Маша Малиновская - Сахар со стеклом

Передо мной лежала открытка. Детская и смешная, с медвежатами. Каждый год отец присылает мне такую, вот и вчера тоже пришла.

Он ушёл от нас, когда мне было четыре, и вот последние тринадцать лет один раз в год, на мой день рождения, даёт о себе знать такой вот глупой открыткой. С печатным текстом и короткой рукописной подписью «папа».

А какой он, этот папа? Как он выглядит, как пахнет, какая у него улыбка? Нет, кое-что я, конечно, помню, но это лишь отрывки.

Родители были слишком молоды, когда родилась я. Мама забеременела в шестнадцать, а в семнадцать уже родила меня. Вот мне вчера исполнилось семнадцать. Могу я представить себя матерью? Конечно, нет. Поэтому и не виню их. Они ведь пытались, пытались ради меня. Но что могли вчерашние школьники? У матери была только старшая сестра — тётя Соня, а отец был детдомовским. Они и так продержались почти целых пять лет, но однажды папа собрал вещи, крепко поцеловал меня в щёку и вышел, тихо притворив за собой дверь. А мама едва слышно плакала в спальне. Мне хоть и было четыре, но я хорошо запомнила тот отцовский поцелуй и ощущение полной, звенящей пустоты внутри.

Зазвонил телефон. Моя лучшая подруга Алёна.

— Привет, лемурчик, что решила на счёт кино?

Лемуром меня назвал недавно появившийся у Алёнки парень. Ему вдруг показалось, что у меня слишком большие и печальные глаза. Просто впервые он увидел меня после тяжёлой лихорадки, когда под глазами пролегли тени, а взгляд был печальный от того, что тётя Соня заставила натянуть шапку, чем испортила идеальную гладкость волос, так долго мучимых утюжками.

— Нет, Алён, я же тебе говорила, что сегодня мама приезжает, так что в кино сходите сами, вам с эльфом будет и вдвоём не скучно.

Эльфом я величала её парня за немного вытянутые вверх уши. Моя маленькая месть за лемура.

Я отложила телефон и посмотрела в окно. На календаре конец ноября, а за окном дождь. Почти стемнело. Поезд прибывает в четыре, потом ещё минут сорок на такси. Скоро моя мать войдёт в двери, привнеся с собой свежесть жизни в мегаполисе.

После ухода отца мать долго собирала себя по кусочкам. Она была молода, одинока, без профессии и с маленьким ребёнком на руках. И я не знаю, что было бы с нами, если бы не тётя Соня. Ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы вернуть маму к жизни. Но в итоге ей удалось заставить её кое-как прийти в себя, закончить недорогие курсы делопроизводителей и найти работу. Со съёмной квартиры мы переехали к тёте, которая жила одна. Посидев на копеечной зарплате, которой едва хватало на оплату детского сада, мама, посоветовавшись с тётей Соней, собралась и уехала покорять большой город. С тех пор в моей жизни она появляется наскоками и денежными переводами. У меня есть всё необходимое — от приличных вещей до неплохого смартфона. Но практически нет мамы. Нет, не подумайте, она очень любит меня, часто звонит и, каждый раз снова уезжая в большой мир, крепко обнимает и горячо шепчет, что у нас с ней всё будет хорошо, всё получится и что мне надо лишь немного потерпеть, пока она встанет на ноги. И тогда заберёт меня в большой город.

И продолжаются эти обещания последние десять лет, так что я уже не обращаю на них внимания, лишь киваю и крепко обнимаю маму в ответ.

Я отвлеклась и просмотрела, когда к подъезду подъехала тёмная машина со светящейся шашечкой. Подбежала к окну, когда хлопнула металлическая дверь подъезда. Хотела помочь маме донести сумки на третий этаж, но пока добежала до двери и надела тапочки, квартиру уже огласила раскидистая трель звонка.

Я с волнением открыла дверь. Красивая и ухоженная, пахнущая дорогим умопомрачительным парфюмом мама ввалилась с большими сумками в двери.

— Котёнок! — радостно воскликнула она. — Как же я соскучилась!

Мама сбросила сумки на пол и бросилась мне на шею.

— Ты снова выросла, — мама звонко расцеловала меня в обе щёки. — Красавица какая!

— Мам, — я смущённо отстранилась. — Мы виделись полгода назад. Вряд ли я так сильно выросла с тех пор.

Мама стащила сапоги на высоких каблуках, сняла красивое пальто и бросила его на крючок на вешалке.

Красивая и яркая Наталья Фомина — высокая стройная блондинка. Я всегда восхищалась матерью, её умением держать осанку, граничащей с магией способностью подчёркивать достоинства с помощью элегантной одежды и умелого макияжа. Она сейчас совсем не такая, какой я помню её после ухода отца. И мне до неё как до луны. Я совсем не вышла ростом. Тётя говорит, что это от бабули — та была метр с кепкой. Да и черты лица не такие яркие — кожа бледнее, глаза тоже не такие насыщенно-синие, как у мамы, будто от её густой синевы взяли лишь каплю и разбавили очень-очень светлым, вот и вышли бледно-голубые.

