В голосе ее Дэн уловил нотки возмущения.

— Когда ты последний раз видела Боба? — Повторил Дэн свой вопрос. — Я знаю, что вы с ним друзья.

— А-а… почему ты спрашиваешь? — Поинтересовалась женщина, начинавшая понемногу приходить в себя от такого неожиданного напора.

— Понимаешь, он вдруг пропал в неизвестном направлении. Ни один его телефон не отвечает, секретарша понятия не имеет, где он есть, Клер Стефенс тоже ничего о нем не слышала вот уже две недели. Я даже летчикам знакомым звонил, Думал, может, они что-нибудь знают. Но в "Американ Эйрлайнз" говорят, что он взял отпуск неделю назад. Больше о нем никто ничего не знает. Вот я и решил позвонить тебе…

Жаклин от неожиданности села на стул со всего размаху. Судя по словам Дэна, Роберт пропал именно после того, как она прогнала его. Ведь с того вечера они больше ни разу не виделись. Боб как в воду канул, да и она сама не особенно интересовалась тем, что ним происходит. Ей тогда важно было прислушиваться только к собственным ощущениям, которые Боб оставил в ней весьма странные. Жаклин практически не спала после их странного объяснения — лежала и, тупо глядя в серое среди ночной темноты пятно потолка, думала о том, что будет ненавидеть Роберта всю оставшуюся жизнь. Он был очень хорошим другом — умел слушать и слышать, умел дать ценный совет и перенять часть проблем на себя так, что они уже не казались такими глобальными. В конце концов, Роберт Монтгомери был единственным человеком, в обществе которого она могла быть самой собой — не играть чью-то роль, не жить чужой жизнью, не думать о том, что подумают другие люди, если она сделает то-то или то-то. А таких близких ей людей было совсем немного. И вот она его потеряла навсегда, зато неожиданно приобрела в его лице пылкого поклонника, в принципе совсем не нужного ей. Но если Роберт не нужен ей как любящий мужчина, то почему, едва Дэн сказал ей, что он пропал, ей сразу же захотелось увидеть его? Что это — чисто женское любопытство или просто дружеская жалость? Или дружба ее к нему давно переросла в нечто большее, а она сама была настолько слепа и настолько зациклилась на своей обиде на Дэна, что ничего не заметила?.. Нет! Это, пожалуй, слишком даже для нее.

Она так задумалась об этом своем открытии, что совершенно забыла о Дэне Уайтхорне. А потому, когда он подал голос, вздрогнула, как ужаленная.

— Ну, что, Жаклин? Ты видела Роберта? Или, может, знаешь, где его искать? — Спросил он.

— Нет, — ответила она так холодно и неприветливо, что Дэн оторопел. — Я не видела его так же, как и Клер. К сожалению, мы не настолько близки, чтобы он докладывал мне обо всех своих планах… Извини, — добавила женщина и положила трубку на рычажки, не дожидаясь его ответа.

Дэн удивленно смотрел на телефонную трубку так, будто Жаклин могла видеть его лицо. "Там что-то не так, — подумал он, постукивая пальцами по столу. — Между ними что-то произошло, и это не имеет никакого отношения к дружбе. Я должен выяснить, что…"

Он схватил ключи от машины, сунул сотовый телефон в карман рубашки и пулей вылетел из своего кабинета. Его секретарша, Джина Дорман, изумленно вскинулась ему вслед:

— Мистер Уайтхорн…

— Потом, Джина… — Коротко бросил он, и двери лифта за ним закрылись.


Дэн приехал к многоэтажке на улице Вашингтона, где жил Роберт Монтгомери. Он рассудил так: Боб не мог вот так запросто взять и уехать из города, никого не предупредив, даже если на него напала элементарная депрессия. На нем целый отдел грузовых перевозок "Американ Эйрлайнз". С тех пор как Клайв О'Нилл ушел на заслуженную пенсию, Боб занял его место. По крайней мере, его секретарша должна была знать, где он находится. А если Марта ничего не знает, значит, Боб в городе. Просто не хочет никого видеть в силу каких-то определенных обстоятельств, связанных именно с Жаклин. Поэтому он дома — больше ему находиться негде. Вот и получается, что нужно всего лишь достучаться до него, вернее, дозвониться — в дверь.

Дэн трезвонил и трезвонил где-то добрых пятнадцать минут. Наплевать, если он поднимет на ноги всех соседей Роберта. С его лучшим другом беда, и ему нужно помочь, даже против его воли. И вот, когда Уайтхорн уже отчаялся и решил, что Боба, и правда, нет дома, дверь медленно открылась. Когда он увидел Роберта, ему стало страшно оттого, какая разительная перемена произошла с его другом за столь короткое время. Красные от алкоголя и бессонницы глаза, темные круги под ними, осунувшееся бледное лицо, поросшее щетиной. Ясно было, что он давно не брился. На щеке — свежий след от царапины. Брюки и рубашка тоже были не первой свежести. На светлой рубахе явственно видны были следы от сигаретного пепла. Волосы взъерошены, а взгляд какой-то блуждающий, словно Роберт не до конца понимал, что с ним происходит и где он находится, словно долгое время он жил в каком-то своем мире, совершенно не похожем на реальный, а теперь его грубо вытащили из этого мира и заставили посмотреть на него по-настоящему.

