— Мы можем жить в отеле?

— Мы можем жить в моей квартире.

— Ее разве не продали? — удивляется, заглядывая в мои глаза. — Мне почему-то кажется, что твой отец сделает все возможное, чтобы мы были под его влиянием. Я боюсь, что как только окажемся на его территории, нас никто не выпустит назад.

Улыбаюсь, целуя в кончик носа Деву. Мне бы хотелось сказать, что она преувеличивает, но, к сожалению, она права. Отец любит контролировать каждый шаг своего окружения. Нужно уметь соответствовать его ожиданиям и не забывать про свою индивидуальность.

Я могу сейчас рассказать Деве об успехах Азата на футбольном поле, где он всего добивается сам, попросив отца не вмешиваться в его карьеру. Алия по-прежнему расширяет свои возможности в языках, по своей воле примкнув в семейный бизнес. Сестра органично влилась в коллектив, ни разу не заикнувшись среди коллег, кем приходится генеральному директору и основателю холдинга. Она устроилась работать в компанию под фамилией матери, попросив Али пойти ей навстречу в этом желании. Брат уступил сестре. Единицы знали, что младший переводчик в отделе международных сделок является наследницей семьи Каюм. Удивительно, но сам отец не сразу узнал, где работает дочь, ведь ему никогда не было дела до младшего звена сотрудников. Когда правда вскрылась, скандала не случилось. Похоже папа умеет делать выводы из своих промахов.

Мы с ним раз в неделю созваниваемся, обсуждаем в основном ситуации на бирже. Он внимательно слушает мои прогнозы, иногда просит совета по поводу той или иной компании, которую планирует поглотить. О моей личной жизни подробно не интересуется. Задает вопросы о здоровье Девы и Ричарда, о достижениях внука. И только по выразительному молчанию после ответов, я понимаю, как многое он хочет узнать и о много попросить, но не смеет, так как дал самому себе слово не трогать меня и мою семью, не влезать без спроса в мои дела.

— Поедем? На пару недель.

— Ты меня сейчас спрашиваешь или так красиво ставишь перед фактом? — Дева обнимает меня за шею, внимательно смотрит в мои глаза. — Хорошо. Думаю, что пару недель можно пережить. Все же ты прав, Ричард должен знать своих родственников.

— Ты в курсе, как сильно я тебя люблю? — Обхватываю ладонью ее затылок, притягиваю.

— Нет, — Смеется, нежно обхватив ладонями мои щеки. Прислонившись лбом к моему лбу, прикрывает глаза. Мы наслаждаемся этой минуткой доверия друг к другу. О любви бессмысленно говорить, ее нужно чувствовать кожей, сердцем, каждым нервом. И мы чувствуем, не сомневаемся.

— Завтра я куплю билеты в Дубай, — шепчет Дева. Я улыбаюсь, стараясь не стиснуть ее со всей силы в своих руках. Моя девочка. Моя малышка.

* * *

— Нас будут встречать? — Дева напряженно смотрит на меня, держа на руках сонного после полета Ричарда.

Я не спешу с ответом. Накануне созванивался с мамой, проговорился, во сколько прилетает наш самолет. Она задумчиво сообщила, что может прислать за нами машину или попросит кого-то из старших братьев встретить. Попросил никого не напрягать, но подсознательно сейчас ожидаю увидеть отца. Однако, когда мы выходим из зоны прилета, я вижу Али. Заметив меня, брат улыбается. Против воли смотрю ему за спину, но отца не обнаруживаю.

— Привет. Как долетели? — Али дружелюбно улыбается настороженной Деве. Она неуверенно улыбается в ответ.

— Нормально. Устали немного. — Обнимаю Деву за плечи, чувствуя ее напряжение. Она на взводе и, похоже, ожидает какой-то подлости со стороны моей семьи.

— Не будем задерживаться тогда. — Али забирает у меня один чемодан и уверенно двигается вперед, рассекая человеческую толпу, как ледокол в Арктике, образует для нас подобие коридора.

На парковке подходим к белоснежному джипу. Дева удивляется наличию автокресла для сына, устремляет на меня вопросительный взгляд. Я пожимаю плечами. Детей в семье Каюм полно, хотя наследники Али давно вышли из младенческого возраста.

— Как дела? — спрашиваю брата, как только машина трогается с места.

— Потихоньку, — односложно отвечает Али, вымученно мне улыбнувшись. — Работаем.

— Ясно. Как мама?

— Отлично. Ждет вас. Хотела вместе со мной поехать, но я уговорил ее дать вам время отдохнуть после перелета. В общем, она с большим нетерпением ждет сегодняшнего ужина.

Отвернувшись к окну, смотрю, как изменился за последнее время Дубай. Город развивается, не стоит на месте, правительство заинтересовано в инвесторах и в том, чтобы местные и приезжие граждане страны чувствовали себя комфортно.

Дубай — город моей семьи. Имея возможность жить в любой точке мира, никто из родственников не стремится покинуть страну и обосноваться в Европе или в Америке. И спроси меня сейчас, хочу ли я вернуться в Арабские Эмираты, положа руку на сердце, отвечу чистосердечно «да». Семья — это не только твоя жена, твои дети. Семья — это родители, братья, сестры, их жены и мужья, их дети. Думая о предстоящем ужине, я предвкушаю, как вновь самые близкие соберутся под одной крышей в родительском доме. Чтобы собрать всех родственников, нужен банкетный зал. Может быть, скоро появится повод, например, моя свадьба.

