Дарья Калыбекова - Русский шейх

– Софья, а ты каталась по барханам? – вдруг обратился он ко мне.

– Нет, – равнодушно ответила.

– Значит, сейчас покатаешься, – улыбнулся, открывая дверь и запуская меня внутрь машины.

Мне, наверное, нужно быть более благосклонной, не слишком зудеть, не воротить высокомерно нос. Он ведь на такое обижается. Нежная чувствительная натура. Куда мне, циничной стерве, не знающей своё место, понять каково это слышать неблагодарную речь от своих наложниц. Они же должны радоваться за одну лишь возможность быть подле него. Только для меня это далеко не счастье. Сидя в машине, двигалась подальше от шейха, когда он уселся рядом. Мне было неприятно.

Впрочем, может какая-то арабская женщина была бы рада оказаться на моём месте, а я вот сижу, чувствуя какую-то неприязнь к этому человеку, поэтому и не могу сидеть слишком близко. Но Мактун как будто хотел сделать всё наоборот, он двигался ко мне ближе, хотя пространство в машине позволяло нам быть на достаточно большом расстоянии.

Неожиданно для меня, хотя я и привыкла уже к неприятным сюрпризам, он взял меня за руку и стал рассматривать ладонь.

– Удивительная линия судьбы, – заговорил загадочным тоном.

– В смысле? – заинтересованно произнесла, хотя меня совершенно не беспокоили все эти шаманские или какие-то религиозные штучки.

Я девушка неверующая. А для него все эти таинства чистой воды правда. Но сказать ему о моих реальных мыслях я не могла, ведь это заставит Его Величество оскорбиться. Поэтому и приходится изображать интерес, которого и в помине нет.

– Длинная жизнь, очень яркая, насыщенная и интересная. Посмотри сюда, – ткнул пальцем на ладошку. – До 25 лет ты как будто и не жила. Линия смазанная, не четкая, а после… Посмотри, что после. Тебе же 25?

– Да, – ответила, скрипя зубами.

Конечно, если бы не он, то прозябала бы я все эти годы. Ну откуда же столько самомнения? Что их, шейхов, с самого детства этому учат?

– А после 25 у тебя яркая насыщенная жизнь. Ты скоро это поймёшь! – улыбнулся загадочно.

Не знаю что на меня нашло, но я схватила руку шейха, от чего он удивленно приоткрыл рот.

– О, какая интересная судьба! – посмотрела томно в глаза.

– Что? – заинтересованно заговорил.

– Ты знаешь, у меня есть талант. Точнее дар. Моя бабушка была гадалкой, – запорхала ресницами. – Кстати, поэтому у меня разные глаза. Знаешь ли, все ведуньи обладают такой особенностью.

– Кто? – улыбался.

– Ведуньи, – гордо вздернула нос и надула губки. – Это волшебницы, гадалки, таинственные женщины, обладающие даром в России.

– То есть ты ведунья? Колдунья?

– Ну да, что-то вроде этого. Моя бабушка ею была, а я получила от неё дар, – совсем не лукавила, ведь бабуля действительно считала себя магическая особой.

Быть может именно поэтому я так не люблю все эти культы, потому что с самого детства меня это раздражало.

– Прекрасно! – сжал он мою ладонь.

– Только важной особенностью является то, что ведунья всегда свободна. Но тебе этого не понять, в вашем обществе женщина бесправна.

– Почему же не понять? С чего ты взяла, что в нашем обществе женщина бесправна?

– А разве это не так?

– Для местной не так!

Спорить не хотела, да и смысла не видела.

Машина тронулась, мы выехали из подземного гаража, оказавшись на асфальтной дороге, по бокам которой был сплошной песок. Это завораживающее зрелище. Пустыня, а с ней бессмысленно борется цивилизация. Песок все время так и норовит засыпать асфальт. И ему это удается, если не чистить дорогу каждый день. Об этом я уже давно знала, ведь прежде чем приехать в страну, изучала даже такие нюансы.

Через 10-15 минут машина съехала с дороги и сразу же остановилась.

Сопровождающие нас внедорожники так и остались стоять на трассе. Водитель вышел из авто и спустил немного шины. После чего мы снова покатили. Я же смотрела во все глаза.

– А можно мне за руль? – взглянула высокомерно на шейха.

Нет, я конечно не думала, что он согласится, но за спрос не бьют в нос. Хотя… С ними и в нос можно получить за такой вопрос!

– Умеешь водить? – вдруг поинтересовался.

– Конечно!

– Остановись, – сказал он водителю.

Машина резко дала по тормозам.

– Пошли, – усадил меня на водительское кресло, а сам, огибая авто спереди, планировал усесться рядом со мной.

В голове била барабанная дробь. Еще секунда и я упущу шанс раздавить его. Быть может стоит дать по газам и размазать этого сумасшедшего по капоту? Раз и не будет проблем…

Или все же будут? Что ждет ту, кто убила шейха? Наверное, куда более неприятная участь, чем просто быть наложницей. Рука так и тянулась переключить АКПП на движение, но я не решилась. Не решилась размазать его.

Не знаю, что остановило. Быть может страх мучительной смерти тому, кто покусился на жизнь шейха. А ведь он вполне мог выжить, ведь одно дело ударить на большой скорости. Совсем другое – не успев толком разогнаться.

