Волнуясь, она отправила последний е-мейл и нервно засмеялась, глядя на усмехающегося Дэвида, и тут в комнату вошла Тимми.

– Что это вы тут, ребятки, натворили? – спросила она, заметив озорное выражение на лицах своих помощников. Тимми, конечно, знала, что ничего плохого они натворить не могут. Им полезно в кои-то веки отвлечься от работы, пока ее нет. Сейчас Тимми не в цейтноте, сама она тоже позволила себе перевести дух. Встреча с юристами по поводу пенсионного фонда была очень содержательной и прошла хорошо. – Ладно, колитесь. Вы похожи на кошек, которые слопали канарейку, – сказала она, улыбаясь.

– И даже не одну канарейку, а целых шесть, – призналась Джейд. Она знала, что Тимми подозрительно относится к службе знакомств, включая и электронную сваху, но секретов от Тимми у Джейд не было.

– Объясни, – попросила Тимми и, увидев на экране компьютера ряды мужских мини-фото с несколькими строчками характеристик, с нежностью на них поглядела. – Вот оно что! Осторожно, нам только серийных убийц не хватало. Вы мне оба нужны живые и здоровые.

Джейд и хотела бы посоветовать Тимми, чтобы та тоже сделала попытку, но знала, что она ни за что не согласится. Даже если Тимми дала бы вымышленное имя, ее лицо знают во всем мире, у нее очень яркая, запоминающаяся внешность. Длинные рыжие волосы и зеленые глаза сразу же ее выдадут, ведь ее лицо уже много лет постоянно появляется в журналах и в рекламных роликах. Во всех бизнес-школах изучают историю ее успеха, на нее молится весь мир моды. Помести Тимми свою фотографию на одном из сайтов знакомств или даже обратись в бюро по подбору партнера, чьи услуги пользуются все большим спросом, и через десять минут «желтая пресса» раструбит об этом по всему свету.

Эпоха подбора женихов и невест на заказ вернулась, все стало как было, только сейчас через Интернет, и это доказывало, как трудно в наше время всем найти себе спутника или спутницу, как бы вы ни были молоды, хороши собой и успешны. Все мужчины, которым написала Джейд, подпадали под эту категорию и все писали, что ищут серьезных, прочных отношений и, как мы убеждаемся, не могут найти себе пару сами. И Тимми не может найти себе ровню, она в этом не одинока, но у нее особые сложности – ее возраст и ее известность. Это большая помеха, и потому ей приходится довольствоваться тем, что она способна найти сама, а попадается ей не бог весть что, тому свидетельство Зак и мужчины, которые были у нее все одиннадцать лет, прошедшие после развода. От свиданий «вслепую» Тимми отказалась много лет назад. Считала, что это слишком унизительно и слишком хлопотно.

– Будь очень осторожна, – еще раз попросила Тимми Джейд и вошла в свой кабинет, Джейд пошла за ней.

Дэвид обещал Джейд сказать, когда придут ответы, – если они придут. Он проверит почту в выходные. Взволнованная Джейд улыбнулась в ответ и ушла к Тимми просматривать письма. У Тимми тоже было отличное настроение.

Она уехала из офиса в шесть – для нее это было рано, а около семи появился Зак. До Дня благодарения оставалась неделя, и они решили провести эти выходные тихо и уединенно. На завтра она наметила какие-то дела, и хотя это была суббота, Зак не выразил недовольства. Он знал, что раз или два в месяц она бывает занята первую половину дня по субботам. Ему она говорила, что эти ее дела связаны с работой, и он тогда шел в фитнес-клуб или занимался на ее тренажерах и обедал с приятелями.

Они поужинали в знаменитом ресторане «Волшебная дверца» – одном из ее любимых – и потом пошли в кино. Смотрели триллер, который Заку давно хотелось посмотреть. Тимми он не понравился, и на обратном пути она съязвила, что хотя бы поп-корн доставил ей удовольствие. Впрочем, ей было все равно – хороший фильм или плохой, ей было просто приятно выйти с ним на люди. У обоих было хорошее настроение. На этой неделе его пригласили сниматься в небольшом клипе, и он ждал, что ему предложат роль в рекламном ролике, который будут показывать по самым крупным каналам и который откроет перед ним все двери. Он всегда радовался, когда получал работу, и впадал в уныние, если его обходили. Такая уж у него была профессия. Его счастье, что он выглядел так молодо. Тимми, впрочем, знала, что он прилагает к этому усилия. Несколько лет назад он подтянул себе веки, регулярно вкалывает ботокс и коллаген, подкрашивает волосы – от природы он не такой светлый блондин, и к тому же он несравненно более тщеславен, чем она. Она никогда ничего подобного с собой не делала и не станет делать, насколько приятней стариться достойно, к тому же успех ее работы не зависит от того, насколько молодо она выглядит, не то что у него.

В субботу утром Тимми встала в семь. Полчаса позанималась на тренажерах, приняла душ и сделала себе легкий завтрак – йогурт, овсянка и чай. Она уже собиралась выйти из дома, как вниз спустился завернутый в полотенце Зак. Он чмокнул ее в губы, взял газету и направился в кухню. Мирная домашняя сцена, она вызывала у нее иллюзию близких супружеских отношений, которых никогда не было и не будет.

– Я оставила тебе кофе в кофейнике! – крикнула она ему вслед.

– Спасибо. Ты когда освободишься?

