, наконец-то все поняв. Ллойд оставался Ллойдом: если чего-то нельзя купить, найди другой способ получить это. Когда она ушла из магазина, он почувствовал, что она ускользает от него. Он вложил деньги, потому что это возвращало ее под его контроль. Она прямехонько угодила в ту самую щель, о которой Линди предупреждала ее.

Однако щель еще не закрыта. Когда дело пошло успешно, то Отэм стала еще более независима.

Ей это показалось смешным, и она расхохоталась.

– Отрикошетило, да?

Злость исчезла с лица Ллойда, и он тоже усмехнулся:

– Нет, я не могу сказать, что сожалею. Последние семь лет благодаря тебе и твоему проклятому хот-догу были такими занятными, как еще никогда в жизни.

– Ты говоришь так, будто все уже кончено. Я уезжаю только на время. – Она положила ладонь ему на руку. – Ты же знаешь, как я люблю этот бизнес. Если бы то, что мне нужно сделать, не было так важно, я бы ни за что не уехала.

Он кивнул и усадил ее в кресло, присев рядом.

– Будет лучше, если ты мне скажешь почему. Отэм, что тебя гонит? Ты скажешь мне?

Она кивнула и, подбирая слова, начала говорить. Она рассказала о смерти Лонни и Дугласе Осборне.

– У меня был шок, и я на две недели попала в больницу. Это убило моего неродившегося ребенка. Я оказалась в таком отчаянном положении, что в грязном борделе продалась за двести долларов сыну человека, который все это сделал. – Ее рука все еще болела, и она потерла ладонь пальцем. – Как бы ты поступил с человеком, который сотворил бы такое с Линди, – такое, что лишило бы тебя твоего внука? Ты бы просто забыл о нем?

На лице Ллойда отразилось много чувств, одним из которых было новое понимание Отэм.

– Я бы прибил к стене член этого подонка.

– Именно. Это я и собираюсь сделать. – Она опустила глаза на красное пятно на ладони, избегая его взгляда. – О борделе… Это было всего один раз. – Отэм взглянула на Ллойда. – Что ты думаешь на этот счет?

Ллойд чуть усмехнулся:

– Завидую. То, за что я предлагал целую кучу денег, повеса получил за какие-то две сотни.

– Не совсем. Я обчистила его на три тысячи долларов. У меня было чувство, что старый говнюк мне должен, уж не говоря о его сыне. Брайан за границей, и это облегчит мне дело. С другой стороны, у меня был бы шанс запихать ту ночь в его богатую маленькую глотку.

– Кто об этом знает?

– Только ты, подруга в Эдисонвилле и Арти. Он возвращается туда вместе со мной.

Ллойд удовлетворенно кивнул:

– Хорошо.

У него на лице читалось такое облегчение, что Отэм, вспомнив о своей недавней вспышке, почувствовала себя виноватой.

– Извини за эту ссору. Ужасно глупо с моей стороны.

– Моя трубка, – сказал он и быстро встал. Ллойд прошел в другой конец комнаты и поднял с пола трубку, что-то бормоча. – Чашечка треснула. – Он снова подошел к Отэм, все еще бубня себе под нос: – Проклятие, это была моя любимая трубка, между прочим.

– Я куплю тебе другую, не цельнометаллическую.

– Ты ведь совершенно не разбираешься в трубках.

– Нет.

Он улыбнулся ей:

– Их, как женщин, нужно сначала приручать, чтобы они на что-нибудь годились.

Ллойд поднял руку Отэм, посмотрел на ожог и прикоснулся губами к ее ладони. Теперь его глаза были спокойны и смотрели на нее в упор.

До этой секунды Отэм не до конца осознавала значительность нескольких последних дней. Теперь она была свободна, свободна по-настоящему. Ожидание кончилось.

Она высвободила руку и прикоснулась кончиком пальца к его ямочке на подбородке. Одно было несомненно: когда Ллойд что-то обещал, он держал слово. Отэм знала, что ей самой придется прийти к нему. Он больше не станет ее просить.


