Если быть честной, я не верила в то, что Вадим выполнит свои угрозы. Ровно в три часа дня он ворвался в ординаторскую, словно неандерталец. Без спросу схватил мою сумку и опешившую меня потащил за руку к выходу.

— Вадим, ты с ума сошел?

— Ты не закончила работать?

— Закончила, но так не делается! Ты что, не видишь, что здесь люди? Да стой ты, дай одеться и отнести истории! — вырываю руку, а у самой звезды перед глазами. Взял и опозорил при всех!

— Минута на все. У нас реально нет времени.

У Вадима был такой вид, что я поняла-минута или мне звездец. В любом другом случае я бы однозначно устроила скандал. Но вместо этого я извинилась, кивнула всем на прощание и в миг накинув куртку, помчалась на выход.

— Ну вот, можешь же, когда захочешь, Леночка, — уже спокойнее подытоживает Вадим, открывая мне дверь на заднее сиденье. — Ну не тормози, садись давай. Правда времени нет. Тут даже я не всесилен.

— А на переднее нельзя?

— Да садись ты уже, женщина! — несдержанно бросает Вадим, подталкивая меня на сиденье.

Превращаюсь в какую-то рохлю, ей Богу. И достойно ответить не могу, и толком возмутиться. Вместо этого усаживаюсь и наблюдаю за выезжающим со стоянки Вадимом.

— И куда мы так торопимся?

— В ЗАГС. Он работает сегодня до четырех, — невозмутимо бросает Вадим. — Вот поэтому у нас совершенно нет времени. Хоть я и договорился, но ждать нас тридцать первого декабря никто на хрен не будет.

— Ты нормальный вообще?!

— В целом, да.

— Мы так не договаривались. Вадим! Я может платье хочу, фотосессию. Ну… блин!

— Все будет, но потом. Платье белое в пакете-надевай, кстати. Красивое потом купим, сейчас просто распишемся, но, чтобы ты была в белом. Я хочу новый год встретить женатиками.

— Женатиками?!

— Так точно, давай, Леночка, не тормози. В машине одеваться и так не шибко удобно. А пока будешь надевать платье, вспоминай о том, что мы будем только вдвоем. Никаких неудобных гостей, которых бы твой папаша обязательно привел.

— Но так не делается, Вадим! Я даже толком не накрашена!

— Я тебе уже не один раз говорил, что без косметики ты ничуть не хуже, может даже наоборот. И это не комплимент. Одевайся, Леночка.

Нет слов. Просто ни единого слова. Хотя, если быть честной-встречать новый год в статусе жены звучит безумно круто и так классно что ли. Но это слишком даже для Вадима.

Беру пакет с платьем и офигеваю. Это не платье, а какое-то баба-село. Ну спасибо, что белое. Прекрасно, еще и колготок нет! И ведь вот же парадокс-надеваю! Совсем мозг поплыл. Ну а если призадуматься, то красивое белое платье можно надеть и на нормальное празднование.

— Вижу ты все. Поправь на груди рюши.

— Я тебе что-то сделала, Вадим?! За какие заслуги ты купил мне такое платье? — разочарованно бросаю я, рассматривая убогие длинные рукава.

— Да, тебе не идет, Леночка, но это плюс. Зато платье не оттеняет твоей красоты.

— Знаешь что?!

— Что?

— Я баба-село. Вот что!

— Ты самая красивая баба. В смысле, женщина.

— Ой, все!

Село не село, но все-таки самая что ни на есть баба. Иначе как объяснить, что я судорожно начала копаться в своей сумке и искать хоть какую-то косметику? К счастью, нашла и даже кое-что нанесла на свое прекрасное и взволнованное лицо.

В ЗАГС мы приехали ровно без двадцати четыре. И под косые взгляды Вадима на мои ноги, потопали внутрь.

— Прости, не подумал про колготки.

— Бог простит.

— Не дуйся, Леночка, ты все равно самая красивая невеста, — вручая мне букет из белых цветов, уверенно произносит Вадим.

А чего мне спрашивается дуться? Подумаешь, платье уродское, зато никаких дум и переживаний. Да и чего лукавить, мне же этого самой хотелось. Ну и что, что раньше, чем обещал. Мужик сказал-мужик сделал. Расписали нас быстро, ибо к нашему приходу все было давно готово.

— Ну что, давай на ручки и фото на память? — улыбаясь в тридцать зуба выдает Вадим.

— А может лучше к тебе на спинку, чтобы не было видно уродского платья? — не могу скрыть в ответ и я свою улыбку.

— Запрыгивай.

Глава 48

Катя, Катя, Катенька… что ж мне так хочется дать тебе в лоб? Хотя почему в лоб? По рукам. Точно! По рукам-чтобы не трогала украшенную мной елку.

— Катенька, — да что б меня! — Не сочтите за наглость, просто любопытно, зачем вы убираете елку в середине января? — как можно доброжелательнее интересуюсь я, вставая с кресла.

— Новый год прошел, поэтому и разбираю, — ни капли не обращая на меня внимания, продолжает снимать уже пятую по счету игрушку раздражающая меня секретарша.

— Ну, во-первых, он еще даже не наступил, согласно китайскому календарю. А учитывая, что у вас символ этого самого года висит на самом верху, это прям таки кощунство снимать его раньше времени. Вам так не кажется?