– Я вернусь к трем.

– Буду ждать тебя здесь, – рассеянно бросил он. Где ключ, он знал, и Тимми бесшумно закрыла за собой дверь. Ее всегда изумляло, что он ни разу не спросил ее, что у нее за дела в субботу утром, когда она проводит время не вместе с ним. Наверное, считал, что это и в самом деле связано с ее работой. О себе он тоже рассказывал ей далеко не все. И ее отлучки не казались ему слишком долгими. Он не сетовал, что она так сильно занята.

Тимми надела старый свитер, джинсы и джинсовую куртку, кроссовки, волосы забрала в «конский хвост», никакого макияжа, и при этом выглядела на удивление хорошо, особенно если учесть, что было раннее утро. Она мало заботилась о своей внешности, и потому все видели, как она красива и молода, несмотря на возраст.

Ехала она в Санта-Монику, слушала по дороге музыку и улыбалась самой себе. На душе было хорошо. Она любила эти свои утренние поездки и с нетерпением их ждала. Часто их совершать у нее не было времени, и все же она старалась по возможности выкроить несколько часов. Они давали Тимми душевные силы, и ей хотелось отблагодарить за это мир, хотя сама она получала больше, гораздо больше. И она знала, что никогда от этого своего дела не откажется, ни ради кого и ни ради чего. Такова была глубинная потребность ее сердца.

Бель-Эйр остался позади, двадцать минут по шоссе, и она оказалась в Санта-Монике, где и остановилась возле свежепобеленного здания. Это был особняк в викторианском стиле, как видно, отреставрированный и модернизированный. Старинный фасад сохранили, перед ним была велопарковка, сплошь заставленная яркими новенькими велосипедами; во дворе за домом отличный детский игровой комплекс. Судя по всему, в доме жили дети. Тимми, улыбаясь, вошла в незапертую парадную дверь. В холле она увидела двух женщин с загорелыми обветренными лицами, короткой стрижкой и мягким взглядом, они стояли и разговаривали, еще одна сидела за столом.

– Доброе утро, сестры, – приветливо сказала Тимми.

Беседующие женщины были гораздо старше ее, та, что сидела за столом, казалась совсем еще подростком. Все трое были монахини, хотя, глядя на их одежду, никто бы об этом не догадался, – на них были свитеры и джинсы. При виде Тимми они радостно заулыбались.

– Как вы тут все?

– Мы так и думали, что вы сегодня приедете, – сказала самая пожилая из женщин. В юности она принадлежала к ордену кармелиток, но потом перешла в доминиканский и стала работать в пригороде Лос-Анджелеса Уоттсе, где много молодежных банд. Сорок лет она отдала работе с детьми из неблагополучных семейств городских гетто, сначала в Чикаго, потом в штатах Алабама и Миссисипи и, наконец, в Лос-Анджелесе. Она руководила приютом Святой Цецилии.

В этом приюте жили сироты, которые по тем или иным причинам – чаще всего из-за болезней или неподходящего возраста – не подлежали усыновлению или их просто никак не удавалось ни отдать на усыновление, ни устроить в патронатную семью. Сестра Анна давно мечтала создать такой приют и, услышав много лет назад о благотворительной деятельности Тимми и о ее особенной заботе о детях, пришла к ней и рассказала о своей мечте. Тому, что произошло дальше, сестра Анна до сих пор верит с трудом. Не задав ни единого вопроса, не выразив ни малейшего сомнения, Тимми выписала чек на миллион долларов и протянула его ей – чтобы она купила помещение, набрала штат сотрудников и начала принимать детей. Произошло это десять лет назад, и все эти годы Тимми их содержит. Приют Святой Цецилии существует на средства Тимми О’Нилл, хотя это хранится в строжайшей тайне, посвящены в нее только Джейд и Дэвид. Тимми не хотела, чтобы пресса кричала о ее благотворительной деятельности.

В штате воспитателей было шесть монахинь, число детей колебалось между восемнадцатью и двадцатью пятью. Сейчас в приюте жил двадцать один ребенок, и Тимми знала, что в ближайшее время поступят еще двое. Младшему мальчику было пять лет, старшей девочке восемнадцать. Мальчиков всегда было примерно столько же, сколько и девочек, такое же соотношение более или менее сохранялось между белыми и цветными детьми. Сестры всеми силами старались найти детям приемных родителей, но удавалось это далеко не всегда и по тем самым причинам, вследствие которых они попали в приют Святой Цецилии, и потому большинство детей жили здесь годами. Дольше всех здесь прожила слепая девочка – семь лет, устроить ее в семью на удочерение было невозможно, и приют Святой Цецилии оказался для нее спасением, подарком судьбы, как и для многих других. У троих детей был ювенильный диабет, который отпугивал желающих усыновить ребенка, еще у одного нарушена психика из-за жестокого обращения. Несколько поступили с хроническим ночным недержанием мочи, которое тоже было следствием жестокого обращения, но через несколько месяцев в приюте они совершенно от этого излечились. Были дети просто некрасивые, были трудные. Воровали деньги у своих приемных родителей, и их отправили в исправительную колонию. Некоторые были слишком застенчивы и не могли найти общего языка с родными детьми в приемных семьях. Всех причин не перечислить, но от детей раз за разом отказывались и возвращали в приют как негодный товар, а сестры всегда их с радостью принимали и окружали заботой. Они дарили детям любовь, защиту и тепло родного дома.