— Эй! Вы куда? — окликнула их Джулия, но, не дождавшись ответа, резко обернулась, чтобы определить причину столь неожиданного поведения своих подопечных. И застыла.

Всего в каких-то пяти метрах от нее стоял Зак. В голове Джулии начали стремительно проноситься бессвязные обрывки мыслей. Значит, он все-таки прочитал ее последнее письмо и теперь вернулся за той машиной. Эта мысль оказалась самой навязчивой, и Джулия стояла, боясь пошевелиться, боясь что-то сказать. Она просто не отрываясь смотрела на красивое, любимое лицо, которое в течение последних нескольких месяцев преследовало ее ночью и днем.

Вилли Дженкинс сделал шаг вперед и громким, воинственным голосом спросил:

— Вы — Захарий Бенедикт? — правда, это скорее прозвучало не как вопрос, а как обвинительный приговор.

Зак молча кивнул, и в ту же секунду все остальные дети тоже двинулись вперед, как бы образовывая живой заслон между ним и Джулией. Это искреннее желание защитить любимую учительницу от того чудовища, каковым они его, несомненно, считали, было настолько трогательным, что Зак еще острее ощутил чувство вины, и без того достаточно мучительное.

— В таком случае, — вызывающе выпятив подбородок, произнес мальчишка с голосом лягушки-быка, — вам лучше поскорее убраться отсюда подальше. Из-за вас мисс Джулия плакала.

— Я тоже плакал из-за нее. — Зак разговаривал с Вилли, но при этом его взгляд был прикован к бледному личику Джулии.

— Мужчины не плачут, — презрительно хмыкнул Вилли.

— Иногда плачут… Особенно, когда человек, которого они любят, сделает им очень больно.

Вилли оглянулся на Джулию и увидел, что лицо любимой учительницы снова залито слезами.

— Посмотрите! — свирепо выкрикнул он, готовый в любую секунду наброситься на Зака с кулаками. — Она снова плачет из-за вас! Вы что, для этого сюда приехали?

— Я приехал сюда, — спокойно ответил Зак, — потому что не могу жить без нее.

В огромном зале воцарилась мертвая тишина. Все просто онемели. Стать свидетелями того, как крутой киногерой говорит такое в присутствии кучи народа? Но Джулия уже ничего не замечала. Она не слышала и не видела прикованных к ней взглядов. Она сделала шаг, другой… и побежала, стремясь как можно скорее оказаться в объятиях, которые уже раскрылись ей навстречу.

— Я люблю тебя, — прошептал Зак, прижимая к груди залитое слезами лицо Джулии.

В дальнем конце зала Тед обнял жену и притянул ее к себе.

— Ив кого это ты только уродилась такая чертовски сообразительная?

В сложившейся ситуации единственным человеком, сохранявшим способность рассуждать здраво, оказался Герман Хенкельман, которому его романтизм не мешал иногда становиться весьма практичным человеком. Подмигнув Флосси, он объявил:

— Репетиция окончена, ребята! — И нажал на выключатели, погрузив огромный зал в абсолютную темноту.

К тому времени как кому-то удалось вновь включить свет, Зака и Джулии уже не было в зале.

— Поскорее запрыгивайте. — Герман широким жестом распахнул дверцу такси. — Всегда мечтал уходить от погони, — добавил он, резким рывком трогаясь с места. — И куда теперь?

Но Джулия на некоторое время абсолютно утратила способность связно мыслить.

— К тебе домой? — спросил Зак.

— Если хотите хоть немного побыть наедине, — вмешался Герман, — то это не самое удачное место. После того, что произошло, туда будет трезвонить и ломиться в дверь весь Китон.

— А где-нибудь поблизости есть гостиница или мотель?

Джулия промолчала, но чувствовалось, что она испытывает некоторую неловкость. Герман был более прямолинеен:

— Вы приехали восстановить репутацию девушки или окончательно ее разрушить?

Зак не отрываясь смотрел на Джулию, испытывая только одно отчаянное желание — как можно скорее оказаться с ней наедине. А ее глаза говорили ему, что ей хочется того же самого.

— Поедем ко мне домой, — наконец решила Джулия.

— Мы отключим телефон, а если понадобится, то и дверной звонок.

Минуту спустя Герман остановил машину у аккуратного одноэтажного дома, и Зак потянулся за бумажником.

— Сколько я должен вам на этот раз? — сухо поинтересовался он.

Герман развернулся и с видом оскорбленного достоинства протянул Заку полученную ранее стодолларовую купюру.

— Пять долларов, включая и поездку за вашим пилотом. Это специальный тариф, — добавил он с озорной мальчишеской улыбкой, — для человека, который не побоялся перед всем городом признаться в любви Джулии.

Странно тронутый, Зак протянул ему двадцать долларов.

— Я оставил в самолете еще одну дорожную сумку и дипломат. Не могли бы вы завезти их сюда, после того как отвезете пилота в мотель?

— Конечно. Я оставлю их у черного входа, чтобы вам не пришлось открывать дверь.

Глава 77

Джулия вошла в гостиную и включила свет, но как только Зак коснулся ее руки, повернулась и бросилась в его объятия. Их поцелуи были лихорадочными и исступленными. Они прижимались друг к другу с такой силой, как будто стремились слиться в одно целое.