Мама поприветствовала поцелуями сестру, переоделась, вымыла руки и поспешила к столу. Мы садимся пить чай. Тётя испекла блины, мы их вместе завернули с творогом и изюмом, как любит мама. Она всегда рада видеть меня, а я её. Я знаю, что она меня очень любит, что просто жизнь так сложилась, поэтому мы видимся так редко. Но именно сегодня она в каком-то особо приподнятом настроении. Будто светится.

— У меня для вас новости, мои хорошие, — её лицо сияет улыбкой.

Тётя Соня вопросительно поднимает бровь.

— Вот, — победно говорит мать и протягивает руку.

В первые секунды до меня не доходит, куда именно смотреть. А потом я замечаю на безымянном пальце тоненькое колечко с большим, ярко сверкнувшим камнем.

— Да, — правильно расценила мама наше с тётей удивление. — Теперь я замужем.

Когда она это сказала, я как раз собиралась проглотить кусочек блинчика, но, кажется, так и осталась сидеть с полным ртом. Я, конечно, подозревала о её романах, да чего уж, я очень надеялась, что они у неё есть, но чтобы замуж! Не сказав мне и тёте Соне?

— Простите, что не сказала раньше, — виновато улыбнулась мать, — я ещё не была точно ни в чём уверена. Виктор — мой начальник, у которого я работала секретарём. Последние два года мы встречались, год назад он предложил переехать к нему, а два месяца назад захотел узаконить отношения.

Мама замолчала, наблюдая нашу реакцию. Ну а что мы? Сидели и в тихом ступоре смотрели на неё.

— Янусь, ну чего ты замерла? — тепло улыбнулась мама и взяла меня за руку. — Виктор — хороший человек. Я столько лет тебе обещала, что у нас с тобой всё будет хорошо. Наконец, пусть и поздно, но я смогу дать тебе полноценную семью. У Вити вон и сын есть, почти твой ровесник, ты же всегда хотела брата, ведь так? Солнышко, чего молчишь?

Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Кольцо, замужество, брат… Всё это будто не касалось меня.

— В смысле? — тупо переспросила я.

— В том смысле, милая, — мама ласково коснулась кончика моего носа, словно мне было пять лет, — что завтра я схожу в школу, заберу твои документы, и вечерним поездом ты едешь со мной.

Это было как обухом по голове. Я настолько привыкла к её «скоро, дочь, совсем скоро я заберу тебя, и мы будем вместе, у нас всё будет хорошо», что даже не воспринимала эти слова как обещание, относилась к ним просто как к выражению эмоций, к маминому способу успокоить совесть и облегчить себе душу. И я не понимала, что чувствую — радость или нежелание, страх. Я так разволновалась, что ничего сразу и не ответила.

— Наташа, надо бы поговорить, — я перевела взгляд на тётю Соню, которая поджала побелевшие губы. — Давай выйдем в спальню.

Мама со вздохом встала, и они ушли в спальню. Только зачем, если мне и так всё было слышно. Они ссорились из-за меня.

— Ты не можешь забрать её у меня! — возмущалась тётя.

— Яна — моя дочь, Соня! И ты знала с самого начала, что рано или поздно я заберу её, — парировала мать.

— Наташа, тебя не было десять лет рядом с ней!

— Ты сама вызвалась помочь тогда, прекрасно понимая, что это не навсегда.

Я прикрыла глаза. Хотелось заткнуть уши ладонями, чтобы не слышать горечи в голосе тёти и откуда-то появившейся стали в голосе мамы. Они обе любят меня, и любое решение принесёт боль всем нам.

А чего хотела я? Я очень люблю тётю, она многое сделала для меня, думаю, она даже отказалась от мысли о создании собственной семьи из-за меня. Тут у меня жизнь, друзья, выпускной класс. Я уже даже институт выбрала в соседнем городе, всего два часа езды на маршрутке от нашего городишки.

Но то, что предлагает мама — моя давняя мечта. И даже больше. Полная семья, хоть этот Виктор мне и не отец, но ведь мама сказала, что он хороший, мама рядом. Я столько лет грезила быть рядом с ней каждый день. И к тому же это большой город! Большие возможности! Мама сказала, что у Виктора есть сын. Интересно, какой он? Совпадут ли наши музыкальные интересы? Какие книги он читает?

Нет, я однозначно, не смогу отказаться от всего этого, хоть мне и безумно страшно вступать в новую жизнь.

В кухню вернулись мама и тётя Соня. Глаза у тёти покраснели, и она спешно отвернулась к плите, а мама снова села за стол и натянуто улыбнулась.

— Яна, поезд уже завтра вечером, так что, если хочешь, можешь пойти погулять с друзьями, вы же теперь нескоро увидитесь.

***

В кино с Алёнкой и Эльфом я всё-таки пошла. Даже со счёта сбилась, сколько раз подруга сказала «офигеть!», прощались тоже долго, всё как положено — со слезами, объятиями, причитаниями и обещаниями каждый день созваниваться по Скайпу.

— Давай, Лемур, — потрепал меня по волосам Серёжка, — покори там мегаполис. Просто похлопай глазищами, и он ляжет у твоих ног.

Я шутливо бью его в плечо, а потом обнимаю. Не смотря на наши препирания, за то недолгое время, что они с Алёнкой вместе, мы успели стать настоящими друзьями.