— Господи! — я закрыла лицо руками. Нет!

— Что случилось? Кто это? — Андрей пересел на стул рядом и с силой оторвал мои руки от бледных щек. — Ты боишься?

Тремор в холодной мне. Я отвернулась от внимательных глаз. Вытащила себя из жестких пальцев. Стала растирать кисти, пытаясь унять вибрацию. Стук крови оглушал.

— Ты скажешь мне хоть что-нибудь? Ты боишься, я вижу! Кто это, черт тебя побери! — он обнял меня за плечи. Хорошо, плотно. Вдруг заговорил тихо, трогая дыханием ухо. — Ну, сестренка, скажи мне, он тебя обижает? Не бойся, мы же теперь родня. Ну, давай колись. Как брату.

Как брату? Вот это новость. Я позволила прижать себя к груди в синей ковбойке. Сердце там стучало. Громко и вместе с моим. Тум-тум-тум. Брат? Бывают же чудеса на свете.

— Это Саша. Я с ним раньше встречалась. Теперь не хочу. Мы поссорились, — как восьмиклассница признавалась я новоявленному старшему брату. Как положено, честно и, как водится, далеко не все. О страшном рассказать не могла. Нет.

— Его время закончилось. Как и мое, — усмехнулся Андрей. Цинично. Грубо. Горько.

Я постаралась выбраться из братских объятий. Он крепче сжал меня.

— Все, сестренка. Все. Забыли, зарыли, кол осиновый забили, — он ласково провел ладонью по моей голове. — Точно не хочешь с ним? — он сделал паузу. Выдохнул. Собрался. Включил свое знаменитое обаяние. Братик.

— Я не хочу его больше видеть никогда! — отчеканила я в такое знакомое лицо.

— Ясно. Пошли, — мужчина встал.

— Куда? — я опешила. Куда? Зачем?

— Я объясню твоему дружку, что моя сестра встречается только с тем, с кем сама захочет. И по-другому не будет, — он улыбнулся мне своей обезоруживающей мальчишеской улыбкой. И подмигнул.

— Ты его не знаешь, он сумасшедший! Он может в драку полезть, — попыталась я остановить героя.

— Вот это было бы в тему! Кулаки у меня со вчерашнего вечера чешутся, — сказал он в пространство. Взял крепко за руку и повел на площадь.


Поздний тихий вечер. Мы сидели в давешней кафешке возле мирного сегодня моря. Нейтральная территория. Айк наотрез отказался впустить в караоке двух сестер. На дух их не выносит. Сам сидел тут же, слева от меня. Объявил себя тамадой, словно кто-то сомневался. Справа развалился в пластиковом кресле Давид. Пепа свернулась калачиком на его животе. Андрей сидел напротив, между Ларисой и Леной. Отвальная. Так он назвал вечеринку. Завтра отчаливает в просторы Мирового океана. Платил за все и меньше всех говорил. Кирюша пристроился на его коленях. Тыкал пальчиком в новый планшет. Шашлык, вино, пиво и треп лились рекой.

— Бабы, хорош курить. Нам с пацаном дышать нечем, — высказался мужчина недовольно. Напрасно. Бриз уносил дым сигарет с ментолом мгновенно в темноту.

Лариска притворно помахала лапкой, как бы разгоняя мух. Жалась бюстом к его локтю на подлокотнике откровенно. Ее сестра не отставала. Андрей время от времени резко убирал ту или другую руку. Накидавшиеся дармового винища дамы падали от неожиданности. Он ловко успевал ловить их раскрашенные лица у самой столешницы. Все хохотали. Я тянула надоевшую колу и ждала, когда этот странный вечер закончится.

— Лолка! Ты совсем не пьешь. Или западло жрать с нами дишманское винишко? Ты же у нас блядь дорогая! Тебе же только виски подавай или армянский коньяк! Только дорогих знаменитых врачей или столичных миллионеров. Как наш Андрюшка прижал твоего приятеля на бэхе, а? — разродилась злорадно Лариска. Куражилась. Давно мечтала выступить.

Андрей удобнее откинулся в кресле. Поправил Кирилла на своих коленях. Тот сидел, как пришитый. Словно вырос тут, а не в городке напротив. Пиво в стакане нагрелось давно. Мой названый брат не отпил даже половины.

— Андрюха молодец! — вступила своей арией в застольную оперу Ленка. — Как он газу дал! Лолка, че молчишь? Съе…ся без звука, этот твой столичный любовничек. Все покрышки на асфальте оставил. Пошел на х… со своими бабосами! Как он тебя отп…здил в прошлый раз! Любо-дорого! Я такого уже лет пять не видела даже у нас…

— Что он сделал? — раздался голос Андрея.

— Отпиздил Лолу, — сказал спокойно Кирюша, не отрывая глаз от планшета. — Такая синяя была, прямо, как бабка Наташка. Плакала, у-у-у…

— Это дела старые, — вклинился Айк. Вспомнил, кто сегодня тамада, — дорогие мои, предлагаю выпить…

— Погоди, — Андрей не повысил голос ни на грамм, но услышали все. — Что он сделал?

— Господи! Ты глухой совсем? — Лариса влезла под руку парня и поцеловала все-таки того в щеку. Андрей дернулся, грубо убрав ее лицо от себя рукой. — Ну, чево ты злишься? Приревновал он ее, наверняка. Нормальное дело. Разъе…л всю морду нах…, отодрал в своей дорогой бэхе и выкинул. Ничего, вон сам гляди, зажило, как на собаке. Сидит жива-здорова, лыбится. Таскается еб…ся каждую ночь к Георгию Аркадьевичу. Утром только домой приходит. Все знают, — рассказала подробности моей жизни Лариска. Смеялась громко и счастливо.