Решив выехать в Тэтл-Ридж через две недели, Отэм забила до отказа оставшиеся часы самыми разнообразными встречами, которые наползали друг на друга. Ей хотелось, чтобы во время ее отсутствия дела шли гладко.

Она встретилась со своим банкиром и договорилась, чтобы крупные суммы денег были переведены в их отделение в Индиане на имя Сью Энн Корбетт. Она проводила вечера, бегая по магазинам и покупая новый гардероб, который соответствовал бы ее новой личности и социальному положению. И еще она распорядилась, чтобы машину, купленную на имя Отэм Мак-Эван, доставили в Тэтл-Ридж. Арти и его весьма сомнительные дружки позаботились о других необходимых документах, водительских правах и кредитных карточках на имя Отэм Мак-Эван. Она никогда в жизни не решилась бы воспользоваться ими, но для нетренированного глаза бумаги вполне годились.

За два дня до отъезда Отэм предупредила об этом Молли, сказав только, что та поживет в Тэтл-Ридже, пока она будет улаживать кое-какие дела в Эдисонвилле.

Молли, которая всегда была рада съездить домой, начала упаковывать свое вязанье. Отэм пошла в спальню и собрала ночную сумочку. Когда Молли спросила ее, куда это она собирается, Отэм лишь улыбнулась:

– Увидимся завтра.


Дверь квартиры Ллойда открыл дворецкий с очень серьезным лицом, которого звали Арнольд. Он посмотрел скорее не на Отэм, а сквозь нее, и крайне высокомерным тоном известил:

– Мистера Мэрфи нет дома, миссис Корбетт.

– Я знаю, что мистера Мэрфи нет, Арнольд. Я думаю подождать его здесь.

– Мистер Мэрфи ожидает вас?

– Нет, мистер Мэрфи не ожидает меня. – Выставив вперед ночную сумку, Отэм проскользнула в дверь. Она вот уже несколько лет подряд приходила к Ллойду домой, но Арнольд все еще смотрел на нее так, словно это было впервые.

Она остановилась и, оглянувшись, озорно посмотрела на дворецкого:

– Поставь на лед бутылку шампанского и приготовь холодный ужин. А потом брысь отсюда. Мистер Мэрфи и я собираемся устроить оргию.

Арнольд выпятил грудь колесом и еще больше распрямил спину.

– Я не могу сделать этого, миссис Корбетт.

– Ладно. Оставайся и наблюдай.

– Миссис Корбетт!…

Она улыбнулась:

– Охлади бутылку шампанского – даже лучше две – и приготовь ужин к приходу мистера Мэрфи. Я подожду его в спальне.

Арнольд стремглав умчался в глубь квартиры, при этом спина его оставалась прямой, как шомпол.

Спальня Ллойда была больше, чем вся квартира Отэм. Она была обставлена с вызывающей роскошью, однако девушку больше не впечатляло его богатство. Кровать совсем ненамного возвышалась над полом и была застлана королевским голубым покрывалом, рассыпавшимся складками по белому ковру. Одна стена была раздвижной и выходила на ту самую террасу, где они поцеловались во время приема.

Захватив ночную сумочку в ванную, Отэм включила воду, сбросила одежду и скользнула в джакузи. Она постаралась не думать ни о чем конкретном, но как-то само собой получилось, что в пенящейся воде разные кусочки соединились воедино. Теперь Отэм знала, как она поселится в Эдисонвилле и как познакомится с Дугласом Осборном.

Ощущая всей кожей приятное пощипывание, она вышла из ванны и достала из сумочки черный пеньюар. Надела его через голову и слегка подушилась. Как говаривал Ллойд, мужчины ненавидят сильный запах духов – это следовало понимать в том смысле, что Ллойд Мэрфи ненавидит сильный запах духов. Причесав свои короткие кудряшки, Отэм слегка коснулась щек румянами – но лишь чуть-чуть.