Но мне не сиделось на месте, нужно было что-то делать, иначе я могла еще что-нибудь или кого-нибудь сожрать!


– Какого дьявола?! – зашипела я, обнаружив столпившихся в коридоре официанток.

Они стояли у приоткрытой двери студии, из-за которой раздавались отрывистые звуки. Похоже, музыканты настраивали инструменты.

– Ой! – выпрямилась Катерина и испуганно похлопала по спине своих коллег.

Девочки-официантки обернулись и заметили меня. Краснея, они встали по стойке смирно.

– Что вы здесь делаете? – зло спросила я.

– Мы это… – замялась одна из них.

Ей на помощь тут же пришла Катерина:

– Услышали шум, просто решили посмотреть, а тут вот… – Ее глаза при взгляде на дверь загорелись. – Это же «Дайверсы», да? Мы их сразу узнали!

– Да я чуть не умерла на месте! – запричитала самая мелкая из девочек, Юля, заламывая руки. – Как увидела Майка, думала, в обморок грохнусь, а потом заметила темненького… – Девушка несколько раз махнула на себя ладонями точно веером. – Это же Яра-а-а…

Подружки подхватили ее под плечи.

– Боже, он такой горячий!

– Да, сексуальный! – поддержала Катерина, часто кивая. – Боря, кстати, ничего. Говорят, он тоже свободен!

Девушка потянула свой наглый нос к двери, но мой злой взгляд ее остановил.

– Присутствие у нас гостей – не повод подглядывать и вздыхать у двери, – строго сказала я, прикрывая дверь. – Да, ребята будут репетировать и выступать у нас по выходным. Но я запрещаю мешать им или смущать просьбами об автографах.

– Но если они захотят чаю или кофе? – попробовала спорить мелкая официантка.

Мне захотелось огреть ее чем-нибудь.

– Тогда они к вам обратятся, ясно?

– Они к нам обратятся, – прошептала она, задыхаясь и, кажется, теряя равновесие.

– Но пока не обратятся, не смейте подглядывать. Понятно?

Они одарили меня таким взглядами, будто я была злой ведьмой, которая лишала их сладостей.

– Понятно…

– А теперь возвращайтесь на свои рабочие места! Живо!

Поджав губки и оглядываясь, официантки поплелись в сторону главного зала, а я провожала их недовольным взглядом. И, стоило им только скрыться за поворотом, припала к двери, прислушиваясь.

Неудивительно, что в этой какофонии – бренчания гитар, веселого смеха, стука барабанных палочек и звона тарелок – я безошибочно улавливала лишь голос Ярика и редкие звуки его синтезатора. Он говорил что-то, потом замолкал, касался клавиш, и зыбкие нотки взлетали к потолку, подчиняя себе движение воздуха и ритм моего сердца. А потом он так же резко обрывал их и снова переговаривался с друзьями.

– Вот ты где! – громко сказал Тим, появившись из-за угла в самый неподходящий момент и застав меня врасплох.

Зачем так орать?

– Наконец-то, – улыбнулась я, натягивая на лицо маску беззаботности, – а я тебя везде искала!

В несколько шагов преодолела расстояние до него, схватила под руку и потащила прочь.

– Я вообще-то у себя был, – недоверчиво глядя на меня, проворчал Тим.

– Да? – хихикнула я. – Вот туда-то я и не догадалась сходить.

– Все нормально? – притормозил он.

– Конечно! – Я тянула его за собой.

Подальше отсюда. От мужчины, который одним взглядом заставляет меня терять над собой контроль.

– Устроились ребята? Им все понравилось? – продолжал сопротивляться Тим.

– Да, – кивнула я, утягивая его к кабинету. – Ты уже закончил на сегодня? Я так устала, мне хочется проветриться. Прокатишь меня по городу? Может, выпьем где-нибудь?

– Выпьем да согрешим? – прижался ко мне этот хитрый котяра.

– Милый, я ведь уже говорила, что думаю насчет твоего транспортного средства? – улыбнулась я. – Ты раздаешь билетики на бесплатные оргазмы кому попало, а мне нужен надежный байк, для которого покатушки по-быстрому с первыми встречными абсолютно не вариант.

– Киса, – ухмыляясь, Тим открыл дверь в свой кабинет, – для тебя я сделаю исключение. Хочешь абонемент? Длительные ежедневные поездки, захватывающие аттракционы, возможность приятного паркинга в моей холостяцкой квартирке?

– И на какой срок? – усмехнулась я.

Левицкий отвлекся на проходящую мимо официантку: проводил взглядом ее покачивающиеся в такт ходьбе бедра и закусил нижнюю губу.

– Я тебя умоляю! – пробормотала я, вталкивая его в кабинет. – Только не мои сотрудницы, ладно?

– Почему-у-у? – словно обиженный ребенок протянул Тим. – Я так и не обновил новый кожаный диван! – Он махнул рукой в сторону здоровенного лежбища у окна. – Для чего, ты думаешь, я его купил?!

– Какая мерзость. Фу! Ты неисправим!

– Еще не родилась та, что меня исправит, – пожав плечами, будто сдаваясь, улыбнулся парень и упал на диван.

– Ты можешь хотя бы минуту побыть нормальным, а? Я же тебя просила.

– Ну кто виноват, что ты так хочешь этого парня, что прикрываешься мной?

Я запустила в него ручкой со стола.

– Хочешь! Хочешь-хочешь-хочешь! Хочешь пианиста! – заголосил этот наглец, приподнимаясь с дивана.

