Я раньше видела женщин в фильмах, которые сходили с ума, когда парень целовал их в шею. Я всегда задумывалась, что они чувствуют. Когда Эндрю думал поцеловать мою шею, это было как птичьи клевки, твёрдо и не совсем приятно. С Руком...

Боже...

У меня такое чувство, будто по телу бежит электрический ток, резкий и яростный. Я не могу перестать дрожать. Он кусается, захватывая зубами мою кожу, и я издаю стон, всё моё тело слабеет.

— Вот так, — выдыхает он. — Этого я и ждал.

Он поднимает мою юбку, и три долгие секунды обе его руки лежат на моих бёдрах, проводя по ткани моих чулок. Он опускает взгляд, явно в восторге от того факта, что я вообще в них, с лёгким взглядом удивления на лице, а затем он цепляется за них, борясь, чтобы отстегнуть их. Он отстёгивает шёлк, а затем опускается передо мной на колени.

Медленно, с глубоким сосредоточением, что отражается на его лице, он снимает мои туфли, сначала левую, потом правую, и по одному стягивает вниз мои чулки. Я не могу взять под контроль своё дыхание. Мои руки не перестают дрожать. Я не могу даже...

Он обрывает все мои мысли, когда раздвигает бёдра и зарывается лицом между моих ног.

— О... боже.

Я всё ещё в трусиках, но это не останавливает Рука от действий. Его зубы впиваются и тянут дорогое кружево на мне, и у меня буквально кружится голова.

— Ты чертовски потрясающая, — рычит он. — Чёрт, Саша. Ты пахнешь...

Я морщусь. Я не хочу ничем пахнуть. Пахнуть чем-то — это плохо.

— Ты пахнешь сексом, — заканчивает он. Я хочу возразить, остановить его, но он охвачен чем-то, что я не могу понять. Его рубашка натягивается на спине, когда он наклоняется ниже, а затем отодвигает мои трусики в сторону, его пальцы исследуют меня, трут, проталкиваются внутрь...

— Чёрт возьми!

— Мы идём к этому, — рычит он. — Терпение, милая Саша. Терпение.

Я не хочу быть терпеливой. Терпение для людей, которые занимаются сексом каждый день и скучают от этого. Для меня это совершенно новый опыт. У меня такое чувство, будто я ждала этого всю жизнь, чтобы парень коснулся меня, вызвал такие ощущения, как вызывал Рук, и ждать ещё одну секунду, чтобы он оказался внутри меня, это чёртово преступление.

Он скользит пальцами глубже в меня, слегка сгибая их, и всё моё тело выгибается, когда он достаёт до незнакомого чувствительного места, отчего у меня поджимаются пальцы на ногах.

— Вот чёрт! Твою мать...

Он перестаёт делать то, что делает, и я чуть не даю ему по башке. Но он срывает моё нижнее бельё с моего тела, намеренно поднимая мои ноги, чтобы мог отбросить кружевные трусики в сторону, а затем он поднимает взгляд на меня, его рот слегка приоткрывается, язык облизывает его нижнюю губу, на лице появляется возмутительная улыбка, и я резко замираю. Этот мужчина — секс. Чистый, неподдельный, неприкрытый секс. От того, как он ходит, к тому, как он носит свою одежду, к татуировкам, которые покрывают его тело... всё, что касается Рука Айдлуайлда Блэкхита кричит «ТРАХНИ МЕНЯ».

Медленно, и с самым невероятным взглядом в глазах, он высовывает язык и проводит им скользящим движением между моих ног. Такое чувство, будто меня ударило молнией. Я больше не я. Я даже больше не обитаю в собственном теле. Такое чувство, будто я дрейфую на вершине бесконечного, бездонного моря, которое тянется до бесконечности в каждую сторону. Я чувствую, что должна оставаться совершенно неподвижной, иначе утону. Его рот работает надо мной, язык со знанием дела лижет мой клитор — должно быть, у него было ужасно много практики в этом — и мои ноги готовы подогнуться подо мной. Мне нужно устоять. Нужно за что-то держаться.

Я зарываюсь пальцами в волосы Рука, бесстыдно прижимаясь к его рту. Он стонет — не так, как парень, который просто чем-то наслаждается. Звук его стона похож на то, будто он полностью потерян в моменте удовольствия, так унесён им, что даже не понимает, что вообще издаёт какие-то звуки. Моя кожа покрывается мурашками.

Рук — огромный парень. Он сложен так, что смог бы победить Коннора МакГрегора[28] . Его кожа — сеть татуировок, которые говорят: «не связывайся со мной». Когда он открывает рот, чтобы заговорить, с его губ срывается самоуверенность и шарм. Я никогда не давала себе разрешение представлять такой момент, никогда за миллион лет не представляла, что позволю этому произойти — но если бы я представляла, я бы думала, что он будет прижат спиной к стене, а я буду стоять на коленях, удовлетворяя его своим ртом. Я никогда не мечтала бы, что он будет так сосредоточен на том, чтобы сделать мне приятное.

И, чёрт возьми, мне приятно.

Моё платье по-прежнему скомкано на бёдрах. Рук поднимает его ещё выше, затем скользит пальцами обратно внутрь меня. Он использует язык и пальцы одновременно, и я больше не могу сдерживаться. Мне нужно облегчение. Мне нужно кончить, иначе я вырву волосы из головы этого парня.

