Валентина Кострова - Саит

— Мне кажется или ты немного подрос? — голубые глаза лукаво смеются, я шире улыбаюсь.

— Если только в ширь, в этом отеле отличный ресторан, еда бесподобна, — присаживаюсь между родителями, одариваю улыбающуюся маму сияющей улыбкой. — Ваш визит для меня полная неожиданность!

— Я уговорила твоего отца прихватить меня с собой в деловую поездку, чтобы я могла устроить себе смену обстановку.

— А с кем остались двойняшки?

— Ты думаешь у нас нет нянек? — мы все втроем смеемся. Вопрос с кем оставить детей чисто риторический. Азат и Алия с удовольствием гостя у старших братьев и сестры, больше общаясь со своими племянниками и племянницами, которые им подходят больше по возрасту.

К нам подходит официант и какое-то время все заняты выбором блюда. Я все время ощущаю на себе прищуренный острый взгляд отца, который и не пытается спрятать свое беспокойство.

— Со мной все в порядке! — миролюбиво тяну губы, как только мы остаемся вновь втроем за столом. Отец качает головой, но пожимает губы. Он с моим утверждением не согласен.

— Саит, раз мы затронули тему твоего самочувствия, я узнала, что в Чикаго есть замечательный нейрохирург. Я вчера с ним созвонилась, в следующем месяце есть свободное время для консультации, мы тебя записали, — мама обезоруживает меня одной свой мягкой улыбкой, я злюсь, что лезут ко мне без спроса, но не могу вспылить, встать и уйти. Знаю, что хотят, как лучше.

— Дорогие, мои родители, я понимаю, что вы действуете во благо, но достаточно.

— Саит…

— Нет, мам, — сжимаю ее ладонь, сдержанно улыбаюсь. — Врачи не волшебники, они не могут по щелчку пальцев вернуть мне память. Радуемся тому, что я забыл лишь последние два года, словно их вычеркнули у меня.

— Простите… — мама резко встает и удаляется от стола, я провожаю тяжелым взглядом до тех пор, пока ее фигура не исчезает из поля моего зрения. Поворачиваюсь к молчаливому отцу. Мы встречаемся глазами, он усмехается, тянется к бокалу с водой.

— Почему она не смирится с положением дел?

— Потому что она мать, Саит, и переживает за тебя. Я тоже переживаю

— Я считаю, что мне не стоит пытаться вернуть воспоминания, — задумчиво беру вилку и кручу ее в руке. Чувствую, как щека горит, слегка поворачиваю голову, отец сверлит меня нечитаемым взглядом. Склоняю голову на бок, прищуриваюсь.

— Знаешь, пап, если я все вспомню, то ни к чему хорошему это не приведет, — только дернувшийся уголок губ подсказывает, что отец напряжен и внимательно меня слушает. — Иногда мне снятся странные сны.

— Сны? — хрипло переспрашивает отец. — О чем они? Ты говорил о них со своим психотерапевтом?

— Мне снится девушка. Я не вижу ее лица, но мы вечно с ней куда-то бежим, убегаем от кого-то, но в этом побеге чувствуем себя счастливыми. Думал, что это чувство возможно только во сне, но недавно я его испытал рядом с девушкой, с которой познакомился на одном мероприятие здесь.

— Здесь? — если бы не смотрел на отца, не заметил, как он слегка побледнел и крепче сжал ножку бокала с водой.

— Пап, с тобой все хорошо? Ты побледнел.

— Со мной все в порядке. Ты говоришь, что познакомился девушкой здесь в Канаде? Когда? Как ее звать? Кто ее семья?

— Эй, погоди, не гони лошадей, — смеюсь, отец напряженно улыбается. — я не собираюсь на ней жениться, так… — усмехаюсь, хитро взглянув на родителя, — развлечься.

— Кто она? — дотошный интерес отца к Деве Скок, о которой я сейчас ему намекал, настораживает. Отец секунду изучает мое лицо и сразу же расслабляется и как ни в чем улыбается. — Если вдруг что-то серьезное, не забудь для начала познакомить нас.

— Я пока не планирую долго и счастливо.

— А стоит! — замечает подошедшая мама. Я и отец внимательно рассматриваем ее спокойное лицо. Раньше она не стеснялась плакать из-за потери моей памяти, но позже мама поняла, что слезы никому не нужны, мне в первую очередь.

Напряжение за столом слегка ослабевает, когда официанты приносят наш заказ. За едой разговор крутится в основном вокруг семьи, обсуждаем всякую ерунду, которая не носит никакой смысловой нагрузки. Когда нам подают десерт, шутим с мамой по поводу того, у кого вкуснее окажется кусок бисквитного торта, отец в это время лениво рассматривает присутствующих в зале. В отличие от меня и мамы ему ровно до сладкого. Вдруг он резко ставит чашку с чаем, отодвигает стул и встает. Недоуменно вскидываю на него глаза, запихиваю ложку с кусочком торта в рот. Отец ни на кого не смотрит, его взгляд устремлен поверх моей головы. Без объяснений идет к выходу ресторана, я оглядываюсь через плечо и замечаю, как он хватает какую-то темноволосую девушку и уводит ее подальше от дверей ресторана. Кто это? Почему эта незнакомка заставила моего отца вдруг оставить семейную трапезу?