— Нет, не кажется.

— А зря. Повесьте обратно игрушки и оставьте елку в покое. Виктор Александрович вряд ли будет рад убранной елке. Он любит, когда вокруг праздник. А учитывая, что люди после выхода на работу злые и неудовлетворенные, а к вам вдобавок ходят еще и не очень нормальные, то вам тем более надо создавать окружение праздника. Понимаете?

— Конечно, она понимает. Оставьте, Катя, елку на своем месте. Уберем двадцать девятого февраля. Новый год по китайскому уже наступит, Леночка? — легонько приобнимая меня за плечи, с улыбкой интересуется Виктор Александрович.

— Однозначно наступит, — отвечаю я, выдавая в ответ не менее лучезарную улыбку.

— Пойдем, дорогая, — пропускает меня вперед, приоткрывая дверь в своей кабинет.

Я была тут сотни раз, но никогда не заходила с таким неприлично сверкающим от счастья лицом. Усаживаюсь в кресло, закидывая ногу на ногу, и машинально начинаю искать взглядом шоколадные конфеты. Только найти их не успела, Виктор Александрович присел напротив меня раньше, чем я их отыскала.

— Рад тебя видеть.

— Я тоже. Вижу вы хотите мне сделать кучу комплиментов по поводу моего внешнего вида. Говорите, говорите, не стесняйтесь. Я все приму.

— Я не буду произносить очевидные вещи, раз ты и так все знаешь.

— Ну, я так не играю.

— Ну, если мы играем, то я проиграл, ибо совершенно не понимаю с какой целью ты ко мне пришла. Я теряю хватку или мне действительно показалось, что первого января ты поздравляла меня вполне счастливым голосом. Хотя, если честно с тобой сложно сказать что-то наверняка.

— Вы боитесь услышать что-то плохое обо мне?

— Конечно. Ладно, Лен, как дела на интересующем нас фронте?

— Вот как, — вскидываю левую руку, демонстрируя кольцо. — Это помолвочное, — не скрывая радости в голосе выдаю я.

— Твой маньяк позвал тебя замуж? — не скрывая смешка в голосе спрашивает Виктор. — А я вот сразу тебе сказал-нормальный он мужик.

— Неа, не позвал, уже в жены взял. Во как! — вскидываю правую руку, демонстрирую уже обручальное кольцо. — Тридцать первого декабря вытащил меня с работы и отвез в ЗАГС.

Никогда не думала, что способна так долго не затыкаться, но меня прорвало. Да нет, не так. Я говорила, говорила, снова говорила и тупо хвасталась

— Почему вы молчите? Думаете это все быстро? Мне так тоже казалось с самого начала. Но какая по сути разница? Теперь я уже не представляю, как я раньше жила. Совершенно. Хотя, о чем я? Я и не жила, так, существовала, изредка наполняя себя эндорфинами, поглощая вкусняшки. Я больше не сублимирую, ну в смысле не драю унитазы, полы, полки, — поднимаю взгляд на задумчивого Виктора и совершенно не понимаю почему он молчит. Ну ведь что-то же сказать он должен, особенно после моего десятиминутного непрерывного болтания. — Что-то не так?

— Все так, Лена, — складывая вместе руки, спокойно произносит Виктор. — Мне было очень интересно узнать, как вы кастрировали кота и как он с вами уживается, равно как и все тобой произнесенное, но… никогда бы не подумал, что придется спрашивать тебя в лоб. А как дела… с сокровищницей? Или вы пока просто привыкаете друг к другу, и ты познаешь границы терпения этого мужчины уже будучи женой?

— Ой, я думала это и так понятно. Вскрыта! Вскрыта сокровищница еще до нового года. И в новом году она уже шестнадцать раз открывалась. Хорошо открывалась, ну не мне вам объяснять, как хорошо. Знаю, что это не очень нормально, но я пока считаю и ставлю галочки в ежедневнике. Кстати, после какого раза я это перестану делать, как думаете?

— Понятия не имею, — почесывая затылок, с улыбкой выдает он. — Может на сотый раз, а может уже завтра. Когда перестанешь воспринимать секс как новинку, тогда и закончишь считать. И нет, Лена, это все не быстро. Кто-то женится через десять лет отношений и разводится через месяц. А кто-то женится через месяц знакомства и живет душа в душу до конца дней. Так что каждому свое. Не представляешь, как я рад все это слышать. Ну и каковы дальнейшие планы? Действительно через год ожидать тебя глубоко беременной?

— Нет. Знаю, что со свадьбой вышло раньше, чем он сам говорил, но с детьми не хочу спешить. Я, наверное, законченная эгоистка, но хочу пожить для себя. Хотя бы годик. Да, хочу внимание Вадима только ко мне. В общем, мне нужно им насытиться… хотя бы немножко. Я столько лет ждала, когда найду человека, с которым мне будет хорошо и пока не готова делить его внимание с ребенком. Осуждаете?

— Нисколько. А Вадим об этом знает?

— Ну вот сегодня и узнает. Я вообще поняла, что надо пользоваться дарами природы по полной.

— Ты о чем?

— О своей груди. Надо говорить все новости либо голой, либо в красивом белье. Мужской мозг затуманен и мужчина быстро согласится на твое условие. Главное не переборщить. Надо освоить искусство незаметно манипулировать людьми. Специальную литературу не подскажете?