В лице Влада промелькнуло отчетливое страдание. Блин! Я совсем не этого хотела. Не надо было улыбаться. Демонстрировать себя и водить бюстом из стороны в сторону. Следовало пробубнить свою напыщенную декларацию, тупо глядя в стену. Или в окно. Утро там набирало обороты. Надо валить из этого теплого дома. Пора.

Лучший друг согласно кивнул. Убрал глаза со своей белой футболки со мной внутри. Вытащил из кармана мобильник.

— Привет, Андрей. Как дела? Говорить можешь? — шум и лязг тамошней жизни прорывались сквозь динамик айфона. — Я на громкой связи. Твоя сестра рядом.

— О как! Говори, — голос Андрея улыбнулся. Или мне показалось? Я замерла.

— Она отказывается переделывать документы на твоего сына наотрез. Готова судиться. Что скажешь? — Влад отвернулся к окну. Слышно было отлично.

— Дай ей трубку. И выруби этот стриптиз, — приказал мой названный брат.

Лучший друг протянул мне трубку.

— Привет, — услышала я спокойный, родной голос. Улыбается снова.

— Привет.

— Как дела?

— Нормально.

— Свела с ума моего друга? Бросишь, как всегда, на произвол судьбы? — перестал улыбаться Андрей.

Я промолчала.

— Молчишь, как обычно? Не удивляюсь. Ты в своей всегдашней, сволочной теме. Трахаешься и сваливаешь.

— А ты хотел, чтобы не свалила? Осталась с ним? — я разозлилась. Совсем не собиралась в это влезать. Выяснять и объясняться. Да что же это такое!

— Я бы хотел, чтобы ты не прыгала в постель ко всем, кого я знаю! — не сдержал себя Андрей и заорал.

— О кей, братик! Больше не повторится! Я заранее буду спрашивать, знает ли тот, с кем я хочу переспать, тебя или нет! — шипела я, как дура. Господи, зачем?

— Ладно. Твои дела меня не касаются, сестренка, — взял себя в руки Андрей. Успел раньше, чем я. — Делай, что хочешь. Нужна будет помощь, я готов всегда. Что там с Киром?

— А что с ним? — спросила я надменно. Глупо и вызывающе. Ком в горе родился и рос угрожающе.

— Ты не хочешь, что бы я его усыновил?

Мне все время казалось с коварным и сладким ужасом. Сейчас признается. Вот-вот. Я люблю тебя. Пусть он скажет. Или я умру.

— Зачем эти формальности? Хочешь быть отцом — будь. Кирилл ждет тебя всегда.

— А ты?

— Нет, — слезы выползли и двинули по щекам к подбородку. Слава богу, он меня не видит.

— О! Я опять дома! Вот я все-таки везучий! Твое «нет» снова со мной, — он засмеялся. Горячо и знакомо в ноль. Его знаменитую улыбку я сознавала всей кожей.

— Нет, — повторила, сама не поняв. Ждала. Соленые капли жгли вчерашние губы.

— Я люблю тебя, — он сказал. Почуял сквозь тысячи километров мое замершее сердце.

— Нет.

— Скажи еще раз, — он смеялся. Радостно, как дурак. Что-то гудело за его невозможно далекой спиной. Железо звонко билось о железо. Порт? Сердце?

— Нет! — я смеялась сквозь слезы.

— Пусть будет так, как ты хочешь, любовь моя. Я вернусь! Я обещаю. Еще одно «нет» и вешай трубку. Первая.

— Нет! Нет! Нет! — я ревела в голос. Ждала ответ. Отключиться не могла. Нет!

— Я понял, любовь моя. Приглядывай, как следует, за собой и моим сыном. Я вернусь и все решу. Ты плачешь?

— Нет!

— Молодец! Я люблю тебя. Владу передай…

— Андрей, — я перебила.

— Да, — тут же тихо. Ждет.