Когда я увидела шедшего прямо на меня мужчину, первое желание было развернуться и бежать что есть сил, но пересилила детское желание смыться. Я взрослая, уже не так наивная, местами экспрессивная Дева, ничего не боюсь и грозные дяди меня не страшат. Однако, как бы глубоко не дышала, не отводила глаза в сторону, коленки, как у труса, подгибаются. Меня довольно грубо и бесцеремонно хватают за локоть и утаскивают подальше от ресторана, в котором я издалека уже увидела спину Саита. Он сидел с какой-то женщиной, скорей всего этого его мать, раз его отец сейчас меня тащит куда-то.

— Мы уже достаточно далеко ушли, чтобы нас не увидел Саит и ваша жена, — тихо замечаю, выдергиваю руку из цепких пальцев Саида Каюма. Он сердито сверкает глазами, но не позволяет себе вновь меня схватить грубо за локоть.

— В этом отеле есть кофейня, зайдем, — кивает головой по направлению указателя, ведущего действительно в кофейню.

— Меньше всего я хотела бы пить с вами кофе.

— Я не спрашиваю твоего мнения, у меня к тебе есть разговор, и ты выслушаешь меня от начала до конца. Пошли! — проходит мимо, я закатываю глаза, но разворачиваюсь и иду следом.

В кофейне мы занимаем столик подальше от входа и не на виду у посетителей. Саид Каюм заказывает кофе, я латте. Несколько секунд пристально рассматривает друг друга, никто из нас двоих не спешит начинать разговор. Я так точно. Нам приносят нам заказ, беру чашку, делаю маленький глоток.

— Он тебя узнал?

— Что? — хмурюсь, не совсем понимая смысл вопроса.

— Вы, когда увиделись впервые после разлуки, он тебя узнал? — тон такой, словно я туповатый ребенок, а Саиду Каюму непривычно проговаривать каждое слово с расстановкой.

— Я не понимаю. Вы можете объяснить? — вопросительно изгибаю бровь, мужчина тяжело вздыхает, берет свою чашку и задумчиво смотри на ее содержимое.

— Саит потерял память. Точнее он не помнит последние два года до операции, когда ему удаляли гематому в России. Я надеюсь, ты помнишь ваши приключения? — приподнимает иронично бровь, сверлит своими ледяными глазами во мне дырку.

— Помню, — сухо отвечаю, чем вызываю подобие удивления у этого монстра. — Значит ранение, которое спровоцировало падение, не прошло бесследно… Саит не помнит меня, не помнит события нашего двухнедельного сумасшествия. Что вы хотите от меня? — прищуриваюсь, а Саид Каюм усмехается, пьет кофе и молчит. Тихо смеюсь, качаю головой.

— Вы знали о сделке Саита и Пола… Более того, вы прекрасно знали, что я в отношениях с Каром, — мужчина неопределенно пожимает плечами. — Вы хотели, чтобы, увидев меня, Саит вспомнил все. Хотели воздействовать шоком на его память. Но он меня не вспомнил.

— Да, похоже ему нужно более сильное потрясение, связанное с тобой, — я вздрагиваю, чувствуя, как в груди холодеет. Внимательно всматриваюсь в невозмутимое лицо, с полным отсутствием эмоций. — Раз ты здесь, значит влечение между вами до сих пор существует.

— Вы сейчас мне предлагаете лечь в постель к вашему сыну? — удивленно вскидываю брови, пытаясь справиться с истеричным смехом. Три года назад этот мужчина вынуждал меня выйти замуж за ненавистного человека, лишь бы я с Саитом рассталась, а теперь благословляет нас на отношения. Просто поразительно! Уму непостижимо!

— Кажется, именно вы были против нас, если мне память не изменяет.

— Был. Если эти отношения помогут Саиту вернуть воспоминания, я только за.

— Вы забываете, что у меня есть жених.

— Помнится мне, что одного жениха благодаря моему сыну ты отфутболила. Воспользуйся этим методом и во второй раз, — саркастически советует Саид Каюм, скалясь, как хищник, которого внезапно подразнили. Нужно иметь силу духа и храбрость, чтобы не обоссаться от страха и не наложить в штаны. Звучит грубо и немного цинично? Меня такой сделал этот мужчина. Осознанно иль нет, уже не важно.

— А если ваш план не удастся, что тогда? — мне нужно знать последствия. Сберечь свое сердце от воскресших чувств, сохранить здравый смысл и не поддаваться иллюзиям — вот что важно для меня. Мысленно я соглашаюсь на задумку Саида Каюма, потому что он мне выбора не оставит.

Саид Каюм допивает кофе, ставит чашку на блюдце, вскидывает на меня глаза, которые подобно застывшим арктическим льдам. Он медленно поднимается, вынуждая меня откинуть голову назад, чтобы смотреть ему в лицо. Застегивая пиджак на одну пуговицу, слегка приподнимает уголок губ, тихо произносит:

— Думаю, в каком номере Саит остановился, тебе известно, — разворачивается и уходит уверенной походкой. Я смотрю ему в спину, пытаясь унять сильное сердцебиение и успокоить себя, что разговор прошел нормально. Мне не жалко помочь Саиту вспомнить прошлое, но если ничего не получится, у меня есть шанс начать с ним все с начала. Сделать вид, что никакого общего прошлого нет.

Оставшись одна, я допиваю свое латте, отворачиваюсь к окну. Совсем не вижу ни посетителей кофейни в отражении окна, ни прохожих мимо отеля. Саит меня волнует, спустя три года мои чувства не потеряли своей актуальности. Мне хватило всего лишь одного поцелуя, жадных прикосновений, чтобы вновь воспламениться дикой, необузданной страстью, наполниться безграничной любовью, которую очень долго душила в себе после расставания.