Быть может не смогла и потому, что не в силах я убить человека, даже того, кто держит меня в неволе. Вероятно буду об этом жалеть. Но не могу. Не могу… Он не виноват, что таков. Он рос в этой среде, иначе он не может.

Усевшись рядом, смотрел на меня как-то странно. Кажется, он проверял меня. Любит, поди, ходить на острие. Жизнь для него скучна и однообразна. Разве нет? Когда ты пресыщен избытком всего, что только заблагорассудится, разве не скучно? Что его еще может удивить?

Красивая женщина? Да у него их пруд пруди. Сегодня захотел белокожую хрупкую платиновую блондинку – нет проблем. Завтра шоколадную знойную брюнетку – да, пожалуйста! А послезавтра – роскошную шатенку с медовой кожей. Все, что пожелает господин…

Может его порадует шикарная машина? Невольный смешок сразу вырвался. У него этих машин сотни. Ни одна, должно быть, не впечатляет. Зато поразить свою заложницу тачкой – это да, приятно. Дарить эмоции это роскошь… Куда большая, чем финансовая. И он, имея тугой кошелек, может их дарить, совсем не парясь.

Дать наложнице порулить внедорожником, покоряя барханы. О, это же приятно. Это новые эмоции, которых ему не хватает в жизни.

Да и рискнуть жизнью, давая в руки невольницы руль, а под ножки педаль газа. Сразу жизнь заиграла новыми красками. Он не просто питался адреналином, он меня проверял, заодно проверял и себя. Насколько он глубокий психолог. Насколько понимает своих «питомцев»…

– А зачем спустили шины? – задала я вопрос, ответ на который уже давно знала.

Но мне нужно изобразить любопытство, чтобы погреть его тщеславие. Ему же хочется научить уму-разуму нерадивую женщину. Он же велик и благодушен…

– Так легче ездить по песку. С надутыми шинами можно легко застрять. А на спущенных езда лучше.

– Ясно, – смотрела горящими глазами.

А он мог бы быть милым… Если бы не держал меня на привязи.

Ведь и правда изображает какую-то заботу.

– Поехали. Справишься?

– Конечно, – переключила коробку на Drive и бросила на него пытливый взгляд.

Отпустив тормоз, поехала. Сначала покатила медленно, потом начала разгоняться. Кровь почему-то стала ускоряться вместе с машиной. Меня накрыл адреналиновый экстаз. Гоняя по барханам, чувствовала такой драйф, какой ранее не испытывала. Даже моя неволя почему-то забылась. Я ощущала себя вольной птицей.

– Сдай налево триста метров, – крикнул шейх, постоянно смеясь над моим восторгом.

Повернув налево, проехала сказанное им расстояние и остановилась. Там стояла машина, возле которой был мужчина с птицей в руках. То был орел или какой-то другой величественный хищник. Из машины вышел шейх и направился к мужчине с птицей. Пернатая сразу перепрыгнула на руку Рашида. Я же боялась выйти из машины, эта крылатая махина меня пугала.

– Иди сюда, – зачем-то меня позвал.

Неуверенно ступив из внедорожника, подошла ближе. Поджилки тряслись. Хоть на клюве и был «намордник», но размах крыльев в пару метров и огромные когтистые лапы заставляли пропускать удары сердца. Орлы могут быть опасными. Очень опасными.

– Его зовут Укаб. Ему пять лет. Он мой любимчик. Хотел его тебе показать.

– Да, красивый, – все еще боялась даже пошевелиться.

– Возьми его, – схватил меня за руку, а птица сразу же скаканула мне на предплечье.

Захотелось заорать, что есть сил, и удрать, спрятаться, но я стойко молчала.

– У него есть невеста? – равнодушно спросила, стараясь не думать о том, что гигантская махина оттягивает своим весом мне руку.

– Еще нет. Но мы в поиске. Орлы очень верные птицы. Они заводят пару на всю жизнь.

– Да… Людям бы поучиться у них, – невинно бросила.

– Я человек верный! – гордо произнес.

Но вот тут я уже была не в силах сдержать смешок, от чего птица щипнула меня своей когтистой лапой. Не знаю, специально ли научена наказывать тех, кто посмел смеяться в присутствии шейха, или просто испугалась моего нелепого смеха.

– Что не так? – Рашид забрал пернатого друга к себе на руки, а потом передал своему человеку.

– Верный? Кому? Народу? Родителям? Это, наверное, да. Но не любимой. Сколько у тебя этих любимых? Сто? Двести? Тысяча?

– Любимой женщины у меня, к сожалению, пока нет. Была бы, я бы был ей верен.

– А кто же все эти женщины, кого ты водишь за нос? – произнесла и захотела оторвать себе язык.

Таким способом я его не задобрю…

– А кого это я вожу за нос? – посмотрел на меня недоуменно.

Учитывая, как мы общались буквально пару часов назад, насколько он был со мной груб, а сейчас позволяет такие высказывания, мне, наверное, стоит попридержать язык.

– Извини, это не моё дело, точнее я не в праве судить. В России есть пословица, она хорошо характеризует то, что я только что ляпнула. Звучит она так: со своим уставом не лезь в чужой монастырь. То, что для тебя норма, мне претит. Также, как и то, что норма для меня, абсолютно неприемлемо для тебя. В наших жилах играет кровь предков, которые нас родили, воспитали, – тонко намекнула на то, что мне сказала Светлана, или как там её по-местному, Амина.