Я чувствую, как внутри всё закручивается...

Я колеблюсь на грани оргазма, балансируя на натянутом канате между сумасшествием и разумностью. Рук должен знать, что я вот-вот улечу в забвение. Он уже в ритме со мной, может чувствовать, как я близка к оргазму. Он трахает меня своими пальцами, поглаживая внутри моей киски движением в стиле «иди сюда», пока языком вылизывает меня, и этого мне хватает.

Всё начинается с задней части шеи: лёгкое покалывание, одновременно жаркое и холодное. Мышцы моих рук и ног застывают, и покалывание опускается ниже, между моих лопаток, к моей пояснице, по ягодицам и вниз, между ног. Это ощущение накатывает на меня с силой, после этого забираясь внутрь, момент чистых ощущений, где я глуха и слепа, полностью потеряна. Думаю, я кричу. Думаю, я опускаюсь на пол. Думаю, моя спина выгибается под болезненным градусом, пока Рук продолжает лизать, гладить и трахать меня своими пальцами до тех пор, пока я больше не могу выносить этого и молю его остановиться.

Только он не останавливается. Он продолжает, пока я не чувствую очередную волну насыщенного удовольствия, охватывающую меня как цунами. От меня ничего не остаётся. Я просто частички и атомы, с ослабевшими конечностями. Разрушенная. Когда я, наконец, восстанавливаюсь и открываю глаза, оказывается, что я лежу на спине на полу, тяжело дыша, и Рук стоит на коленях между моих ног, наблюдая за мной с очень серьёзным выражением лица. Теперь он не дерзкий. Ни капли не улыбается.

— Что... что такое? Ты... в порядке? — выдыхаю я.

Он закрывает глаза и на секунду отводит взгляд; когда он поворачивается лицом ко мне, он улыбается, но это странная, чужая улыбка, которую я никогда не видела у него раньше.

— Нет, я не в порядке, — отвечает он.

О боже. О, чёрт побери, ему не понравилось доставлять мне удовольствие. Это был худший опыт в его жизни. Внизу живота меня охватывает поток стыда. Я хватаюсь за край своего платья, пытаясь опустить его вниз, прикрыть себя и своё унижение, но Рук хватает меня за оба запястья.

— Даже не думай об этом, Коннор. Никогда не выплёскивай со мной это дерьмо, ладно?

— Какое дерьмо?

— Всю эту чушь, «ох, я ненавижу своё тело». Ты феноменальна.

— Но ты только что сказал...

— Я сказал, что я не в порядке, и это так. Я в заднице. Полностью, на сто процентов в заднице.

— О чём ты говоришь?

— Мне придётся уйти с работы. У меня больше не будет времени на работу. Я только что нашёл своё любимое занятие и чувствую, что оно не оставит мне особо много времени для чего-либо другого. Боже, Саша... Доводить тебя до оргазма чертовски невероятно. То, как твоя голова откинулась назад. Как твои бёдра сжали мою голову. Как звучало моё имя, когда ты выдыхала его, как чёртову мантру. Я слышал это всего раз и теперь не могу без этого жить. Так что, да... Я не в порядке.

— Рук...

Он качает головой, перебивая меня.

— Я не хочу этого слышать. Ни слова. Ты чертовски красива. И мы сделаем это снова. Ты знаешь это, и я знаю это. Не лги себе, и не лги мне, чёрт побери.

Я собиралась заняться уничижением. Я собиралась сказать ему, что не думаю, что это хорошая идея — чтобы мы снова чем-то таким занимались. Я закрываю рот, чувствуя, как горят мои щёки. У меня такое ощущение, будто внутри меня огонь, который поедает меня заживо, и это и близко не так пугает, как должно. Это вызывает волнение, больше чего-либо другого, и я на грани того, чтобы броситься в пламя.

— Ты готова к тому, что будет дальше? — спрашивает Рук.

— Это зависит... — с дрожью отвечаю я. — Это зависит от того, что будет дальше.

Он выпрямляется, становясь на колени должным образом. Его пальцы начинают проворно расстёгивать его рубашку, выводя пуговицы через отверстия, и всё это время он смотрит на меня тёмным, зловещим взглядом.

— Я тебя трахну, и это всё изменит. Ничего больше не будет прежним. С этого момента твои дни будет освещать не солнце. Это буду я. На земле тебя будет держать не гравитация. Это буду я. Ты не будешь есть или спать без меня. Каждая секунда, проведённая без меня, будет упущенной.

Основание моей шеи покалывает от злости. Я сжимаю руки в кулаки, готовая как можно сильнее ударить его в грудь.

— Почему? — тихо произношу я. — Чёрт, Рук. Почему тебе обязательно это говорить? Как ты можешь предполагать...

— Я ничего не предполагаю. Это просто то, что будет дальше. И я знаю, потому что это взаимная вещь, Саша. Не только ты будешь делать этот чертовски глупый, сумасшедший следующий шаг. Я тоже буду. Я чувствую это. Я знаю, что произойдёт.

Он скидывает рубашку с плеч, и ткань соскальзывает с его тела. Его грудь твёрдая, мускулистая, покрыта замысловатыми мужественными татуировками. У него широкие плечи; я представляю, каково было бы цепляться за них, пока он толкается во мне, и мои глаза чуть не закатываются.