Хозяйничая своим языком у девушки во рту, он упивался той страстью, с которой Диана ему отвечала. Такого фейерверка в голове у него не было еще ни разу. Он сильно сжал талию Ди руками, намеренно оставляя на ее коже синяки — клеймя собой и той страстью, что она в нем разжигала. А потом…

Открытая дверь, ошарашенные глаза бортпроводницы и, подло хихикающая Диана, уносящая его вещи. Его вещи!!!

— Эм… — выдала стюардесса и не удержалась — посмотрела на оттопыривающую нижнее бельё плоть.

Ярослав уперся рукой в стену и нагло заявил:

— Ни одна авиакомпания не ввела дресс-код. В чём хочу, в том и лечу. — Он спокойно закрыл дверь, после чего разразился гневной тирадой в адрес головастой сучки, что уперла его брюки.

Когда возбуждение сошло на нет, а горло уже першило от шипящих ругательств, Ярослав вышел из уборной, собираясь «вот так!» пройти на свое место. Уже знакомая ему бортпроводница с румянцем на щеках подпирала стену напротив, держа в руках плед, которым укрываются пассажиры. Она протянула его Ярославу и дежурно улыбнувшись, ушла, не сказав не слова.

Обмотавшись теплым покрывалом, Султанов с гордо поднятой головой и походкой модели пошел к своему месту, игнорируя тихие, да и не очень тихие, смешки в спину. Такого позора ему еще не приходилось испытывать. Все кому не лень бросали комментарии относительно его наряда, а некоторые даже не поленились сфотографировать на телефон и снять коротенькое видео. Предчувствуя, что завтра проснется звездой YouTube, Яр приготовился оторвать голову одной молодой особе за подобные выходки. Его Ксюша так ни разу не подставляла, как эта Диана.

Дойдя, наконец, до своего места и, увидев, как старательно его соседка сдерживает смех закусив нижнюю губу, Ярослав отметил, что его уже не душит то раздражение, которое он испытывал еще секунду назад.

— Сука! — покачав головой, беззлобно сказал он.

— Урод! — не осталась в долгу Диана и, уткнувшись в некогда отложенный журнал, демонстративно игнорировала Ярослава до самой посадки самолета.

Так и не добившись ответа на вопрос: «Где мои вещи?», Яр уличил момент и вытащил из заднего кармана джинсов Дианы ее мобильный телефон.

— Охренел? Верни сейчас же!

— Брюки мои где? — Чувствуя себя хозяином положения, Султанов наплевал на всеобщее внимание, привлекаемое их парой, и просто наслаждался видом разъяренной тигрицы.

— Я тебя уже ненавижу! — воскликнула Диана, но про одежду ничего не сказала.

— Запомни это, детка! Вернемся к нашим баранам, — он выдержал театральную паузу. — Где мои вещи?..

Несколько месяцев спустя…

— Тужься!

— Да ну нафиг, меня сейчас разорвет!

— Тужься, я сказал!

— Ну, старикашка, я тебе еще отомщу!

Собравшись силами, Ксюша начала следовать приказам пожилого акушера, которому повезло принимать роды. Слыша как сквозь вату очередное указание, она стиснула зубы, проглотила грязное ругательство, рвавшееся с языка и, наконец-то, почувствовала облегчение. Лежа на гинекологическом кресле с раздвинутыми в разные стороны ногами Ксана повернула голову в направлении подошедшей к ней девушки в белом халате и с орущим фиолетового цвета кожей ребенком на руках.

— Кто? — спросила девушка, едва не тыкая Ксюше в лицо ту часть тела, посмотрев на которую точно можно определить пол ребенка.

— Девочка. Ты что сама не видишь?

— Главное, чтобы Вы видели, — усмехнулась поганка и отошла проводить необходимые процедуры.

— Ну и последнее, — хохотнул старикашка после быстрого осмотра и нажал Ксюше на живот. Она охнула и почувствовала, как из нее вывалилось что-то еще.

— Я что-то лишнее выплюнула?! — в ужасе закричала Ксана. — Запихните это обратно!

— Увозите ее, а то она и вправду заставит меня вернуть послед на место, — устало попросил акушер, внимательно осмотрев детское место и пропальпировав живот роженицы.

— Эй-эй, я своими внутренними органами раскидываться не привыкла, — продолжала верещать Ксюша. — Вы что собираетесь делать с этим… ну с этим, — тыкала она на емкость с плацентой. — Продать через «черный рынок»?

Доктор снял перчатки и, выкинув их в ведро, повернулся к группе интернов, стоящих у стены. Найдя самого бледного будущего «светило медицины», он обратился к нему:

— Когда лед ей положишь, сходи ко мне в кабинет, возьми книгу «Беременность и роды» и дай ей почитать, а то она мне своим криком все отделение переполошит.

Интерн с сомнением в глазах покосился на орущую Ксану, но ослушаться не решился. Оказавшись в коридоре, он не удержался и задал вопрос, который волновал его с самого начала родов.

— Вы что, даже никакой литературы не читали во время беременности?

— Нет, а должна была? — огрызнулась Ксюша. — И вообще, отвали от меня. Когда мне дочь в палату принесут?

— Как только, так сразу.

