Б. Истон - Рыцарь

– Слушай, но как же ты тут работаешь, если вокруг столько крови, а ты… Ну, понимаешь? – спросила я, прижимаясь щекой к винилу кресла. Все мое тело было расслабленным, и я была не в силах пошевельнуться.

– Не знаю. Когда я работаю, это меня даже успокаивает. Если только это не ты. Когда я прокалывал тебе соски, у меня так стояло, я думал, что сейчас кончу в чертовы штаны. Я даже слизнул кровь с перчатки, когда ты не видела. Это был ужас.

– Да ладно, – рассмеялась я, наконец найдя в себе силы подняться. – А я-то еще думала, какой ты профессионал!

– А сейчас? – ухмыльнулся он.

– Сейчас ты надо мной издевался. И, знаешь, лучше, если это не окажется обычной практикой, которая тут принята, иначе тебе придется искать другую работу.

Рыцарь рассмеялся и протянул мне небольшое зеркало, чтобы я смогла увидеть его произведение. Вот оно. Слегка изогнутая гантелька, проходящая сквозь левую сторону клитора.

О да-а-а.

Пока Рыцарь протирал меня и помогал одеться, он объяснял, как надо обращаться с пирсингом клитора. На него не должны попадать никакие телесные жидкости – от четырех до шести недель. Никакого орального секса без пластиковой защиты. Никакого секса без презерватива. А сам секс лучше в позиции сзади.

Презерватив… Что напомнило мне.

– Знаешь, я думаю, мне надо перейти на таблетки.

– Да? – спросил Рыцарь, помогая мне слезть с кресла.

– Ага, – сказала я, идя к задней двери покурить. Медленно. – От этих презервативов только больно. И они странно пахнут. А если я буду на таблетках, то, когда эта штука заживет, презервативы нам больше не понадобятся.

Рыцарь схватил с вешалки мою куртку и накинул мне на плечи.

– Я люблю тебя, – сказал он, наклоняясь и целуя меня. – Если хочешь, я могу пойти к врачу вместе с тобой.

Милый псих.

Воздух снаружи был морозным. Рыцарь прикурил мне сигарету, пока я растирала руки и собиралась с мужеством, чтобы задать ему вопрос, который мучил меня уже давно.

– Рыцарь?

– Чего? – спросил он, накидывая капюшон от майки. У Рыцаря была своя пилотская куртка, но он никогда ее не носил. Похоже, он не мерз так, как я.

Я сглотнула.

– Ну, мне просто интересно, откуда ты столько всего знаешь… ну, про секс? В смысле я никогда тебя ни с кем не видела, ну, с подружкой…

«С кем ты трахался? Сколько им было лет? Сколько их было? Можно мне узнать их имена и адреса? Ты их любил? Они были лучше меня? А где они теперь? Похоронены в лесу?»

Рыцарь затянулся и поглядел куда-то в проход, позади меня. Когда я уже решила, что он вообще предпочел не услышать моего вопроса, он сказал:

– Там, за углом, есть один бар, называется «Дух Шестидесяти Девяти». Там тусят все скины Атланты. Бармены там наши клиенты, и они обычно платили мне, чтобы я зашел прибраться после смены. Ну, и когда бы я ни зашел, там всегда были пьяные в жопу скинские телки, которые только и ждали, чтоб я отвел их домой.

От мысли о нем с другими у меня свело живот. Бабы. Скинхедские суки. На их фоне я наверняка дико неопытная. Я почувствовала, что краснею от ревности и злости, но продолжила:

– Ты с кем-нибудь из них встречался?

«Я твоя первая настоящая девушка? Я особенная?»

– После того, что я с ними делал? – фыркнул Рыцарь, выпуская из носа клуб дыма. – Ни хрена.

Мне стало страшно.

– П-почему? Что ты с ними делал?

Рыцарь покосился на меня так, что стало понятно, как ему надоели мои дурацкие вопросы, но все равно ответил:

– Я делал то, что я делаю. – Он снова выпустил носом дым. – Я пускал им кровь.

– Им это не нравилось? – Я сама ненавидела свои вопросы – такие наивные и детские. Рыцарь пускал мне кровь тысячу раз, и, конечно, сперва мне было страшно, но то, как он это делал, было так… секси. Разве это могло мне не нравиться? А если этим скинам не нравилось, значит ли это, что я урод?

Прищурившись, Рыцарь окинул меня оценивающим взглядом. Словно решал, может ли он доверить мне какой-то секрет. Мне показалось, он сейчас превратит меня в своего сообщника или в вампира, но я была согласна, если это будет значить, что я не такая, как все.

– Я не хотел, чтобы им нравилось, – сказал он.

Ох.

– Ты делал им больно, – прошептала я.

Рыцарь стиснул челюсти и кивнул, глядя прямо перед собой.

– Потому что кто-то сделал больно тебе.

Рыцарь зло поглядел на меня. Его зрачки в темноте казались огромными – черными, как то, что стояло за ними. Ему не надо было говорить мне, что там происходило. Он дал мне взглянуть и увидеть самой.

– Но мне ты не хочешь причинять боль.

Мои слова были тихими, но твердыми. Я произнесла их как утверждение, чтобы он знал, что у меня нет этого вопроса. Я была уверена в этом. Конечно, он резал меня, и кусал, и протыкал иголками, но это была его манера. Он причинял мне боль не нарочно. Он старался доставить мне удовольствие.

