¬— Ты почему такая зеленая? — опешил большой мужчина. Заметил.

— Это Егор ее раскрасил. Специально старался, что бы никто не приставал, — усмехнулся Айк. Остряк. С раннего утра тренировался на мне. Шутил, как бы. Сам глядел на полосы зеленки, убегающие под платье. Хотел узнать, где они заканчиваются. Это вряд ли.

— Запал на тебя, что ли, наш уважаемый сосед? — заржал громко Овик. Не отводил черных, немигающих глаз. Только этого мне не хватало.

— Запал, точняк! Каждый вечер сюда приходит, как на работу. Прямо, как ты, — ухмылялся довольно хозяин заведения. Поприкалываться и заработать — его все.

Айк следил за порядком в зале, копаясь в кнопках музыкальной установки. Что-то там не ладилось в недрах караоке. Ура! Хоть уши мои отдохнут.

Днем в гостиницу заселилась семья. Мама, папа, трое детей. Откуда-то с Севера. Ужинали здесь, как положено. Я работала и не думала о ненужном мне. Таскала подносы, мыла тарелки, варила бесконечный кофе. Плечи ныли, ноги мечтали присесть. Я привыкала понемногу к физическому напрягу. Тяжеловато. А ведь это еще далеко не сезон.

Я вышла покурить в служебную дверь ресторана. В ту, что смотрела на море. Заметила, как в узкой щели между домами протянулось белое блестящее тело знакомого мерса. При-вет, доктор. Айк не смеялся, когда говорил об уважаемом соседе. Который вечер здесь отсвечивает. Не подходит близко. Трусит? Колыхается. Ну?

— Принеси Георгию Аркадьевичу его любимые баклажаны, — крикнул из-за стойки Гарик.

— И пива, — неожиданно добавил доктор. Странно. Он, вроде бы, за рулем. Хотя, такой мелкой дозой алкоголя здесь многие пренебрегали. Ехать белому мерседесу до виллы на горе всего ничего. Пара километров.

Он поймал мою руку сразу, как опустила перед ним на стол поднос. Сухие, твердые пальцы. Я оторвала глаза от столешницы и посмотрела мужчине в лицо.

— Мы не договорили в прошлый раз, — Егор даже не поздоровался. Не стал тратить время на вежливость. Смотрел серьезно. Как-то даже чересчур. Я улыбнулась. Интересно. Ну?

— Помнишь, что ты мне тогда сказала? Или мне послышалось? — не улыбается, ответа ждет, руку держит. Сколько пар глаз греют мою спину? Дымится уже.

— Приятного аппетита, — я открыто улыбалась в серьезные ореховые глаза. Пальцы свои, уже горячие, не отнимала. Егор сам убрал руку, придвинул тарелку ближе к себе. Отвернулся. Светлые волосы лежали плотной волной на затылке. Интересно, какие они на ощупь? Еле руку удержала. Так хотелось потрогать.

— Как насчет кино? Завтра вечером? — он быстро взглянул мне в глаза. Решил старый разговор вспомнить с известного места? Молодец. Я, мимо воли, рассмеялась. Ладно, поглядим, каков ты храбрец.

— Нет. Сначала в постель. Сегодня. В час ночи, у меня. И славы народной мне не надо. Услышит кто-нибудь, не открою. Решай, — я проговорила все ровным голосом прямо в его красивые глаза, хотела подмигнуть, не стала. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Убрал глаза. Кивнул, типа услышал. Взял вилку и стал аккуратно поглощать жирные, в оливковом масле баклажаны. Через полчаса он спокойно уехал.


Не пришел. Неужели сдрейфил? Похоже на то. До двух часов я еще надеялась. Даже на галерею выходила, вглядывалась в ночь. Тучи висели низко, спрятав луну. В начале третьего пошел мелкий противный дождь. Я замерзла и промокла. Залезла в горячий душ и разревелась от злой досады. Какая сволочь! Яростно надраила зубы, плюясь горькой мятной пастой. Глядела в маленькое зеркало над раковиной, в сотый раз обзывая себя дурой. Сорвала майку с крючка. Вышла в комнату. Включила ночник.

Егор стоял, подперев собой входную дверь. Руки скрестил на груди и улыбался.

— Слово дура я слышал раз двадцать, — сообщил он тихо. Здесь не следует громко говорить. Гипсокартонные стены дают лишь иллюзию интима.

— Ты опоздал! — прошипела я. Простила его моментально. Пришел, все-таки, безупречная задница!

— Мне уйти? — не двигался с места. Смотрел на меня голую с майкой в руке.

Не-ет! Я подошла к нему вплотную. Взяла за руку и вывела на середину крошечной комнаты. Кроме кровати-полуторки и двух стульев здесь ничего больше не помещалось.

— Раздевайся, — ухмыльнулась я. Села на кровать и приготовилась смотреть.

— Так сразу? — он не стеснялся. Просто стоял и ничего не делал.

— А чего тянуть? Утро близко, — не стала я прикидываться. Говорила, как есть.

— Обычно, девушки раздеваются передо мной. Странно как-то, — Егор медленно, по одной стал расстегивать мелкие пуговицы белой льняной рубашки. Те плохо поддавались. Время шло. Я уже готова была его убить. Придуривается, гад. Ладно. Я влезла с ногами на кровать, выпрямилась, подперев головой потолок. Соски моей груди пришлись точно в уровень его губ. Я провела ими, уже острыми, по его лицу. Он отстранился и посмотрел на меня с неясной улыбкой. Не спешил делать. Как я хочу.

