Валентина Кострова - Саит

— Не такие уж мы и близкие родственники. Отец сгущает краски, — уверенность в голосе Саита вызывает улыбку. Я усмехаюсь. Интересно, он знает, каким его отец бывает грозным?

— Твой папа против наших отношений.

— Я знаю, поэтому я рядом с тобой.

— Из вредности?

— Нет, потому что я люблю тебя. Я же тебе об этом говорил, — темная бровь иронично приподнимается, я забываю закрыть рот. Моргаю, не знаю, куда себя деть от повторного признания Саита. Понимаю, что не готова и не хочу сейчас признаваться в чувствах, угроза Саида Каюма эхом звучит у меня в голове.

— Нам нельзя… — крепко сжимаю вилку, борясь с желанием наплевать на все преграды и условия, которые нам создала жизнь. — Боюсь твой отец закопает меня в лесочке, если узнает, что я посмела его ослушаться.

— Мой отец только создает вид, что ужасен, на самом деле он вполне нормальный человек. Если к нему подойти с вескими аргументами и доводами, уверяю тебя, поменяет свое мнение сразу же, — в очередной раз ловлю себя на мысли, что Саит до конца не представляет, что за человек его отец.

— Не будем пока о наших отношениях. Расскажи о себе, — игриво двигаю бровями, вызывая у Саита смех. Его беззаботность подкупает и заставляет забыть все проблемы, которые стоят за спиной и наступают на пятки.

— О моей семье ты уже в курсе. Учился я хорошо, мог отлично, но было лениво. Продолжил обучение в Лондоне, потом в Нью-Йорке. Работаю в семейном бизнесе в Сингапуре. Все просто и скучно.

— А личная жизнь?

— Ты о своей личной жизни ничего не рассказывала.

— Ты в курсе, что ее не было. Не думаю, что тебе интересно, с кем я впервые поцеловалась и чей увидела член первый раз.

— Так ты оказываешься до меня уже видела член! — показательно возмущается, наигранно сердится, я не сдерживаюсь и хохочу во весь голос, привлекая к нам внимание посетителей. Прикрываю ладошкой рот, сдерживаю смех. Забавный Саит, настоящий хамелеон. С ним точно никогда не будет скучно, потому что не знаешь, каким он будет сейчас, каким через минуту. Будет Саит улыбаться или хмуриться.

Утолив голод, мы неторопливо выходим из кафе. Я вспоминаю, что нужно в аптеку. Тут меня настигает ступор. Как объяснить Саиту, на что мне нужны деньги? Презервативы он сам может купить без моего ведома, а вот таблетка, которую желательно принять в течение суток после незащищенного секса ему не нужна. Мобильный интернет телефона Саита четко мне сообщил, что чудо-таблетка продается без рецепта, цена ее вполне адекватная.

— Саит, — чувствую себя неловко под пристальным взглядом, слова застревают у меня на вдохе, но преодолеваю барьер, хрипло выдаю:

— Мне нужны деньги, тысяча рублей, — облегченно вздыхаю, когда без допроса мне протягивают купюру. — Я в аптеку, не успеешь соскучиться! — в порыве благодарных чувств, чмокаю Саита в губы и вприпрыжку бегу в аптеку.

Очереди нет, значит смущаться предстоит только перед тетей-фармацевтом. Улыбаюсь, она смотрит на меня равнодушно.

— Мне, пожалуйста, постинор дайте и бутылку воды ноль пять, — кожа губ от напряжения кажется сухой и вот-вот лопнет. Под осуждающим взглядом фармацевта получаю упаковку лекарства и бутылку воды. Забираю сдачу и, чувствуя затылком все тот же порицающий взгляд, выбегаю из аптеки. Саит ждет неподалеку. Отдаю ему сдачу, сразу открываю бутылку.

— А что ты собираешься пить? — он ловко у меня отбирает упаковку, вчитывается в название, хмурится, я пытаюсь выхватить коробочку, но Саит отворачивается.

— Дева?! — вопрос задан таким тоном, что молчать чревато последствиями, но и объяснять ему ничего не хочу. Сверкаю глазами, сверлю его сердитым взглядом, но ему все равно, ждет от меня ответа.

— Это таблетка.

— Вряд ли от головной боли. От чего?

— Не твое дело!

— С того момента, как я решил тебе помогать, все, что касается тебя, мое дело. Говори! — я вздрагиваю, потому что у меня ощущение дежавю. Голос Саита точь в точь сейчас похож на голос Саида Каюма. И смотрит Саит на меня так же, как и его отец: со скрытой угрозой.

— Мы сегодня не предохранялись утром. Противозачаточные таблетки я не пью.

— И? Что тебя смущает?

— Ты прикидываешься дураком или дурак? — взрываюсь, делая очередную попытку выхватить у него из рук упаковку. Не получается. Поджимаю губы, скрещиваю руки на груди.

— Мне не нужна беременность! Ясно? Я не планирую детей сейчас и в ближайшем будущем Может, когда мне будет лет тридцать, тогда рожу ребенка, а пока я хочу найти смысл жизни. Я еще слишком молода, чтобы связывать себя младенцем. Теперь ты мне отдашь эту таблетку?

— Нет.

— Что? — изумленно наблюдаю за тем, как Саит достает единственную таблетку, швыряет ее и подошвой своих кроссовок растаптывает. Мне хочется закричать на него, хочется расплакаться от бессилия, от того, что кто-то за меня решает мою судьбу. Я почти ненавижу Саита в эту минуту, когда вижу на асфальте белые крошки.

— Я не суеверный и не верю в судьбу, но если суждено тебе залететь от меня, значит ты родишь ребенка. Предохраняться не планирую.