— Так вот как ты поживаешь, сестренка, — сказал Андрей, глядя на меня в упор. — Весело, ничего не скажешь.

Я отвернулась.

— Да не напрягайся ты, Андрюха! Все бабы здесь так живут. Ты думаешь, легко девчатам в этой е…ной жизни? Наливай! — Ленка махнула нетрезвой рукой Айку.

Тот не шевелился.

— Ты себя, блядь плечевая, с Лолой не равняй! — выкрикнул Давид. Резко выпрямился, Пепа упала с его колен на цемент пола. Заплакала.

— Ну да, конечно! У меня пи…да — плечевая, а у нее — золотая! По морде ловит, как нормальная блядь! — ржала в голос над мальчишкой Лена.

— Если Баграмян еще раз появится здесь! — Давид вскочил. Лицо пылает, кулаки сжаты.

— Ну, что ты сделаешь, сопляк, что? Он тебя посадит… — и дальше по списку перспективы местного розлива. Матерно и в красках. Девушки знали много подходящих случаю слов. Пепа не отставала.

— Хватит орать! Пепа, иди ко мне, малышка. Дело прошлое, зачем вспоминать? Наливай девушкам, Айк, — сказала я, подбирая заходящуюся лаем собаку на руки.

— А вот и доктор, — спокойно объявил Айк, разливая по стаканам красное вино.


— Добрый вечер, — улыбнулся Егор, входя в круг света над нашим столом.

Снова полувоенная одежда от известного дизайнера. Парфюм заморский. Прямоугольные желтого металла часы на запястье. Кому он их здесь демонстрирует? Смотрелся своей европейской безукоризненностью странно у народной простоты нашего стола.

— О-о-о! — разом воскликнули дамы. Захлопали лапками в восторге.

Айк моментально подсуетился со стулом. Но места своего рядом со мной не уступил. Андрей залпом выпил вино в стакане рядом. Айк быстро налил снова.

— По какому поводу веселье? — тонко поинтересовался Егор. Сел. Понюхал вино в стакане, отставил.

Девушки наперебой принялись докладывать красивому мужчине обстановку. Слава богу, тумблер в их слабых мозгах переключился, и обо мне они забыли. Сделали стойку на красавца доктора и вырубили соображение нафиг. Айк вспомнил о своих обязанностях тамады и повел общество к финалу. Шутил, говорил тосты, рассмешил всех. Кирюша спал на коленях у отца, я не смотрела на них. Нет.

— Егор. Я ухожу в море на месяц. Я могу доверить тебе свою сестру? — вдруг сказал поперек общего разговора Андрей.

Все замолчали и уставились на него.

— Сестру? — мгновенно обернулся ко мне Егор.

Я пожала плечами. Прикрыла глаза. Не стану на них смотреть. Без меня.

Пауза. Смотрят на друг друга. Молчат.

— Ты знал, что Баграмян ее избил? — негромко. Жестко.

— Нет, не может быть, — сразу ответ. Заткнулся. Переваривает.

Пауза снова. Только слышно, как булькает вино в горле у кого-то из сестер.

— Он был сегодня здесь. Я объяснил ему, что моя сестренка сама выбирает с кем ей, — тут Андрей сделал вдох. — С кем ей встречаться. Раз она выбрала тебя, то я могу не беспокоиться. Так?

Я сидела с закрытыми глазами. Замерла перед стартом. Надо уходить. Напряжение стопудовой гирей повисло над столом.

— Лола, золотце, открой глаза. Раз уж твой брат, — тут спокойный, даже равнодушный голос Егора сделал четкое ударение. — Андрей желает здесь, при всех, услышать мой ответ, то расскажи, как, на самом деле, обстоят дела? Чья ты девушка?

— Пора спать. Давидик, возьми, пожалуйста, Кирюшу. Пойдем, уже поздно, — выдала я скороговоркой, глядя в пол.

Давид аккуратно вынул мальчика из рук Андрея. Тот привычно уцепился за него руками и ногами. Парень ловко поймал новенький планшет, выпавший из детских уснувших пальчиков.

— Пошли, — скомандовал он мне довольно и как-то даже сердито. Мол, сколько тебя можно ждать? Я кивнула в пол, как бы всем, и ушла.

— Вот так, Андрей, — услышала в спину голос Егора.


Дождь пошел внезапно. Упрятал звезды, как ластиком стер. Я упрямо тащилась в ночи вверх по дороге, обняв себя за плечи мокрыми ладонями. Я не могла оставаться больше в комнате.


Серый взгляд Андрея не отпускал, преследовал под бессонными веками. Навязчиво лез в измученную меня. Трогал везде. Искал во мне то место, какое один только знал. Где оно.

На ресепшене дремал Давид. Или не дремал. Не знаю. Я выскользнула, когда он отправился на кухню, что бы заварить себе дешевый суп в кружке. Долгое отсутствие Кристины сделало из нас поглотителей магазинной еды. Готовить настоящую, кавказскую было тупо некому. Я боялась. Чуяла. Где-то рядом в молчащем городе не спит мой неожиданный брат. Андрей. Нет. Его власть над собой я отказывалась терпеть. Волшебник. Как он разобрался с Баграмяном. Как припер к стенке чистюлю доктора. И меня. Настоящий. Кто? Не хо-чу.

Знакомые ворота зеленели в промозглой тьме глухо и непроницаемо. Я нажала кнопку звонка. Дзынь. Лязгнул неприятно-громко замок калитки. Я вошла.