Резкий звонок телефона заставил их подпрыгнуть. Рука Джулии дрожала так сильно, что поднять трубку удалось лишь со второй попытки.

По-прежнему не сводя глаз с Джулии, Зак начал снимать пиджак и невольно улыбнулся тому, как, заметив это, Джулия потупилась, как смущенная школьница.

— Да, миссис Адлесон, — лепетала она в трубку. — Это правда. Он действительно здесь. — С минуту она молчала, очевидно, слушая то, что говорили на том конце провода, потом сказала:

— Я не знаю. Сейчас спрошу, — прикрыв рукой трубку, она подняла страдальческий взгляд. — Это звонит жена мэра. Она спрашивает, не мог бы ты… точнее, не могли бы мы поужинать у них сегодня вечером?

Закончив развязывать галстук, Зак категорично покачал головой и начал расстегивать рубашку, с удовольствием наблюдая за тем, как щеки Джулии заливаются ярким румянцем.

— Извините, но боюсь, что сегодня мы никак не сможем. Дело в том, что мы еще не успели обсудить наши планы на ближайшее будущее. Как только мы это сделаем, я сразу дам вам знать.

Джулия собралась было повесить трубку, но в последнюю секунду передумала и засунула ее под одну из диванных подушек. В ее голове проносились сотни вопросов, сомнения сменялись надеждой. Но главным было странное, хотя и радостное ощущение нереальности происходящего. Она до сих пор не могла поверить в то, что Зак здесь, и его взгляд снова нежен, и… очень, очень сексуален.

— Я не могу поверить, что ты снова со мной, — вслух прошептала она. — Еще пару часов назад все казалось таким, таким…

— Пустым? — подсказал Зак. — И бессмысленным? — добавил он, снова подходя к ней вплотную.

Джулия кивнула:

— И абсолютно беспросветным. Зак, мне столько нужно объяснить тебе… если ты, конечно, позволишь. Но я… — ее голос сорвался, а пальцы лихорадочно гладили любимое лицо. — Я так по тебе истосковалась!

А потом необходимость в словах отпала. Зак ответил поцелуем, жадно раздвигая губы Джулии и одновременно развязывая шарф, чтобы поскорее запустить руки в роскошную гриву волос. Джулия отвечала на его ласки с тем же пылом и страстью, воспоминания о которых преследовали его в Южной Америке и заставляли просыпаться в холодном поту а амариллской тюрьме. Наконец ему все же удалось оторваться от ее губ.

— Покажи мне свой дом, — попросил Зак охрипшим голосом, который сам с трудом узнавал.

Прекрасно понимая, какая именно часть дома интересует Зака, Джулия кивнула и повела его прямо в спальню. Но, ступив за порог и увидев белую плетеную мебель, буйно разросшиеся деревья в кадках, покрытую белым покрывалом кровать и туалетный столик, он застыл на месте. Эта комната настолько походила на ту, которую он создал в своем воображении долгими бессонными ночами в Южной Америке, что на некоторое время он просто онемел от удивления. Как будто прочитав его мысли, Джулия спросила:

— Похоже?

— Не то слово. Это именно то, что я себе воображал, когда…

Заметив, как напряглось лицо Зака, Джулия закончила фразу за него:

— Когда ты лежал в своей каюте, представляя меня в этой комнате, потому что я попросила тебя об этом по телефону. Когда, — добавила она, — ты верил в то, что скоро мы будем вместе… Когда ты не мог и мысли допустить, что я тебя предам и отправлю обратно в тюрьму.

— Да, именно тогда, — с невеселой улыбкой согласился Зак.

Джулия села на кровать и подняла на Зака серьезные и умоляющие глаза:

— Мы можем ненадолго просто прилечь и немного поговорить?

Зак заколебался. С одной стороны, ему больше всего на свете хотелось оказаться вместе с ней на девственно-белой, изукрашенной бесчисленными оборочками, складочками и рюшечками постели. Но с другой стороны он понимал, что у них не будет будущего, прежде чем они окончательно не покончат с прошлым.

— Конечно. Только очень недолго, — наконец согласился он.

Набросав у изголовья побольше подушек, чтобы они оба могли устроиться поудобнее, Джулия свернулась калачиком слева от Зака. Обняв ее, он невольно вспомнил, как они сидели в уединенном домике в горах Колорадо, и улыбнулся.

— А ведь я уже и забыл, как идеально ты умещаешься у меня под боком.

— Ты вспомнил о том, как мы сидели по утрам в Колорадо, да?

Это было скорее утверждение, чем вопрос, а потому Зак лишь легонько поцеловал ее в макушку и с улыбкой добавил:

— Я также забыл о том, что ты умеешь читать мои мысли.

— Чтение мыслей здесь ни при чем. Я просто подумала о том же самом. — Чувствовалось, что Джулия тоже оттягивает момент неизбежного объяснения. Но вот она сделала глубокий вдох и сказала:

— Не знаю, с чего начать. Нет, точнее… Точнее, я просто боюсь начать. Я ведь даже не знаю, что привело тебя сюда.

Зак удивленно приподнял брови.

— Не что, а кто. Пол Ричардсон. А ты что, не знала, что он собирается поехать ко мне?

Лицо Джулии выражало настолько непритворное изумление, что Зак счел нужным кое-что уточнить.