— Ты эгоист! — зло бью кулаком его в плечо, он перехватывает мою руку, впечатывает меня в себя. Сверлим друг друга злобными взглядами, оба готовы отстаивать свою позицию до конца, до последнего вздоха.

— Я люблю тебя, Дева. Сделаю все возможное, чтобы ты меня тоже полюбила так же сильно, как я тебя. И хочу ребенка. Можно сразу двоих. Ясно? — легонько встряхивает. Пристально смотрит в глаза, словно пытается прочитать мои мысли, узнать, что я скрываю, о чем мечтаю. И мне приходится сделать над собой усилие, чтобы не обмякнуть в его руках и не признать свое добровольное поражение.

— Ясно, — тихо выдавливаю из себя.

— Мне нравится, — Дева оглядывается через плечо, одаривая меня счастливой улыбкой. Улыбаюсь в ответ, потому что раз моя малышка счастлива, значит счастлив я.

Мое настроение, состояние души не зависит от другого человека, но мне нравится эта наркотическая зависимость от девушки, когда утро не начинается без ее поцелуя, а ночь не наступает без ее ласк. Порой физически невыносимо находиться в одиночестве, когда Дева находится в ванной, и я ее не вижу. Мне мало двадцати четырех часов в сутках, чтобы надышаться ею, налюбоваться. Я схожу с ума. Я безумно влюблен в эту чертовку с шоколадными глазами.

— Берем? — наблюдаю за Девой, как она еще раз проходится по комнате, осматривает каждый уголок нашего будущего жилья. Смешно морщит нос, а в глазах задумчивость. До скрежета зубов хочется узнать, о чем она думает.

— Тебе нравится? — мне плевать на квартиру, будь моя воля, продолжил жить в отеле, но малышке не спокойно там, вздрагивает, едва услышав за дверью чьи-то шаги. Мы в бегах уже три дня, ни разу никто из полицейских не остановил, не потребовал документы. Подозрительных личностей, следящих за нами, я тоже не наблюдаю. Либо на нас забили, либо не могут понять, где нас искать. Это радует, есть время дождаться отца Девы из Канады. Потом… Что будет потом, не хочу задумываться, мне нравится настоящее.

— Мне нравится.

— Вот и славно, — оживает риелтор, молчавшая все время, пока Дева осматривала квартиру. — Надо оформить документы, внести оплату на два месяца вперед.

— Да, конечно, — достаю из рюкзака паспорт, садимся за стол. Когда женщина вскидывает на меня глаза, я вопросительно приподнимаю бровь, предупреждающе на нее смотря. Понимающе кивает головой, лишних вопросов не задает, но понимаю ее любопытство: не каждый день ей приходится сдавать квартиру иностранным гражданам не из ближайшего зарубежья.

Пока заполняем бумажки, поглядываю на Деву. Она, обняв себя за плечи, стоит у окна. Выглядит немного потерянной и отстраненной. Каждый раз, когда малышка уходит в себя, мне хочется узнать ее думы. Молчание Девы напрягает, раздражает, борюсь с порывом встать и схватить ее за плечи, хорошенько встряхнуть.

— Все в порядке, вот ваши ключи, — риелтор на стол кладет две связки ключей, пересчитывает деньги, довольно качает головой. — Обживайтесь, по всем вопросам звоните хозяевам, — мне протягивают бумажку с номерами телефонов.

— Спасибо, — вежливо улыбаюсь, встаю со стула. Проводив риелтора, закрываю входную дверь. Маленькая квартирка совсем не то к чему я привык, но рядом с Девой мне и этого достаточно. Говорят, с милым и рай в шалаше, так вот с милой и в палатке прекрасно.

— Довольна? — обнимаю девушку сзади, она вздрагивает. Слишком сильно ушла в себя, совсем не слышала, как я подошел к ней. Целую ее за ушком, вдыхая яблочный запах ее волос. Сладкая.

— Надеюсь, сегодня я высплюсь, — поворачивается ко мне лицом, обнимает за шею.

Ее улыбка заставляет задержать дыхание. Всматриваюсь в родное лицо, ловя себя на том, что мне ее безумно мало. Она со мной, она дышит рядом со мной, но мне ее мало. До ломоты, до дрожи, до задержки дыхания. Я никогда не думал, что можно так сильно любить человека, когда ты боишься не за себя, ты боишься за нее. Я боюсь, что Дева не сможет меня полюбить так же отчаянно, так же глубоко и бескомпромиссно, как я ее.

— А если я помешаю твоему сну? — нахально просовываю руки под футболку, но малышка противится моему домогательству, пытается вырваться из моих рук.

— Саит, прекрати! Пойдем лучше в магазин, купим еды, я приготовлю нам обед, а потом… — чмокает в губы, я позволяю ей выпутаться из моего захвата. Дева берет меня за руку, тащит в сторону входной двери. Стараюсь не думать о ее «потом», но воображение от души рисует непристойные картинки. Скорей всего обед и ужин у меня будет под названием «Дева», голод у меня совершенно другого плана, чем сейчас имеет виду девушка.

Продуктовый магазин находится в нескольких метрах от того дома, где мы сняли квартиру. Дева с деловым видом берет тележку и уверенно направляется к нужному ей ряду, я послушно следую за ней. Ходить за покупками мне в новинку. Дома у родителей этим занимается посторонние люди, как и у меня в Сингапуре и в Лондоне. Иногда я заказываю еду из ресторана с доставкой на дом, но вот чтобы самому ехать в супермаркеты — никогда. Поэтому с любопытством разглядываю полки, заставленными различными коробками, банками, консервами. Пытаюсь читать названия, но моего русского языка не хватает для полного понимания смысла. Слышу, как неподалеку от нас ругаются. Пока Дева выбирает овощи, я наблюдаю за парочкой, которая эмоционально выясняет отношения.