— Пошла на х… сука! — он с силой пнул меня ногой в спину. Я покатилась с дорожной насыпи в снег. Два раза хлопнула дверца, и машина укатила вперед. Габаритные огни исчезли за пару секунд.

Пуховик и рюкзак я с трудом, но все же нашла в веселой снежной круговерти. Благородные люди! Не нужно им чужого. Даже телефона и документов. Я вытряхнула, как смогла, ледяную, быстро таящую муть из себя и вещей. Оделась и побрела вдоль трассы. Спать расхотелось. Шла свободная и легкая, как ветер, издевалась над собой в мыслях и прикидывала варианты собственной смерти.

Вспомнился зачем-то волшебник-отгадчик Андрей.

¬— Ты хочешь с этими двоими куда-то ехать? — он смотрел, стоя у двери в моей комнате. Наблюдал, как я собираю вещи. Я кивнула.

— Я по нужде не присел бы с ними на одном поле, — высказался он громко, нимало не стесняясь торчавшего здесь же светкиного бойфренда. Тот зыркнул на его немаленькую фигуру, подпиравшую дверной косяк. И промолчал.

— Они нормальные ребята. Ты их не знаешь, — возразила я тихо.

— Мне не надо их знать. Я вижу, — отрезал самоуверенно этот умник. Я заткнулась. В глубине души я была с ним согласна. Где-то очень глубоко. Менять ничего я не буду. Поздно. Я обещала.

— Телефон дашь? ¬— не отступал от своей цели Андрей. Для этого увязался за мной следом. Я сделала вид, что не слышу. В который уже раз. Не хочу. Неужели не заметно? Он взял меня за руку и вывел в коридор. Поставил у окна. Прижал собой к подоконнику. Поднял теплыми пальцами мое лицо вверх. Видеть желал, как и что я себе думаю. Смотрел светлыми глазами внимательно и не понятно. Я, молча, опустила веки.

— Не хочешь, — заключил он. Расстроился, судя по голосу. Ладно, не помрет. Такие, как он, быстро успокаиваются. До конца коридора не успеет дойти, забудет.

— Бай, — сказала я тихо и ушла от него. Смотрел в след, не смотрел? Не знаю, я не оборачивалась. Плохая примета.

Отгадчик хренов.


Свет фар. Выдох тормозов. Здоровенная фура застыла рядом, урча горячим телом.

¬— Работаешь? — молодой веселый голос долетел до меня сквозь непогоду.

— Нет! — прокричала я в ответ. Еще не успела замерзнуть до полного отчаяния.

— А че тогда пешком тащишься? — машина уже тронулась с места, но еще не убралась совсем. Скучно ему, видимо, одному нестись сквозь ночь, этому русскому парню. Поболтать охота.

— Да так, — я помахала неопределенно рукой в трикотажной перчатке. Снег залетал в рот, нос и щеки. Колко и зло. Хорошо ему, водиле, трепаться в теплой кабине. Уютно.

— Точно, не работаешь? — уточнил он. Напоследок.

— Нет. Я не по этому делу, — отказалась я. От последнего шанса. Все может быть. Ног не чую, гадство. Вдруг, здесь волки водятся? Чего я боюсь? Трахнет? Тоже мне, новость. Зарежет? А замерзнуть лучше? Только бы бить не стал…

— Давай я тебя подвезу по этой дороге, — проорал он мне сверху. Дорога шумела, гудя и шипя зимней резиной.

— Денег нет, — проорала я в ответ. Дальнобойное, могучее вольво уже миновало меня. Хотело растаять во тьме и передумало.

— Просто так, — крикнул человек сквозь грохот холодной трассы. Вот так. Раз — и спас мне жизнь. Я полезла наверх в тепло и свет кабины.


— Раздевайся. У нас тепло, — парень глянул на меня, смутился. — Я хотел сказать, куртку снимай.

Я послушно стянула пуховик. Приткнула в угол. Достала полотенце из рюкзака, стала вытирать волосы.

— Да. На плечевку ты не похожа, не накрашенная совсем. Чистая вся, — он поглядывал на меня сбоку, держал руль сильными конопатыми руками. Рыжий и веселый, лет двадцати семи, русак. Кабина грузовика напоминала рубку самолета. Лампочки, тумблеры, стрелки и цифры приборов.

— Значит, так. Там, за дверкой, найдешь бутеры и чай. Твоя задача простая, делай все, что бы я не заснул. Рассказывай про себя, ври, что хочешь, лишь бы интересно. Понятно? Я — Алексей. Леха. Тебя как зовут? — рыжий человек подмигнул мне и слегка надавил на клаксон. Вольво издало звук уходящего с перрона поезда. Сильно. Я улыбнулась и назвала себя.

— А ты красивая. Жалко, что не гуляешь. Не бойся, не трону, — он смотрел вперед на дорогу и определенно гордился собой. Я кивнула согласно и полезла в шкаф за едой. Не боялась его ничуть. Заговорила.

— Жила-была принцесса в одном Большом Северном королевстве. Невозможно прекрасном, ледяном и равнодушном. Дворцы и пятиэтажки, все, как обычно. Королева-мать танцевала на балах и знакомилась с принцами. Принцы ее интересовали больше всего на свете. Чем старше делалась королева, тем моложе появлялись в ее доме принцы. Начали уже на принцессу глаз класть, хотя было ей всего тринадцать лет, — я отхлебнула чай из нержавеющей большой кружки. Леха хмыкнул, но не перебивал.