— На чай зайдешь? — спрашиваю Али, когда мы подъезжаем к многоэтажному дому, где находятся мои апартаменты.

— В другой раз. До вечера. — Брат протягивает руку, пожимает мою ладонь, хлопает по плечу и не задерживается больше.

Как только машина трогается с места, у меня возникает чувство какой-то недосказанности. Внезапно становится беспокойно. Пытаюсь понять причину своего смятения, но безрезультатно. Ощущение тревоги не покидает ни на минуту.

Мы поднимаемся на двадцатый этаж, заходим в квартиру. Судя по чистоте и блеску полов, накануне была проведена генеральная уборка. Знак внимания со стороны семьи трогает до глубины души. Привык, что все бытовые вопросы в США решал либо я, либо Дева.

На кухне обнаруживаем фруктовую корзину, бутылку игристого вина в ведре со льдом и записку «Добро пожаловать домой». Замечаю, как Дева часто моргает, торопливо опускает сына на пол. Ричард сразу же начинает исследовать новое пространство.

— Это так мило. Приятно.

— Знак внимания.

Беру бутылку и открываю ее, наполняю бокалы. Один протягиваю Деве, второй беру сам. Чокаемся и одновременно делаем глоток. Напиток приятно смягчает пересохшее горло.

— Как в вашей семье принято одеваться к ужину? Я так понимаю, будет много народа.

— Думаю, будут родители, братья с женами, Анна с мужем, Алия и Азат.

— У твоего брата закончился футбольный сезон?

— Насколько мне известно, у него травма, и он пока дома.

— Мне показалось, что твой брат, который нас встретил, чем-то обеспокоен.

— Наверное, размышляет, какой холдинг поглотить или куда вложить с деньги.

Из комнаты раздается звон бьющегося стекла. Дева торопливо ставит бокал на стол и бежит на звук. Я следом за ней. В гостиной мы замираем, а Ричард, увидев нас, медленно отходит в сторону от разбитой вазы.

— Надеюсь, это китайская подделка. Сынок, с тобой все в порядке? — Подойдя к Ричу, опускается перед ним на колени, осматривает руки. Я иду к осколкам и собираю их в кучу. Говорить Деве цену вазы не собираюсь. Посуда бьется на счастье.

* * *

— Не нервничай ты так, — с улыбкой пытаюсь успокоить Деву, которая в сотый раз поправляет футболку на Ричарде и одергивает на себе платье. — Это всего лишь семейные посиделки.

— Я впервые встречаюсь с твоей мамой. А вдруг я ей не понравлюсь? Уверена, она меня недолюбливает, считая, что из-за меня ты столько времени не был дома.

— Ты преувеличиваешь. А я уверен, что ты понравишься ей с первого взгляда, как и она тебе. Вот, кстати, подъехало наше такси. — Киваю в сторону прозрачных входных дверей, за которыми останавливается желтое такси.

Дева вздыхает, берет сына на руки и направляется на выход. Она переживает из-за ужина сильнее, чем я могу себе представить. С удовольствием залез бы ей в голову и навел свои порядки, но вместо этого приходится подбадривать любимую и быть рядом. Мои слова, что встреча пройдет замечательно, Дева не слышит или не хочет слышать. Сдается мне, в ее голове уже сложился приблизительный сценарий предстоящего вечера и его финал.

Возле родительского дома настоящий автопарк. Похоже, приехали все братья и сестра. Это радует, потому что в последний раз мы собирались все вместе года два назад.

Предвкушая скорую встречу с родными, не сразу замечаю, насколько скованно ведет себя Дева. Она крепко держит Ричарда в руках. Кладу руку ей на талию, слегка подталкиваю вперед. Именно Дева первая заходит в дом, как только распахивается входная дверь.

Сначала вижу маму и широко ей улыбаюсь. Она на секунду задерживает на мне счастливый взгляд, а потом все ее внимание переключается на Ричарда. Сын выдерживает взгляд бабушки, теснее жмется к матери.

— Мам, знакомься, это Дева, а это Ричард!

С замиранием сердца наблюдаю, как близкие мне люди знакомятся друг с другом. Дева приветливо улыбается, что-то тихо говорит матери, чем вызывает у той мягкую улыбку.

— Он очень похож на тебя. Копия Саита! — восторженно щебечет мама, разглядывая личико малыша.

— Если быть совсем точным, то Ричард похож на дедушку, отца Саита.

— Раз мы заговорили о дедушке, мама, а где отец? — вопросительно смотрю на мать, та отводит глаза и осторожно берет внука за ручку. Утренняя тревога усиливается, нехорошее предчувствие скребется внутри.

— Чего это мы стоим на пороге? Все давно собрались в гостиной. Дева, проходи.

Нежелание матери отвечать на вопрос настораживает теперь и Деву. Она натянуто улыбается, но косится в мою сторону. Я хочу задержать мать и задать ей парочку утоняющих вопросов, но она словно чувствует сгущающиеся над ее головой тучи и поспешно уходит в гостиную.