Это кажется, что за одну короткую встречу невозможно понять человека. Очень даже возможно, если приложить мозги. Раз: Влада самостоятельно купила квартиру в престижном районе, значит, зарабатывает прилично. Два: Влада хорошо училась (он помнит по курсам), стремиться к новому, значит, умная, обучаемая, с ней будет не стыдно в людях. Три: она не флиртует с мужчинами, а сразу переходит либо к деловым, либо к товарищеским отношениям, значит, она знает и понимает границы отношений. И это сокровище он почему-то должен уступить Павлу?! Который даже не понимает, что упало ему в руки?! Несправедливо! Виктор так задумался, что отключился от реальности и очнулся только от настойчивого теребления своего рукава:

– Ау! Виктор, вы здесь? – настойчиво вопрошала его нынешняя проблема, даже не подозревая, что все мысли его были как раз о ней.

– Да-да, – спохватился Виктор и ответил. – Нет. Они не были любовниками. Не успели, но Оксанка к этому стремилась. Да тут вы нарисовались.

– Сочувствую, – осторожно заметила Влада, на самом деле никакого сочувствия не испытывая. – А вы давно знакомы с Павлом?

– Лет десять, не меньше, – легко ответил мужчина. – Мы вместе работали на севере: он пилотом, я программистом. Но я уехал с севера раньше: развод с женой заставил. После развода вернулся к родителям и до сих пор свободен. Пашка к нам каждое лето в отпуск приезжал, а когда комиссовали я его сюда насовсем перетянул. Думал сестрёнку за него пристроить… А вы, как жили до Павла, – через небольшую паузу спросил он.

Влада не видела причины создавать секреты из своей жизни и честно ответила:

– Была замужем, развелись давно. Есть взрослая дочь и даже внучка.

– Внуч … ка?! – раздельно произнёс Виктор, проглатывая удивление. – Ничего себе?! А Павел знает?

– Знает, конечно, – снисходительно усмехнулась Влада. – Такие вещи скрывать нельзя. Могут и взорваться, – шутливо-назидательно произнесла она и покачала пальчиком перед носом Виктора.

Тот счёл этот жест за разрешение, ухватил пальчик всей ладонью и жарко обцеловал, притягивая к себе уже всю Владу.

Но она резко вырвалась и гневным шёпотом пристыдила его:

– Только потому, что вы Пашин друг, я прощаю вам сейчас эту наглость. Но требую, слышите, требую никогда не прикасаться ко мне! Иначе вашей дружбе с Павлом придёт конец: я ему всё расскажу. А стоит ли оно того?

Но Виктора уже понесло, он разгорячился и не хотел слушать разума. Они так и стояли в прихожей, а Оксана с Павлом были где-то в квартире. Виктор воспользовался этим и тесно прижал Владу спиной к двери.

– Ты даже не представляешь, насколько это стоит, – коварно склонился он к её губам. – Ты даже не представляешь, малышка, как вкусно пахнешь! Как я сейчас хочу тебя! Да плевать мне на всех! Я ещё в прошлый раз хотел тебя попробовать…

Бац! Бац! Это Влада не выдержала и со всей силы отвесила негодяю две пощёчины. Нет! Она согласилась помочь соседу, но на такое не подписывалась! Гнев и возмущение кипели и требовали выхода. Виктор же попытался заломить ей руки и принудить к поцелую. Тогда, отбросив всякое стеснение, Влада громко позвала: «Павел!»

Но голос сорвался и вместо грозно-ругательного «фас!», получилось мягко-испуганное «помогите!» Раздались быстрые шаги, почти бег из дальней комнаты, и Влада подняла глаза, надеясь увидеть уже в проходе Павла. И, да, увидела, но вначале она встретила холодный, оценивающий, расчётливый взгляд Виктора, который совсем не вязался с его мексиканским поведением. «Провокация! – дошло до Влады. – Специально, гад, подстроил! Но, смысл?!»

Смысл стал ясен немного позже, когда в прихожую торопливо вошла Оксана. А пока, Павел, не раздумывая, встал рядом с Владой и обнял её за плечи.

– Что случилось, родная?

– А ты не видишь? – язвительно спросила, появившаяся Оксана. – Не зря же она захотела с братом остаться. Все бабы на него вешаются, а эта тем более и знает его давно, оказывается. Так что не переживай за мой поцелуй: вы с ней в расчёте. Ты со мной, она – с братом, – и рассмеялась хриплым вызывающим смехом.

«А-а, поссорить хотели изначально, заранее договорились, – поняла Влада, – да не знают, что мы только имитируем пару. Вот бы облажались, если сейчас признаться». Но, взглянув на Павла, поняла, что он воспринимает всё очень серьёзно.

– Виктор, объяснись! – ледяным тоном потребовал Павел.

– Брат, – поднял руки в успокаивающем жесте Виктор, – прости, не хотел обидеть. Твоя женщина всё не так поняла. Простите, если чем обидел, Влада, – обратился он уже к ней.

Влада только теснее прижалась к Павлу и пока молчала. Перед ней сейчас возник вопрос: рассказывать ли настоящее положение дел или спустить всё на тормозах. Но обстановка менялась прямо на глазах.

– Что это? – требовательно спросил Павел, кивая на красные пятна на щеках Виктора.

– Недопонимание, – пожал плечами Виктор и потёр рукой одну щёку, не собираясь ничего рассказывать.

– В общем так, – голос Павла стал неожиданно жёстким, а тон непререкаемым. – Вы сейчас уходите и, не дай бог, Виктор, я увижу тебя рядом с Владой. А тебе, Оксана, стоит забыть о своих планах на меня. И я не раз уже говорил тебе об этом. Не делай вид, что ты не знаешь о моём к тебе отношении, – и распахнул входную дверь, молча предлагая гостям выметаться.

