— Куда вы, мама? — позвала меня Рика-тян, когда я направилась к выходу из кухни.

— Лицо поправить, — запаниковав, сказала я.

Сёта захохотал:

— Он ещё нескоро. Давай-ка пока успокойся и присядь. У нас праздник в честь Такао. Надо за него выпить.

— Сподобились наконец, — с усталым видом сказал Такао. — Вижу, вам всего-то понадобился повод надраться, а я тут так, для галочки.

— Снова на старт! — весело сказала Рика-тян и выставила на стол несколько видов спиртного. — Ты что будешь, Такао-кун?

— Ну давай имбирное пиво.

Мы вчетвером сели за стол. Я взяла стакан с рисовой водкой, Сёта — банку с пивом, Рика-тян подняла бокал с белым вином.

— Поздравляем! — и мы чокнулись своими разномастными напитками.

Я неожиданно вспомнила те сверкающие на солнце антенны. Этот свет никогда не померкнет. Единственная секундная вспышка будет всегда освещать мне путь.

— Спасибо. И до новой встречи, — полным решимости голосом сказал мой сын.

Настала весна,

Когда расцветать начинают

Вараби

У стремительных горных потоков,

Бегущих, сверкая, со скал...[85]

«Маньёсю» («Собрание мириад листьев»). Книга 8, песня 1418

Песня радости, сложенная принцем Сики. Ростки вараби — японского папоротника — предвещают приход весны.

Эпилог

Когда ты сможешь пойти ещё дальше.

Такао Акидзуки и Юкари Юкино

Если подумать, в Токио она не была уже четыре с половиной года.

«С тех пор я не ездила туда ни разу», — осознаёт Юкари Юкино, ранним утром разглядывая море из окна поезда линии Ёсан.

Низко над водой выстроились ряды тяжёлых кучевых облаков. Они напоминают заполонивших небо гигантских рыб, и от такого размаха захватывает дух. Юкино пробегает взглядом от берега к горизонту, присматриваясь к едва уловимым переходам между оттенками серого на их обращённых к земле животах. Цветом облака над открытым морем ничем не отличаются от торчащих из воды неприметных маленьких островков. Под пасмурным небом море похоже на огромную пустыню. Оно застыло в полной неподвижности, и кажется, что его наполняет вовсе не вода. Юкино представляет, как бежит по этой пустыне, и у неё снова кружится голова: «Как же здесь просторно!» Море и правда каждый день разное.

«Наверное, окружающие человека пейзажи и формируют его душу», — неожиданно задумывается она. Эта мысль напоминает ей о том, что она увидела четыре с половиной года назад. О сентябрьском дне, когда Юкино вернулась в родные края. О виде, открывшемся из окна поезда, который вёз её из аэропорта Мацуяма в Имабари[86]. Время шло к вечеру, и чем темнее становилось вокруг, тем больше огней зажигалось в жилых домах. В окнах кухонь мелькали силуэты людей, готовящих ужин. Юкино удивилась, сколь разрозненными были эти источники тёплого жёлтого света. По сравнению с Токио, дома и люди физически находились гораздо дальше друг от друга.

«Таков истинный облик одиночества», — подумала она. С приходом ночи оно становится наглядным. Заполняет сердце. Поэтому для живущих здесь так естественно искать общения. Ей тогда показалось, что она ухватила нечто невероятно важное.

Через месяц после возвращения домой Юкино устроилась на работу — учителем на замену в частной старшей школе в городе. Там она проработала два с половиной года. Сдала за это время квалификационный экзамен на учителя, проводимый префектурой, и теперь преподавала классическую литературу в муниципальной старшей школе на маленьком острове. Жила в доме своих понемногу стареющих родителей, сама водила маленький отечественный автомобиль и каждое утро ездила на работу через высоко висящий мост. Поначалу она как на чудо смотрела с прибрежной дороги на чёрных коршунов, невозмутимо кружащих над морем, но сейчас уже дни работы в Токио казались ей чем-то далёким и удивительным.

Вагон поезда наполняется металлическим лязгом, и Юкино поднимает голову. Экспресс мчится по мосту Сэто[87] через Внутреннее Японское море. Мимо проплывают стальные колонны, а далеко позади них светятся загородившие утреннее солнце облака. Море под ними также блестит, превратившись в широкую полосу света.

«Как же я нервничаю, — думает Юкино. — Сердце так и рвётся из груди. А ведь я решила ехать на поезде из страха, что иначе доберусь слишком быстро. Может, я сглупила? Неужели придётся ещё четыре часа провести в таком напряжении? Смогу ли я продержаться до того, как окажусь на месте?

До того, как окажусь в том саду света...»

Он искал по возможности дешёвый перелёт в Токио и нашёл — через Финляндию.