— Это ведь твоя партия. Играй, — проговорил он. Даже брюки не расстегнул. Ждал.

— О кей, только, чур, не сопротивляться, — легко рассмеялась я. Тихо, в его волосы. Жесткие, как проволока.

— Ты меня пугаешь, — он тоже смеялся беззвучно. Я спрыгнула на пол и заткнула наглый рот поцелуем.

Как я всегда угадываю то, что нужно мне? Какое тело совпадает идеально с моей похотью? Размером члена, силой и частотой фрикций, запахом. Движением рук, касанием пальцев, ритмом любви. Абсолютно чую, что в этом мире создано и ходит рядом только для меня. Зверь во мне не ошибается никогда. Что будет с нами обоими, если получим отказ? Даже боюсь себе представить. Но страх этот, великий и ужасный, живет во мне. Добавляет остроты к сладкой победе обладания. М-м-м. Я получила то, о чем мечтала.

— Спасибо, — зачем-то ляпнула вслух. В твердую, соленую грудь партнера. Может быть, не услышал?

— Пожалуйста, — прилетело сразу в ответ. Самодовольно и с улыбкой. Легкий поцелуй в макушку. Хватит глупостей. Солнце проснулось за морем.

— Да. Пора, — откликнулся тут же на мою невысказанную мысль мужчина. Поднял меня за руку, не спросив желания. Поставил под душ рядом с собой. Налил в свою и мою руку гель для мытья. Понюхал, скривил правильный европейский нос. Дешевая роза воняла удушающе. Ничего, перетопчешься, элегантный мой. Обойдешься, тем, что есть. Мы быстро мыли друг друга. Как будто соревновались на скорость. Я ясно видела его тяжелый, приподнимающийся член. Мужчина поймал мою руку и отправил прочь от себя. Нет времени.

— Сделай мне яичницу. У Кристины наверняка есть вчерашние пирожки или хинкали. Разогрей. Есть хочу, как людоед, — Егор выставил меня из душа в том же темпе, в котором привел. Вытирал голову моим запасным полотенцем и руководил.

— Ты хочешь пойти вниз, на кухню? — я обалдела от такой наглости. Хотя, чего уж вилять перед собой, ожидала подобного. Процентов на девяносто. И все же надеялась тупо на то, что он уйдет по-английски. Ну да, как же.

— Красавица моя, подумай своей прелестной головкой хоть чуть-чуть. Моя машина с ночи стоит на парковке, почти под твоими окнами. Только полный кретин не поймет, что ночевал я где-то рядом. Весь городок к обеду уже будет в курсе любых подробностей. Вплоть до того, сколько презервативов мы выбросили в мусорное ведро. Я не привык прятаться и скрываться. И я жутко хочу есть. Почему ты еще не одета? Пошли, — он обул мокасины и выпрямился. Смотрел серьезно и недовольно. Чего я стесняюсь, раз так все предельно ясно? Чего тут непонятного? В субботу мужик на черной бэхе, сегодня он сам на белом мерсе. Еще одна шалава в городе, только и всего.

Я кивнула, надела платье и пошла вниз. Если бы этот чисто вымытый господин не сделал все, как мне нужно, этой ночью, то впору вешаться на лифчике от злости на себя. Почему каждое мужское тело, которое я так исключительно удачно выбираю, непременно на утро желает называть меня красавицей или, того хуже, деткой и рассказывать мне, как нужно жить? С лицом у меня, видимо, что-то не так. Никакой яичницы он от меня не получит. Фиг! Нашел прислугу за все.

На кухне, хвала всевышнему, хозяйничала Кристина. Радушно приняла Егора, словно он завтракал здесь всю жизнь. Каждое доброе утро. Мне кивнула спокойно. Я сразу отказалась от еды. Даже кофе пить не стала. Сбежала с Кирюшкой в детский сад.


Вечером Егор не приехал. Его баклажаны достались кому-то из посетителей. Никто из моих друзей никак не прокомментировал это. Зачем? Все всем понятно без слов. Моя половая жизнь, если обсуждалась, то без меня. Спасибо и на этом.

Глава 11. День рождения

Я нежилась под утренним ласковым солнышком. Начало девятого утра. Отдыхающие, которых с каждым днем становилось все больше, собирались потихоньку в загорающую массу. В девять мне нужно вернуться к работе. Никаких выходных дней мне Кристина не обещала. Я сама не спрашивала и не хотела их. Суббота. Вечером обещал приехать Саша. Ни разу, за то время, что мы знакомы, он не нарушил своего слова. Поглядим.

Пришел, давя мелкие камни подошвами кедов, Давид. Принес полосатый зонт и воткнул его в гальку надо мной. Дуется. Еле слова выталкивает из себя уже третий день. Не может простить мне чистоплюя-доктора. Сел рядом. Камушки подбрасывает.

— Криста сказала, что, если хочешь, то можешь завтра взять выходной день. Айк сказал, что, если хочешь, то он даст тебе машину. Вдруг, тебе в Город надо или еще куда, — глядя в сверкающее море, рассказал парень. Равнодушно и, как бы, не мне.

Я кивнула, не открывая глаз. Разговаривать не хотелось. То, зачем я приехала в этот чудный край, случилось со мной. Творилось в эту самую минуту. Солнце, тепло и море. Хорошие люди кругом. Через пару недель или раньше, море нагреется. Можно будет купаться. Что еще нужно для счастья? Мне — ничего.

— Зеленка отмылась почти вся, только царапины еще остались. Можешь снять лифчик и так позагорать. Я посторожу, — предложил явно оттаявший Давидик.