— Отец принцессы давно пропал в просторах Мирового океана. Он был моряком. Или летчиком. История об этом умалчивает. Но точно не королем. Чуть ли не с рождения принцессу отдали в балетную школу. Ее мать мечтала о красивом. Но принцесса на четвертый год повредила колено, и балетная история накрылась медным тазом. Принцесса от радости пошла в кино с самым младшим принцем на последний ряд. Он лез руками и губами в разные места. В кино, а потом в машине. До самого конца дело не дошло. Принц застеснялся. Но принцессе понравилось, — я развернула жареный пирожок в промасленной бумажке. Пирожок оказался с мясом. Вкусно.

— Сколько ей было? — деловито поинтересовался Леха, сбавил скорость, внимательно вглядываясь в косые снежные нити, разбивающиеся о лобовое стекло.

— Двенадцать, — я отчетливо увидела несколько пар сине-красных всполохов впереди. Полиция.

— Нормально. А ему? — скорость фуры упала до двадцати километров в час.

— Принцу? Двадцать пять, — мы с одинаковым интересом смотрели в, пока еще неясную, картину впереди.

— Тоже неплохо, — кивнул рассудительно водитель. Машина встала. Затор. Мы взяли куртки, вышли на улицу покурить и узнать новости. Хвост перед нами тянулся километровый. Авария.

— Там три легковухи встретились. Покойников, вроде, нет, — сообщил на вопрос Лехи взрослый дядя, в сетевой красно-белой робе известного бренда. Стрельнул у него сигарету, глядел на меня. Разглядывал.

— Мне Санек позвонил, из наших. Его фура там в первой пятерке парится. Одну полосу уже растащили. Скоро двинемся. Твоя?

— Пассажир, — не стал ничего придумывать Леха.

— А. Ну, бывай. Удачи, — мужик отлепил от меня взгляд. Махнул рукой и побежал вперед.

Грузовик медленно двигался в общем строю. Я увидела искореженный кузов своей бывшей машины. Той, что бросила меня на произвол зимней трассы несколько часов назад. Еще один седан, тоже разбитый. Третья жертва превратностей дороги и человеческого безрассудства чернела на снегу в кювете. Люди в форме и одеялах бродили и стояли здесь же. Своих бывших приятелей я не различала. Нет покойников? Вот и славно. Пирожок с мясом внезапно подкатил к горлу. Перед глазами заплясали черные точки.

— Вот возьми, — водитель, не глядя, ткнул мне в руку бутылку с водой. Я дышала громко через нос. Вдох-выдох. Еле уговорила пирожок вернуться в желудок обратно.

— Узнала кого-то? — вольво вырвалось на простор. Следовало разговаривать. Отрабатывать поездку дальше. Я в деталях и приколах поведала о своих последних сутках. Леха хмыкал и качал головой.

— Слушай, поехали со мной в Новороссийск, а? Про принцессу свою доскажешь. Поехали, — он невзначай похлопал меня по коленке теплой ладонью.

— Нет, мне в другую сторону, — отказалась я. Ногу на ногу положила, отодвигаясь.

— Ладно, не жмись, не бойся, до развилки довезу тебя в целости и сохранности. Так че, там твоя принцесса? Трахнул ее принц-педофил? — парень коротко глянул на меня и снова уставился в светлеющую даль. Снег все также засыпал трассу.

— Там много чего и кого было. Даже злой волшебник, — улыбнулась я. Веки смыкались. Не спать.

— Я тебе так скажу: бывают такие малолетки, мама родная! Я сейчас тебе сам историю нарисую … — монотонное бу-бу-бу его голоса провалилось вместе со всем миром в темноту. Я предательски заснула.

Глава 7. Егор

Дождь шел все утро.

— К обеду закончится, — предсказала глухим голосом Кристина. Сидела в мягком кресле в холле своей гостиницы. Здесь у нее и кабинет, и наблюдательный пункт. Лестница на второй этаж. Ресепшен. Через большое окно виден двор, как на ладони. Что и как поделывают постояльцы в ее хозяйстве. Которых, кстати, было всего двое. Не сезон еще.

Женщине нездоровилось. Смуглое лицо словно присыпало серым пеплом. Черные круги вокруг глаз. Дыхание неровное. Правая рука на сердце.

— Как ты себя чувствуешь? — я присела перед ней на корточки. Погладила полную ладонь на подлокотнике. Ледяная. На висках и лбу серебрится пот.

— Сбегай, девочка моя, в аптеку напротив. Где этот черт Давид? Вечно он где-то носится, — она протянула мне деньги.

— Он в школе, — наивно предположила я.

— Ага, жди! — слабо улыбнулась Кристина.

Корвалол не помог.

— Я вызову Скорую? — спросила я.

— Нет. Не хочу, что бы соседи увидели. Сейчас пройдет, — упрямо отказалась она.

Не проходило. Становилось явно хуже. Я сделала уже сотый круг по комнате. Делать что-то надо. Вдруг она умрет, эта упрямая женщина? Пока я тут колыхаюсь в своем вечном сомнении. Всегда в моей жизни находился человек, который умел проявить себя в таких вот резких обстоятельствах. Вместо меня. Всегда считала себя равнодушной. Холодной. Никогда не подбирала замерзших котят или сбитых машиной собак на обочине. Здесь и сейчас тупо некому было делать дело вместо меня. Действительно, а вдруг умрет? Что я тогда скажу ребятам? В зеркало как стану глядеть? Менты понаедут, пронеслось краем сознания. Я взяла в руки телефон.