И у него это чертовски здорово получалось.

Рыцарь слегка кивнул головой. Как будто бы ему хотелось заткнуться, но что-то внутри его заставляло отвечать мне. Оставаться открытым.

– Потому что ты меня любишь, – сказала я.

Выражение лица Рыцаря смягчилось. Слегка приподняв брови, он снова кивнул.

Я улыбнулась и сделала шаг к нему. Обняв его руками за шею, я пропела, отчаянно стараясь поднять настроение:

– Потому что ты хочешь на мне жениться.

Руки Рыцаря легли мне на бедра, и он притянул меня к себе. Его глаза все еще были темными, а лицо суровым, и он не улыбался, когда, наклонившись к моему уху, прошептал:

– Да.

Его голос был грубым, а кожа – шершавой на ощупь.

– Ты… Да? – прошептала я в ответ.

Рыцарь кивнул и зарылся лицом в мое плечо. Я откинула капюшон с его головы и потерлась щекой по пушистым светлым волосам.

– Знаешь, – пробормотала я, – в Джорджии в пятнадцать лет можно выйти замуж, если у тебя есть записка от родителей.

Я почувствовала, как Рыцарь улыбается мне в плечо, а его руки скользят от бедер к моей заднице. Одним быстрым движением он поднял меня, а я в ответ обхватила его ногами за талию. От этого мой новый пирсинг протестующе взвизгнул, но я не слушала. Я просто не могла. Я была слишком занята – я чувствовала, как язык Рыцаря скользит по моему, я пробовала его на вкус, который был и моим, я гладила пальцами его бархатно-мягкий ежик, я восхищалась тем, как его пульс бьется в унисон с моим – так было всегда, когда наши сердца оказывались рядом.

Когда Рыцарь, откинув голову, поглядел на меня, его зрачки все еще были расширены, но за ними больше не было темноты. Там улыбалось мое отражение.

– А раз ты хочешь жениться на мне, значит, ты сейчас сделаешь мне это тату?

– Черт, ты никогда не сдаешься, да? – хихикнул Рыцарь.

Просияв, я помотала головой, и он снова поставил меня на ноги.

– Ладно, но – с одним условием. Ты дашь мне сделать его на внутренней стороне пальца.

Я кивала, хлопала в ладоши и прыгала всю дорогу до кресла.

Так что, выходит, я была права, когда думала, что обручусь до конца десятого класса. Я просто не понимала, что это будет чертов скинхед Скелетон.

Дорогая бб!

С Валентином тебя.

Я специально заказал это для тебя, но никогда не думал, что мы с тобой столько пробудем вместе, что я смогу подарить их тебе.

Каждый день я просыпаюсь с мыслью, что что-то испорчу, или что все это вообще был только сон. Но ты почему-то все еще здесь. Я не знаю почему. Я такой чертов козел. Я бедный. У меня нет друзей. И я даже ненавижу собственную семью. Но я люблю тебя. Я так тебя люблю, что мне страшно. Я боюсь, что причиню тебе боль. Я боюсь, что, если я это сделаю, ты меня бросишь. И я боюсь, что из-за меня ты не встретишь кого-то лучше.

Но я не могу тебя отпустить. Так что, пока ты не поймешь, какое я дерьмо, я буду самым счастливым дерьмом на свете.

С любовью.

Рыцарь.

Я потянулась через деревянный стол, каждый сантиметр которого был изрезан чьими-то именами и инициалами, и поцеловала своего парня. Своего милого, психического, ненавидящего себя самого парня. На День Валентина Рыцарь сделал мне сюрприз, пригласив меня в мой любимый ресторан «Яхт-Клуб» в Литтл Файв Пойнтс. Это был загвазданный бар с выпендрежным названием, куда мы ходили с мамой и где людям разрешалось вырезать на столах. С тех пор как мы пришли, я нашла тут уже три надписи ББ.

Сев обратно, я поглядела на свою левую руку. На ладони лежал маленький пакетик, выпавший из записки Рыцаря, а на внутренней стороне безымянного пальца темнел силуэт рыцаря на коне. От вида всего этого я разулыбалась как ненормальная.

В прозрачном пакетике было два сердечка из хирургической стали, и сквозь каждое проходила выгнутая гантелька. Другие парни дарят своим девушкам на Валентина сережки. А мой – колечки для сосков.

– Какие крутые! – сказала я, приподнимая пакетик. – Хочу поскорее их надеть! Огромное спасибо!

– Это я хочу поскорее их надеть, – сказал с ухмылкой Рыцарь.

– У меня тоже кое-что есть для тебя, – сказала я. Засунув руку в сумку, я вытащила сверток.

Рыцарь посмотрел на меня с подозрением, но взял подарок. Пока он развязывал все пятнадцать ленточек, которые я туда накрутила, я быстро скинула чипсы и жареного цыпленка со своей тарелки в салфетку на коленях. С Рыцаря легко могло статься накормить меня силком, так что я научилась выкручиваться.

Рыцарь справился со всеми моими обертками, достойными мумии фараона, открыл коробку и вынул простую рамку, которую я сперла на работе. Внутри была наша с ним фотография, где мы стояли возле искусственной елки, украшенной самодельными гирляндами. Ее сделала моя мама.