– Ты пожалеешь, брат, – окрысился Виктор и резко шагнул за порог, ни разу не взглянув на Владу.

Оксана последовала за ним, но перед уходом окатила Владу презрительным взглядом и сморщила недовольную мину. Дверь за собой они даже не закрыли. Павел нервно хлопнул дверью, закрывая её на замок и вновь обнял Владу.

– Испугалась? Прости, – поцеловал он её в висок, начисто забывая, что они придуманная пара и что Влада о его чувствах вообще ничего не знает.

– У тебя помада на щеке и шее, – невпопад ответила Влада, проведя рукой по означенным местам. – Подожди, сейчас сотру.

Она покрутила головой в поисках подходящей тряпочки, но Павел протянул ей платок, который вынул из кармана и, нервно посмеиваясь, повернулся к ней боком, чтобы ей удобнее было стирать пятно.

Владе тоже стало смешно, и она тихо хихикнула, поддерживая Скворцова. Они переглянулись и рассмеялись уже в голос. Ну и ситуация! Этот смех сблизил их и стёр напряжение момента. Стало гораздо легче общаться.

Владе было приятно касаться Скворцова, приятно чувствовать его объятья. Ей было лестно, что он без всякого разбора кинулся защищать её, а не своего друга. Она впервые почувствовала себя под мужской опекой и, чёрт возьми, это оказалось приятно. Но трезвая мыслишка зудела и зудела, что из-за неё Павел рассорился с друзьями. И эта мыслишка не давала ей насладиться моментом заставляла чувствовать себя виноватой, хотя виноватой она ни в чём не была.

– Что она хотела? – спросила Влада, имея в виду Оксану.

– Как я понял, хотела, чтобы ты приревновала и обиделась. А, может, и рассорилась со мной насовсем. Они же не знают, что мы даже не начинали встречаться. Я дурак, Влада, это надо было сделать давно! – прижал он её к себе сильнее.

– Давно обидеться и рассориться? – сделала невинные глазки Влада, возвращая ему платок. – Вот, вроде бы всё.

– Давно начать встречаться! Давно обменяться телефонами, давно начать обнимать тебя и держать в своих руках! Я каждый день провожаю тебя взглядом из окна, когда ты уходишь на работу, Влада. Ты всегда уходишь раньше меня, – Павел склонился к ней и мягко поцеловал в шею. Да так и замер, вдыхая её запах, крепко обнимая и не допуская даже мысли, что эта женщина может уйти из его жизни.

– Потому что я езжу на транспорте, а ты на машине, – ответила Влада, водя пальчиком по его груди.

Но, как более старшая и скорее всего на данный момент более трезвомыслящая, она прервала их идиллию шутливым вопросом:

– Допроса с пристрастием не будет? Твой дружок, между прочим, лапал меня самым наглым образом и говорил, что хочет попробовать, – пожаловалась она всё же мужчине.

– Он больше не будет, – серьёзно пообещал Павел, и повёл её в комнату. – Посиди здесь, родная, я сейчас принесу чай.

Павел ушёл на кухню, а Влада невольно задумалась о происходящем. Их игра в пару, кажется, перерастает в серьёзное дело. Павел ведёт себя так, как будто они на самом деле – пара. Причём, у него это получается настолько естественно, что Влада и сама была готова в это поверить. Он даже с другом поссорился.

– О чём задумалась моя невеста? – раздался над ухом голос Скворцова. – Чай, пожалуйста, горячий, вкусный, с плюшками, – и он поставил поднос на столик у дивана.

– Кстати, ты обещал насчёт невесты объяснить подробнее, – заметила Влада, беря в руки чашку с чаем.

– А нечего объяснять, – ответил просто Павел и сел рядом с ней, обнимая одной рукой, а другую протягивая за второй чашкой. – Ты моя невеста и есть, – спокойно сказал он, делая глоток и отставляя чашку на место. – Ты моя невеста Влада и это не подлежит сомнениям.

Павел обнял её обеими руками и осторожно притянул к себе, чтобы Влада не расплескала чай.

– Я, правда, всю жизнь тебя искал и не хочу теперь потерять. Что скажешь?

– Торопишься слишком, – медленно ответила Влада. – Мы почти незнакомы, и я старше.

– Это поправимо, – отзеркалил интонацию Павел. – Мы скоро узнаем друг друга, а я стану старше, и ты признаешь меня за своего.

– Скворцов, я серьёзно! – возмутилась Влада.

– Уж, куда серьёзней, – не сдавался Скворцов. – Я тоже не шучу.

Они сидели рядом, обнявшись, говорили об их будущем. «А, что тут говорить? – внезапно дошло до Влады. – Сидим, как настоящая пара, причём, давняя. Мне так точно кажется, что я его сто лет знаю и мне с ним хорошо. Может, и правда, попробовать быть вместе?

«Витька, конечно, ещё огребёт у меня по маковку, но и спасибо я ему должен сказать. Без этого случая Влада бы ещё долго сопротивлялась. А сейчас сидит, притихла и не вырывается даже. Благодать, – думал про себя Павел, крепко прижимая к себе драгоценную добычу, теперь-то он её не упустит. – А Витька… Что ж, значит, их дружба была видимостью, потому что друг так никогда не поступит. Замечал Павел за другом такие неприятные вещи, но списывал их на случайности. А оказалось, есть в Викторе червоточинка. Ладно, переживём. Главное, вовремя выяснилось». На этом мысли Павла о бывшем друге закончились (мужчины они, вообще, меньше заморачиваются переживаниями), а переключились на Владу и их будущие. Эти мысли были гораздо приятнее. Да и сам объект мыслей сидел рядом и тихо сопел подмышкой. Кнопка мелкая…