Разбудил меня звонок на мобильный. Номер незнакомый.

— Слушаю, — голос едва продрался через больное горло.

— Яна, привет, это Валя Кушина.

— Привет.

Валя — девочка из десятого «Б» и участница команды «Касатки» — одна из тех, кто со мной вчера так неудачно «пошутил».

— Ян, ты это… как ты?

— Плохо. А что, совесть замучила?

Девушка замялась с ответом. Наверное, уже то, что она решилась позвонить, для неё подвиг. Но я слишком зла на них всех, чтобы попытаться это оценить.

— Есть такое. Знаешь, они со мной в том году то же самое проделали.

— И это должно меня успокоить?

Я хотела ещё сказать пару колкостей, хотя обычно не брызгаюсь ядом, но приступ кашля перехватил горло.

— Фомина, мне правда очень жаль. Но ты ведь знаешь Ряполову, она та ещё стерва. А тем более в твоём случае.

Конечно, а кому охота становиться объектом травли. Трави со всеми или станут сживать со свету тебя. Закон джунглей, мать его.

— Подожди, — до меня дошёл смысл её слов. — А что не так с моим случаем?

— Ну… — снова замялась Валентина. — Ты же сама понимаешь.

— Нет вообще-то.

— Лекс Ирке достался с большим трудом. А тут ты.

— А что я? — моё терпение уже начало трещать по швам. Что за глупые намёки?

— Ну вы же живёте в одном доме. И Ирку это бесит. Она ревнует, как ты не поймёшь? А тут ты ещё и в команду попала, да и вполне способной оказалась.

— Что за глупости? — больное горло выдало фальцет, а я, возмутившись, аж встала с постели. — Шевцов — мой брат, к тому же он меня люто ненавидит. Это же ни для кого не секрет, тем более для Ряполовой.

— Сводный, Фомина. Он твой сводный брат.

Идиотский разговор. Глупости какие-то.

— Ладно, Янка. Ещё Ира хотела, чтобы вернули Катю Зубковскую, подругу её. Катьку тренер выперла за прогулы тренировок и хамство. Генеральша такое не приемлет. И…слушай, не держи на меня обиду, если сможешь.

— Я попробую.

На этом разговор завершился, и я снова завалилась в постель. Неужели Ряполова и вправду ревнует меня к Шевцову? Бред полнейший.

Бред. Всё верно. Но рука как-то сама собой потянулась к губам. Вчерашний поцелуй, если его так можно назвать, был чем-то совершенно непонятным. Зачем он это сделал? Ах, да, заткнуть меня. И у него получилось. Не просто заткнуть — смутить, испугать, показать, что он может делать всё, что ему вздумается. Шевцову просто плевать на всё. И на меня в первую очередь.

Стоило мне только подумать о Шевцове, как в дверь постучали, а потом без приглашения распахнули её. Сводный брат оказался лёгок на помине.

— Лёша! — бесцеремонное вторжение возмутило меня — А если бы я была…

— В одном белье? — острый взгляд прошёлся по моим растрёпанным волосам, заспанному лицу и мешковатой пижаме. — Не переживай, бестолочь, у меня уже была возможность его рассмотреть.

Алексей бросил пакет на стул у двери и ушёл. В пакете оказалась моя одежда, которую спрятали вчера девочки. Так вот о чём он — мои белые трусики и бюстгальтер тоже там были. На лбу выступила испарина, а губы снова запекло. Он же несерьёзно? Вряд ли бы Лекс дошёл до того, чтобы рассматривать моё нижнее бельё. Ему вон любая девчонка с радостью на себе продемонстрирует. Просто Шевцову нравится играть со мной. Наверное, это новая фишка. Просто ненавидеть и игнорировать уже неинтересно, если можно глумиться над глупой бестолочью.

Я отшвырнула пакет и забралась с головой под одеяло. Кто-то скажет, что не мешало бы и поблагодарить. Вряд ли мне хотелось, чтобы Ира развесила мои вещи по всей школе, но ведь он же по нормальному не может? Почему я должна? У многих людей в жизни есть серьёзные проблемы, но они от этого не становятся озлобленными козлами.

Из праведного гнева, который я осмеливаюсь проявлять лишь наедине с собой, меня снова вырвал телефонный звонок.

— Яночка, здравствуй, это Светлана Викторовна.

— Здравствуйте, — звонок тренера взволновал, но вместе с тем добавил грусти.

— Яна, тебе совсем плохо? У нас тут беда, «Касаток» придётся снять с соревнований, — голос «железной генеральши» дрогнул. А она и вправду болеет за свою работу. — Мы лишились ещё и капитана команды. Ирина Ряполова слегла с гриппом. Ты точно не сможешь поучаствовать? Температуришь?

Это как удар в лоб. Ряполова выбыла из соревнований? Да она бы и при смерти заявилась на свой звёздный час. Но, оказывается, грипп никого не щадит.

— Я не знаю, Светлана Викторовна. Температура пока не очень высокая — тридцать семь сейчас. Надо с мамой разговаривать. Подождите, я передам ей телефон.

Окрылённая надеждой, я почти бодро вскочила с кровати и понеслась в мамину комнату. Та долго разговаривала с тренером, хмурилась, возмущалась, что во время порога эпидемии проводятся массовые мероприятия, но таки уступила, хотя и с условием, что ночь пройдёт без высокой температуры. Когда она отбила звонок, я бросилась ей на шею с хриплым воплем:

— Спасибо, мамуль! Я прямо сейчас пойду съем целую банку мёда с литром липового чая!

