— Вы только посмотрите! А ведь не прошло и шести недель с тех пор, как он вернулся, — восхищенно воскликнула репортерша, взяв с подноса шампанское «Дом Периньон». — Зато теперь все акулы кинобизнеса заглядывают ему в рот и умирают от счастья, что удостоились чести быть приглашенными на этот прием. — Сделав глоток, она немного помолчала и, просто из желания поддержать разговор, сообщила то, что уже было хорошо известно ее коллегам:

— Пресс-секретарь Бенедикта сказала, что Парамаунт и Фоке одновременно предложили ему двадцать миллионов и возможность выбирать любой сценарий по своему усмотрению.

Бенедикт требует двадцать пять и более высокий процент от общего дохода.

— Совсем неплохо для парня, который не занимался бизнесом целых пять лет, — усмехнулся репортер Си-би-эс. Так же как и его коллега из «Дейли ньюс», он тщательно избегал слова «тюрьма». Но отнюдь не из соображений тактичности. Причина была гораздо более прозаичной — пресс-секретарь Зака совершенно ясно дала понять всем приглашенным на этот прием журналистам, что существуют три темы, которых касаться не следует, если, конечно, они и в дальнейшем рассчитывают на какие-либо интервью с ее подопечным.

Этими темами были жизнь в тюрьме, покойная жена и Джулия Мэтисон.

Репортер Эн-би-си взглянул на часы и оглянулся в поисках своего оператора. Тот стоял у бассейна и пытался флиртовать с молоденькой актрисой в суперкоротком обтягивающем платье.

— Пресс-секретарь обещала, что мы все сможем взять двухминутное интервью и снять видеоматериал. Если этого не произойдет в ближайшее время, то я не успею к десятичасовому выпуску новостей.

Как будто почувствовав затруднения журналистов, Салли Моррисон, уже много лет занимающаяся связями Бенедикта с прессой, помахала им рукой и начала прокладывать дорогу сквозь толпу гостей к Заку, который под руку с Дианой Коупленд стоял в окружении трех продюсеров, наперебой старавшихся завладеть его вниманием. Увидев Салли, он кивнул, извинился перед осаждавшими его продюсерами и направился к группке журналистов. Диана Коупленд не отставала от него ни на шаг.

Глава 70

— Какой чудесный вечер! — с энтузиазмом воскликнула Кэтрин, входя в отдельную кабинку ресторана, в которой уже сидели ее муж, Джулия и Пол Ричардсон. За шесть недель субботний визит в ресторан «Дандилло» уже превратился в традицию. Они обязательно заглядывали сюда после последнего сеанса в кинотеатре, потакая непреклонной решимости Джулии во что бы то ни стало вернуться к нормальной жизни. Правда, Кэтрин эта решимость скорее пугала, чем обнадеживала.

— Замечательный! — поддержал жену Тед.

— Просто потрясающий! — согласился Ричардсон и, обняв Джулию за плечи, весело добавил:

— А почему ты молчишь? Разве ты не согласна, что наша традиция проводить вместе выходные чудесная, замечательная и потрясающая?

— Конечно, согласна, — откликнулась Джулия. — А сегодня здесь особенно уютно. Май всегда был моим любимым месяцем.

За те шесть недель, что прошли со времени освобождения Зака, изменилась не только погода. Месяц назад состоялась повторная свадьба Теда и Кэтрин. Это событие отметили очень тихо, по-домашнему, в поместье Кахиллов.

Пол Ричардсон, естественно, присутствовал на свадьбе, и с тех пор его визиты в Китон стали еще более регулярными. Правда, в последнее время преподобный Мэтисон все чаще намекал но то, что он был бы счастлив освятить еще один брак, как только Пол и Джулия будут к этому готовы. Пол был готов уже давно. Джулия — нет. Несмотря на показную веселость и жизнерадостность, она находилась в состоянии блаженной анестезии к любого рода сильным чувствам. Более того — это ее вполне устраивало. Она могла смеяться, улыбаться, работать и играть… И это было главным. Джулия так боялась потерять с трудом обретенное душевное равновесие, что даже не пролила ни единой слезинки на свадьбе Теда и Кэтрин. Хотя в тот день она была очень, очень счастлива. Судя по всему, она давно выплакала все слезы и теперь не могла плакать даже от счастья. Казалось, Джулия отгородилась от мира стеной, через которую никто и ничто не сможет проникнуть.

Небольшой ресторанчик был настолько забит отдыхающими китонцами, что прошло несколько минут, прежде чем официантка смогла пробиться к их столику.

— Как обычно? — поинтересовалась она, держа наизготове блокнот. — Четыре умеренно прожаренных бифштекса и печеная картошка?

— Это именно то, что надо, — ответил Тед.

— Как поживает Фил? Я слышала, он нашел неплохую работу в гараже Оукдейла? — привычно поинтересовалась Джулия делами мужа Милли.

— Ой, Джулия, все просто замечательно. Ты даже не представляешь, как Фил благодарен тебе. Он говорит, что если бы не ты, то он никогда бы не получил этой работы.

— Дело не во мне. Фил — удивительный механик. Достаточно посмотреть на то, что он сделал с моей машиной. Я оказала услугу не ему, а гаражу Оукленда.


В дальнем углу ресторанчика был музыкальный автомат и маленькая площадка для танцев. А в противоположном углу размещался небольшой бар и огромный телевизор, предмет особой гордости хозяина заведения.

— У меня есть несколько четвертаков, — Пол извлек из кармана пригоршню мелочи. — Как насчет того, чтобы выбрать пару песен?