Вслед за ручкой в этого придурка тут же полетели карандаши, скотч, ежедневник и ластик.

– Ах ты грязная развратница! – Его глаза округлились, едва он увидал в моей руке дырокол. – Не смей!

– Забери свои слова обратно!

– Тебе же просто нужно снять напряжение, детка. – Пытаясь предугадать траекторию полета дырокола, Тим пригнулся. – Иди ко мне, Колбаса, я тебе помогу!

– Клоун! – Бросив канцелярский инструмент на стол, я отвернулась к окну.

– А мне нравится, какой ты можешь быть, – продолжал паясничать он, подходя ближе. – Горячая штучка! Ух!

– Была б я твоей мамкой… – Повернувшись, я показала ему кулак.

– Да, детка, отшлепай меня! – Тима закусил губу, подставляя зад. – Сделай мне больно!

Я покосилась на дверь.

– Нас все считают сумасшедшими извращенцами, ты в курсе?

Левицкий выпрямился, взял с вешалки куртку и повесил на плечо:

– А разве это не так?

– Я-то уж точно нет.

– Ну с кем поведешься… – Он обнял меня, открывая дверь.

– …От того и натерпишься.

И мы вышли из ресторана.

Вечер у его друзей оказался скучным. Тим, конечно же, нашел там себе очередную девицу, с которой закрылся в комнате, а я до полуночи слушала бредни какого-то тупого мажористого красавца, которого представили мне как сына депутата областной думы. Он что-то рассказывал об охоте, скачках, поездках в Лондон, а я в это время зевала, коря себя за то, что позорно сбежала, не дав Ярику шанса поговорить.

Позже депутатов сын рвался отвезти меня домой, но я извинилась, повертев перед его носом ключами от собственной машины. И, не дожидаясь возражений, улизнула. Единственное, что сделала перед выходом, – увеличила громкость музыкальной системы: уж больно громко девица из соседней комнаты сообщала всему миру, как хороши бывают американские горки, если катаешься с Левицким.

– Это ж Диснейленд, детка! – слышался его голос даже сквозь музыку.

Я поморщилась и вышла вон.

– Дарья Александровна! – На следующий день прямо на пороге меня встретила Аглая. – Посмотрите, пожалуйста, вот эти бумаги. Кажется, в зону отдыха привезли совершенно не те диваны, которые мы заказывали. Я пыталась дозвониться до Тимофея Григорьевича, но он не берет трубку.

– Его сейчас и пушка не разбудит, – пробормотала я, принимая из ее рук бумаги. – Думаю, Тимофея Григорьевича можно до вечера не ждать. Так, что тут у нас…

Задумавшись, вошла в кабинет, поставила сумочку в шкаф, сняла солнцезащитные очки.

– Хм… А что привезли вместо нужных диванов? – поинтересовалась я.

– Пойдемте посмотрим!

Когда мы проходили мимо кухни, я обратила внимание, что Катерина сегодня непривычно ухожена: волосы уложены в объемный хвост, цвет лица ровный, ресницы колом стоят, глазки блестят. Перевела взгляд на выходящую с кухни Юлю и нахмурилась. Девушка явно принарядилась: на ней были высоченные каблуки, а из-под форменного костюма выглядывал симпатичный воротничок. Увидев меня, она смущенно опустила глаза и поджала накрашенные губы.

Накрашенные… Что?!

– Так. Стоп! – Я окликнула ее: – Юлия!

– Да? – Нехотя обернулась она.

Я взмахнула бумагами:

– У нас что, дресс-код поменялся? И почему это у вас яркая помада на губах?

– Я… просто. – Ее рот искривился в подобие улыбки. – Слишком ярко, да?

– Это смотрится вызывающе. Мы же с вами обсуждали правила. – Я покачала головой. – Убрать!

– Хорошо, – обиженно промямлила она.

– И смените обувь на более подходящую. Не хватало еще, чтобы вы навернулись, подавая заказ клиентам!

Я заметила в ее глазах злой огонек. Наверное, мы с ней были почти одного возраста, а ей приходилось подчиняться, да еще и называть меня на «вы». К тому же я должна была, как никто другой, понимать стремление девушки выглядеть симпатично и опрятно. Но, черт возьми, вчера-то она была серенькой и неприметной! А сегодня прихорошилась. И я догадывалась для кого!

– Эти музыканты всех девочек своим присутствием свели с ума, – хихикнула Аглая, когда мы двинулись дальше. – Все будто ожили…

– Или с ума сошли!

Девушка прикусила язык, заметив мое недовольство.

Хотя какое уж тут недовольство? Я была просто в бешенстве! Весь коллектив будто разом подхватил какую-то заразу. Это помешательство что, передается по воздуху? Вот взять хотя бы Глашку – даже она шла сейчас рядом со мной и поправляла уложенные волнами темные волосы. Хм… У нее, кажется, и духи новые. И туфельки…

– Красные диваны?! Что?! – воскликнула я, выходя к черному ходу. Подошла к грузовой машине, возле которой с унылым видом топтались двое грузчиков. – Это шутка, да?

– Здравствуйте! – Один из них широко улыбнулся. – Цвет баклажан, как и заказывали.

И с гордостью указал на кузов.

– Скажите, что вы ошиблись адресом, умоляю, – вскипела я, разглядывая торчащие из кузова возмутительно красные бархатные спинки. – У нас скоро открытие, а вы привозите мне чертовы красные диваны!