— Ну прямо банку не надо, — улыбнулась мама. — А то станешь пловчихой-тяжеловесом.

Поцеловав маму, я пошла полоскать горло и пить гору таблеток, в надежде, что болезнь за ночь не раскачается, и я смогу завтра принять участие в соревнованиях.

Глава 44

Утро меня порадовало. Организм, судя по всему справился с инфекцией, и мне действительно стало намного легче. Горло, конечно, першило, но температура была нормальной. Я обрадовала маму, написала тренеру и пошла собираться.

В школу отвезла меня мама. Команду собирали на два часа раньше, поэтому она уехала в какой-то торговый центр, пообещав к одиннадцати вернуться.

Видеть девочек из команды мне отнюдь не хотелось, но уже то, что среди них не будет Ряполовой успокаивало.

— Привет, Янка, рада, что ты смогла присоединиться, — первой поздоровалась Валя, а остальные невнятно пробурчали приветствие, пряча глаза.

Все, кроме одной. Это и была та самая Катя Зубковская, о которой Валя сказала мне вчера по телефону. Эта девочка в упор уставилась и не сводила взгляд, пока я не зашла за ширму, чтобы переодеть купальник.

На трибунах в бассейне собралось много народу. Мама помахала мне с дальней по правой стороне от чаши бассейна. Рядом с ней сидела Аня. Надо же, уже успели познакомиться. Они о чём-то переговаривались и смеялись.

Девочки из других команд уже были построены по периметру бассейна. Всего восемь команд. Мы выстроились в свою шеренгу сзади главных тумб как принимающие хозяева. Директор ассоциации спорта города толкнула речь, потом трибуны поднялись и все замерли под исполнение гимна, а далее напомнили правила и объявили результаты жеребьёвки. Мы идём на заплыв третьими с командой «Русалки» технологического лицея номер три Ворошиловского района.

Объявили старт и первые две команды подошли к борту. На тумбы взошли четыре участницы — по две от каждой команды. Среди болельщиков раздались крики и свист. Я посмотрела в ту сторону, откуда кричали громче всех. Конечно, кто же ещё мог это быть кроме Должанова. Компания парней была в сборе. Максим приобнял какую-то девушку, Должанов приветствовал выкриками участниц, а Шевцов… смотрел на меня. Вибрирующие в ожидании нагрузки мышцы заныли, особенно где-то в районе поясницы. Это выводило из равновесия, заставляя дыхание учащаться.

— Знаешь, думаю, Ирка гонит, — раздался голос с правой стороны. Катя Зубковская говорила тихо, но я всё отчётливо слышала. — Как можно ревновать к такой моли, как ты? У тебя же наверняка между ног кроме колобашки* ничего не бывало. А Лексу такое их нахер не надо.

Я опешила. Проморгалась, не поворачивая голову в сторону девушки. Она и правда всё это мне только что сказала? Вот так вот просто взяла и сказала?

Неприятная горечь разлилась внутри. Моё такое острое желание участвовать в соревнованиях резко померкло. Мама мне говорила раньше, что вокруг всегда будут те, кто попытается отравить нам момент жизни, и не стоит обращать на них внимания. Представить себя в стеклянном колпаке, от которого злые слова и взгляды отлетают словно горошины от стены.

Катя уже не первая намекает на мою связь с Шевцовым, но разве им всем не понятно, какая невероятная это глупость. Наши родители женаты, да и факт, что Алексей не просто не видит во мне девушку, а ненавидит всей душой. Мне никогда не забыть брезгливого выражения на лице парня, когда я впервые пришла в его дом. И все эти досужие домыслы ранят.

— Команда «Касатки», частная школа имени Юрия Гагарина и команда «Русалки», лицей номер три.

Услышав, как объявили нашу команду, я вздрогнула. Глубоко вздохнула в попытке причесать чувства. Синхронно встав на носки, мы повернулись и пошли к тумбам. Не знаю, как ей это удалось, но Зубковская незаметно для всех едва зацепила меня плечом, и я стукнулась косточкой на стопе о тумбочку. Это было просто адски больно, и пришлось сжать зубы до хруста, чтобы скрыть это. Уверена, Катя сделала это специально.

Первыми прыгнули из нашей команды Валя и Наташа Кононенко. Легко выполнили вход в воду, вышли тоже под верным углом и, заработав руками и ногами, поплыли вперёд. Счёт шёл на общее время и на индивидуальное. Проплыв четыре по пятьдесят, девушки ушли к поручням.

Я и Зубковская поднялись на тумбочки и расставили ноги для прыжка. Было ощущение, что соревнуемся мы не с лицеистками, а друг с другом. Уверенный, насмешливый взгляд девушки нервировал. Наконец послышался свисток, и мы прыгнули. Ушибленная косточка отстрелила болью, но я проигнорировала её. Не сейчас.

Вынырнув, я постаралась расслабиться и открыться воде, сделала вдох и поплыла. Первый разворот у противоположного борта вышел не самым удачным. Он у меня и так не особо получался, а теперь я ещё и спружинила повреждённой ступнёй, а вот второй раз всё прошло как по маслу. От Зубковской я вышла позже всего на секунду, но она не забыла одарить меня торжествующим злорадным взглядом. Да и плевать.