— Ты… — я заткнулась. Не могла произнести. Единственный. Простое, такое важное для меня лично слово. Единственный. Проклятый старый грузин закодировал меня. Вмуровал, буквально, этот звук. Нет! Так открыться? Никогда.

Андрей честно ждал. Шум то ли ветра, то ли далекого, никогда не виденного мной порта, лез в сознание. Не могла признаться, хоть убей.

— Ладно. Вешай трубку, — приговорил он. Улыбался. Точно.

Я нажала красную точку на дисплее.

Влад старался не смотреть в мое зареванное лицо, забирая смартфон. Но все равно видел. Ушел тут же, ни слова не выдавил из себя. Такси пришло через полчаса. Добрая Роза насовала нам с Киром оладьев в дорогу. Словно путь наш лежал до Луны, а не вдоль знакомого побережья.

Глава 30. Все по местам!

— Привет, Лолка! А я замуж выхожу! Привалило счастье, б…, на старость лет, — слегка незнакомое без макияжа лицо Ларисы дышало на меня перегаром и счастьем. Заглядывало в дверь прачечной гостиницы.

— Я рада, — я честно улыбнулась в ответ. — Замуж — это прекрасно.

— Это здорово! Гуляем сегодня в шесть в караоке у Нарика. Приходи! Кирюшку приведи. Я Кристину пригласила, но она неважно себя чувствует.

Я кивнула, соглашаясь. Моя родственница махнула рукой и побежала дальше.

— Серега ее откинулся. Третий раз на этой дуре женится между посадками. Гуляет, — поморщился Айк. — Если бы не Кир, никогда бы близко к своему дому не подпустил.

— Это твой дом? — удивилась я. Вытащила из стиральной машины постельное белье прямо в большую пластиковую корзину.

— Нет. Но Криста — моя родная тетка, так что мне все достанется. Если что, — парень поднял тяжелую корзину и пошел впереди меня на выход. Здесь, в узкой полосе пожарного отчуждения между плотно сросшимися дворами перегородок не было. Не гуляли отдыхающие и не сваливали ненужное барахло местные жители. Белый полотняный мир царил над всем запахом стирального порошка и отбеливателя. Тут хозяйки гостевых домов сушили бесконечное постельное белье. Мы с Айком привычно делали мир чище. Резковатые порывы теплого ветра помогали нам, надувая паруса пододеяльников.

— Доброе утро, — улыбчивый голос застал меня врасплох среди колыхающегося белого цвета. Я поднялась на цыпочки и поглядела поверх веревок.

Егор стоял в дверном проеме. Светло-коричневый костюм, галстук и прочий официоз. Снисходительная взрослая улыбка на загорелом лице. Чистый и ухоженный. Безупречен от тонкой морщинки на лбу до шнурков английских туфель. Как не уходила.

— Привет-привет, — я не стала махать ему рукой. Хлопнула наволочкой, расправляя.

— Я заходил к Кристине, все ей рассказал. Про ее здоровье, в двадцатый раз, — начал Егор в пространство между нами. — Лола, нам надо поговорить. Ты так не считаешь? Ау! Ты слышишь меня?

— Слышу! — ответила я громче. Опять хлопок в моих сильных, уже не таких тощих руках.

— Я пришлю лекарства с курьером, а вечером снова загляну. Да? — он явно вкладывал смысл в это вопросительное «да».

Что сказать? Я растерялась. Начинать заново с ним отношения, а тем более выяснять старые не хотелось. Хотя… Нет. Не нужно это. Неправильно. Хватит.

Я нашла, как мне показалось, подходящие слова:

— Не, я не могу, у меня вечером свадьба. Надо еще голову помыть.

Я протянула гласные в словах, невольно копируя красавицу Лариску.

— В смысле? — Егор вдруг возник прямо перед моим носом. Слегка оттягивал вниз веревку с полосатыми полотенцами между нами. Улыбка ореховых глаз тянулась знакомым ароматом кардамона сквозь бельевую отдушку. Словно хотела дотронуться до моих губ и не решалась.