— Слышь, малый! — начала снова заводиться Ксана. — Я тебе не подружка, чтобы так со мной разговаривать. Ответь прямо на поставленный вопрос и желательно в развернутом виде, если не хочешь, чтобы я сейчас сама за своим ребенком пошла. — Говорить о том, что все время беременности она работала как полоумная, Ксюша не стала, посчитав это ненужными деталями.

Интерн еще больше побледнел и прибавил скорость. Как решила Ксюша, он поверил в то, что не совсем адекватная роженица способна исполнить угрозу. Так бы оно и было, если бы не общая слабость от количества обезболивающего в крови.

— Я жду. — Ксана со скрипом приподнялась на локтях и посмотрела на мальчишку.

— Я не знаю.

Улегшись обратно, Ксюша хмыкнула и выдала по ее мнению истинную правду:

— Не быть тебе хорошим врачом, нервишки слабые. Бери пример с вашего старикашки — железная выдержка. Можешь еще потренироваться на мне, — разрешила она, улыбнувшись.

— Это как? — интерн с помощью молоденькой молчаливой медсестры вкатил каталку в лифт и нажал кнопку этажа, где находилась палата Каминской Оксаны.

— Попой об косяк. Я тебе все разжевывать должна?

Дальше путь до палаты прошел в молчании и относительном покое. Ксана напряженно размышляла, как ей провернуть все то, к чему она морально готовилась последние восемь месяцев. В палате, в ящике прикроватной тумбочки, лежало два бумажных пакетика, содержимое которых надо было сдать в генетическую лабораторию. Того, кто отвезет материал для анализа, Ксана уже нашла, и даже поставила в известность о возложенной на него серьезной миссии. Сейчас, главной задачей стояло, незаметно для Вячеслава взять у него мазок с внутренней стороны щеки.

Когда ее уложили на кровать и оставили одну, Ксения смогла перевести дыхание и в полной мере осознать, через что ей пришлось недавно пройти. Вспомнив слова Тани, что роды это не страшно, она мысленно обозвала жену брата лгуньей. Скудные знания, почерпнутые из журналов про беременность и роды, не передавали и сотой доли того, через что проходит женщина. Единственное, с чем Ксана сразу могла согласиться так это, что сами схватки это еще ничего, а вот потуги… Такого кошмара она больше пережить не хотела. Хотя, от второго ребенка не отказалась бы. Ксане понравилось именно то ощущение, когда в животе шевелится ребенок, как он переворачивается, пинается ножками, толкается ручками. Все это очень здорово, правда, когда происходит днем, а не глубокой ночью.

Пока Ксюша размышляла, в дверь несмело поскреблись.

— Оксана Сергеевна, я Вам книгу принес. — Молодой интерн вошел на вражескую территорию и осторожно продвигаясь, подошел к тумбочке. — Я ее тут оставлю. — Положив толстый фолиант, он медленно, не поворачиваясь к Ксюше спиной, вышел из палаты. Как только за парнишкой закрылась дверь, Ксюша взяла полезную литературку и начала листать.

— Это мы читали… и это вроде знаем… — бубнила она, проскакивая многие интересные, но уже не нужные факты. — Вот оно! После рождения плода начинается третий период родов — последовый…

Прочитав небольшой абзац и фыркнув, тем самым обозначив свое отношение к написанному, Ксана отложила книжку.

— Я-то думала, — проговорила она. — Надо бы извиниться, что ли. — Ксюша сильно задумалась, после чего махнула рукой и усмехнулась: — Каминский пусть извиняется. Я рожала, а ему остается последствия разгребает. У нас в семье равноправие… кажется.

Стоило вспомнить о Славе, как он появился на пороге со счастливой улыбкой на помятом лице. Заметив под глазами темные круги, Ксюша сделала правильные выводы и начала воплощать свои поистине злодейские планы в жизнь.

— Привет, — мягко улыбнулась она и протянула руку навстречу к Славе. По тому, как нервно дернулись мышцы на его лице, Ксюша поняла, что перегибает. Тяжело уронив руку обратно на подушку, она менее приветливо поинтересовалась: — Ты хоть спал эти два дня?

— Не получилось, — ответил Вячеслав и присел на краешек кровати. Ласково касаясь Ксюшиного лица, он провел по нему пальцами и задержался на губах. — Спасибо.

— Будешь должен, — усмехнулась Ксана. Пусть она и чертовски устала, но действовать надо было незамедлительно — такой подходящий момент может представиться еще не скоро. Дернув мужа на себя, Ксюша уложила его рядом с собой на узкой кровати и приказала: — Спать!

Слава видимо немного растерялся, потому что не стал сразу сопротивляться или что-то говорить.

— Я как бы еще нормально себя чувствую.

— Я не дам тебе в руки ребенка, если ты не поспишь, хотя бы пару часов, — резко и безапелляционно заявила Ксана и, кряхтя, удобно устроилась в объятиях любимого мужа. В его руках, как и всегда, было тепло, уютно и спокойно. Все треволнения отступали, принося полный покой в душу. Слушая размеренные удары сильного сердца, и млея от того, как Слава перебирает прядки ее волос, Ксюша ждала, пока в палату принесут ребенка.