Джулия согласно кивнула и поднялась со своего места. Они двинулись по залу, задерживаясь чуть ли не у каждого столика, чтобы переброситься парой слов с друзьями и знакомыми.

— Автомат не работает, — сообщил Пол, возвращаясь наконец в кабинку, — потому что включен телевизор. Надо будет попросить Милли выключить его, — добавил он, оглядываясь по сторонам в поисках официантки.

— Обожди пару минут, — попросил Тед. — Пускай закончатся новости. Я хочу узнать счет в последнем футбольном матче.

— Прежде чем перейти к спортивным новостям, — донесся до них знакомый голос диктора, — слово нашему специальному корреспонденту Аманде Блейксли. В настоящее время она находится на шумной вечеринке, которую устраивает Захарий Бенедикт в своем роскошном поместье в Пасифик Пэлисэйдс…

При первом же упоминании имени Зака все разговоры в ресторане мгновенно стихли, после чего возобновились с утроенной силой, как будто все посетители одновременно вдруг задались целью перекричать телевизор. При этом они украдкой бросали сочувственные взгляды в сторону Джулии. Тед, Кэтрин и Пол тоже было попытались последовать примеру остальных, но Джулия не собиралась им подыгрывать.

— Пожалуйста, — попросила она, сделав выразительный жест рукой, — не тратьте ваших усилий понапрасну. Меня все это совершенно не волнует. — Пытаясь подкрепить свои слова действием, она поудобнее устроилась в кресле и с искренним интересом, но совсем неискренней улыбкой начала наблюдать за происходившим на экране. Немигающими глазами она смотрела на то, как Зак приветливо улыбался группке репортеров, отвечая на удивление тактичные их вопросы. Ни на шаг не отходя от него, Диана Коупленд выглядела еще сногсшибательнее, чем обычно. Джулия не могла оторвать взгляд от руки, сжимающей бокал с шампанским, вспоминая, как эта же самая рука ласкала ее в Колорадо. А белозубая улыбка казалась еще ослепительнее, потому что тюремная бледность Зака сменилась калифорнийским загаром.

— Ему очень идет смокинг, — наконец выдавила она из себя, стараясь казаться как можно более безразличной. — Правда?

— Не знаю, — рассеянно ответил Пол, встревоженно вглядываясь в сильно побледневшее лицо Джулии, которое и без того никогда не отличалось особым румянцем.

— Покажи мне мужчину, которому бы не шел смокинг, — поспешно вставила Кэтрин. — Даже Джек Николсон смотрится в нем вполне прилично.

Неуклюжая попытка Кэтрин унизить Зака рассмешила Джулию. Тем более что она действительно ничего, абсолютно ничего не чувствовала. Даже тогда, когда чей-то жизнерадостный голос прокричал:

— Эй, Диана! Как насчет того, чтобы поцеловать нашего блудного сына в связи с его возвращением домой?

Не моргнув, она наблюдала за тем, как Зак охотно выполнил эту шутливую просьбу и обнял Диану, которая тотчас же начала целовать его с отнюдь не шутливым пылом под всеобщие аплодисменты и возгласы одобрения. Но когда после продолжительного поцелуя Зак наклонился и начал что-то нежно шептать Диане, при этом легонько пощипывая ее за ухо, Джулия не выдержала. Этот такой знакомый, родной жест пробил брешь в ее эмоциональной броне. «Ублюдок», — гневно подумала она и тут же подавила в себе подступающую обиду. Нет, она не должна злиться на него за то, что он счастлив, а она… Ее душа была мертва. И она выбрала свой путь — путь, на котором не было места чувствам.

Закончив короткое интервью, Зак удалился в сопровождении Дианы. Однако репортаж продолжался.

— Ходят слухи, — с заговорщической улыбкой сообщила Аманда Блейксли, — что брак между Захарием Бенедиктом и его давнишней подругой Дианой Коупленд — всего лишь вопрос времени.

— Как замечательно, правда? — прокомментировала Джулия, широко и безмятежно улыбнувшись. — А вот и наш обед.

Полчаса спустя Джулия и Кэтрин решили ненадолго отлучиться, чтобы «припудрить носик». Все это время Джулия продолжала неестественно широко улыбаться и оживленно разговаривать. Проводив взглядом хрупкую фигурку. Пол повернулся к Теду и озабоченно спросил:

— Тебе не кажется, что в последнее время она сильно похудела?

— Еще как кажется. От нее осталась половина, — согласился Тед и с горькой иронией добавил:

— Правда, она много смеется. Может быть, от этого?

— У нее очень сильная воля.

— Угу.

— Ив последнее время она очень много работает и занимается с детьми. Может быть, это хороший признак?

—  — Это признак только одного, — сердито отпарировал Тед. — Работа помогает ей хоть немного забыться.

— Почему ты в этом так уверен?

— Хотя бы потому, что от меня не укрылось и еще кое-что. Дело в том, что когда Джулия нервничает, то ею овладевает непреодолимая потребность прибирать, переделывать и переставлять все вокруг. За последние шесть недель она не только вела уроки в школе, проводила футбольные тренировки и частные занятия, работала во всевозможных церковных и общественных комитетах, а также занималась подготовкой двухсотлетия Китона. Кроме этого, она переклеила обои во всех комнатах, сделала полную перестановку во всех шкафах, шкафчиках и ящиках, а затем, когда в доме просто не осталось ни единого уголка, не охваченного ее бурной деятельностью, она перекрасила гараж. Дважды. Сейчас же она, по-моему, занимается тем, что расставляет все припасы в кладовке в алфавитном порядке.