— Моя сестра, она же мама Кира выходит замуж. Я приглашена на торжество, — я против воли улыбалась в ответ.

— Вход строго по пригласительным или я тоже могу участвовать? — шутливо спросил Егор. Влажные махровые тряпки красиво расположились на дорогих лацканах пиджака. Притяжение между нами снова попыталось поднять голову. Зачем? Не надо.

— Вряд ли тебе там понравится, — я отвернулась и пошла вдоль наволочек-пододеяльников. — Дешевая еда, разговоры на разные темы…

— Я все же рискну, — заявил Егор, догнав меня у дверей. Не прикасался. Но не уходил. Ждал хоть какой-нибудь ответ.

— Как хочешь. Пока, — я не стала поднимать глаза и разглядывать его реакцию. Бочком скользнула мимо доктора в коридор и ушла.

Айк внимательно заглянул мне в глаза, когда я вошла на кухню.

— Что? — спросила раздраженно. Достало это бесконечное разглядывание. Словно все за шиворот меня держат. Пытаются оторвать от пола и направить в любимую сторону.

— Лола, ты это… Ну, будь… Поласковее с доктором, что ли…Нам не вытянуть Кристу без него, сама знаешь, — Айк тщательно разглядывал что-то крайне важное под моим левым ухом. — Он же нравился тебе всегда. Че за динамо теперь?

— Ты думаешь, что доктор здесь только из-за меня?

— Ну не из-за старушки Кристины же, красавица моя! — заржал облегченно мой приятель.

Цокнул языком на прощание и отправился в любимое караоке. В душе поднялась какая-то муть, кружила и не спешила опадать. В голову лезли банальности про долг и клятву Гиппократа.


— Как ты? — я присела на край постели, взяла Кристину за руку.

— Нормально, — слабо усмехнулась она в ответ. — Твой доктор прислал мне кучу таблеток.

— Почему он мой? — я развернула лист назначений. — Мы с ним не общались сто лет.

Аккуратный, четкий почерк. Абсолютно читаемый. У врачей редко такие встречаются, хотя почем мне знать, как это принято в Европе.

— А чей же? Ты думаешь, что уважаемый Егор Аркадьевич меня вылечить мечтает? Дорогие таблетки возит аж из самой Германии? Или он все это делает для кого-то другого, вдруг ставшего удивительно несговорчивым? Слепым, немым и глухим? — женщина сделала пару глотков травяного чая.

— Ты не веришь в человеческую доброту и милосердие? — усмехнулась я.

— Верю, — твердо заявила Криста. — Но только не с такими мужиками, как Егор.

— Почему? — состроила я детское личико. Забралась в кресло напротив кровати с ногами. Налила себе отвара в чашку из термоса. Фу! Гадость неимоверная. От горечи онемел кончик языка. — Ужас какой! И это доктор прописал?

— А то, кто же? Вот возьми конфетку, — женщина отпила из большого бокала с синими рыбами по кругу, как ни в чем не бывало. — Уважаемый Георгий Аркадьевич у нас в соседях пять лет живет без малого. Здрасте-здрасте, как дела? Вот и все общение. Пару-тройку раз обедал у Айка в кафе. Только баклажаны мои его устраивали. Ничего больше никогда не заказывал, даже пирожков. Никаких, ни с мясом, ни с яблоками. А они у меня лучшие на всем побережье! С мальчиками моими всегда небрежно-насмешливо, а то и вовсе через губу, разговаривал. Снисходил еле-еле. Вдруг этой весной словно подменили мужика. Ласковый, вежливый, мчится по первому звонку, лечит даром, сама простота и милота. Ест на кухне все подряд, как обычный человек, чуть ли не пальцами из кастрюли. Что это, скажи, да? Ближе к народу стал, да? На пол сел, что бы мы за своего его держали? Да? Ага, жди! Одна девушка с зелеными глазами прихватила доктора за хрен, вот он и потек. Давала, давала и вдруг перестала. Терпеть таких двуличных не могу!