— Роберт?.. — Изумленно спросил Дэн, не веря своим глазам.

— А что, не похож? — В ответ спросил Монтгомери.

— Да нет, я просто… — Начал было Дэн, но тут же осекся и заговорил по-другому: — Может, впустишь меня для начала?

Боб молча отошел в сторону, пропуская Дэна в свою квартиру. Его уютное жилище теперь, скорее, походило на берлогу раненого волка, который пришел сюда зализывать свои раны. Повсюду были разбросаны вещи; в гостиной на полу стояла пепельница, полная окурков и пепла, тут же — недавно откупоренная бутылка виски; зеркальный бар был разбит — повсюду валялись осколки битого стекла и зеркала. Должно быть, Боб в порыве ярости или тоски запустил бутылку в бар. Сразу стало понятно, откуда на лице Роберта взялась эта царапина, которая до сих пор еще немного кровоточила. Монтгомери проследил за взглядом Дэна и растерянно, как бы оправдываясь, пожал плечами. Потом Уайтхорн перевел взгляд на друга и понял, что сейчас с ним разговаривать бесполезно просто потому, что тот его не услышит. Прежде всего надо привести его в порядок, убраться в квартире, а уже потом спрашивать, что с ним случилось.

— Извини за беспорядок… — Пробормотал тот, в некотором смущении отводя глаза.

— Забудь об этом, — решительно произнес Дэн. — Для начала ты примешь горячую ванну, потом я приготовлю тебе чего-нибудь поесть, уберусь здесь, а после этого мы поговорим, и ты расскажешь мне обо всем, что наболело. Договорились?..

— Я… — Пролепетал Роберт, запнулся, затем снова начал: — Но ты… — Потом вдруг махнул рукой, словно внезапно понял, что одному ему не справиться со своей болью.

Дэн приготовил Роберту горячую ванну с тонизирующими добавками, чтобы он быстрее пришел в себя. Пока Монтгомери приводил себя в порядок в течение добрых пятидесяти минут, он успел убраться в гостиной и приготовить ему горячий обед из того, что было в холодильнике. Когда Боб вышел из ванной, он выглядел уже гораздо лучше. Уайтхорн заметил, что он побрился — даже сбрил усы, с которыми ходил в течение многих лет, и теперь стал выглядеть гораздо моложе своих пятидесяти пяти. Глубокая царапина на щеке теперь была не такой устрашающей — видно было, что он промыл ее и обработал антисептиком.

— Ты прямо помолодел, — не удержался-таки Дэн.

— Скорее, заново родился, — саркастически отозвался Роберт.

— Садись есть, — предложил Уайтхорн. — А то все остынет. Обед, конечно, не очень сытный, но это все, что я смог приготовить из продуктов в твоем холодильнике.

— Спасибо, — произнес Монтгомери, усаживаясь за стол.

Только сейчас он понял, насколько голоден. Наверное, ему и этого было мало. Как хорошо, что есть на свете Дэн Уайтхорн, который не даст ему забыть о самом себе.

— Спасибо тебе, — повторил он вдруг, на мгновение оторвавшись от еды.

— За что? — Удивился Дэн. — За то, что не дал тебе умереть с голоду? — Он улыбнулся и покачал головой. Потом добавил: — Будешь благодарить меня лишь тогда, когда я смогу помочь тебе.

Монтгомери внимательно посмотрел на друга и подумал: "А что если рассказать ему о том, что я влюбился в его жену? Может, тогда это поможет Жаклин вернуть Дэна? Все мужчины собственники, даже если ни разу не испытывали что-либо похожее на любовь к женщине. Дэн приревнует Жаклин и вновь заберет ее к себе. Я как-нибудь переживу без нее. Мне достаточно будет знать, что она счастлива…"

— Роберт?.. — Услышал он Дэна откуда-то издалека.

— У? — Ответил он, продолжая есть.

— Что произошло у вас с Жаклин?

— Решил брать быка за рога? — Вопросом на вопрос ответил Боб.

— Ну, можно и так сказать… — Честно признался Дэн. — Я хочу тебе помочь. Но чтобы помочь тебе, я так или иначе должен знать, что с тобой произошло. Почему ты вдруг решил исчезнуть ни с того, ни с сего?

— Если я скажу, что хотел отдохнуть ото всех, ты ведь мне не поверишь?

— Нет, — улыбаясь, ответил Дэн.

Роберт доел последний кусок. К этому моменту вскипел чайник, и Дэн сварил ему и себе крепкий кофе. Разлив его по чашкам, снова сел за стол. Повелительно сказал:

— Рассказывай! — И сделал первый глоток кофе.

— Да нечего тут рассказывать! — Отмахнулся было Монтгомери. Поначалу он не хотел что-либо говорить Дэну или говорить, но с умыслом. Однако потом понял, что рано или поздно Дэн все равно узнает правду, если уже не узнал. Поэтому лучше все-таки рассказать ему сейчас. Хуже все равно уже не будет. — Все элементарно просто! Я влюбился в твою бывшую жену.

— В Жаклин?! — Переспросил Дэн так, будто не до конца понял, о ком говорил Боб.

— Да, — ответил Монтгомери. — Я влюбился в твою бывшую жену, Жаклин Каннингем — Уайтхорн, — повторил он медленно, почти по слогам.

Тишина. Такая оглушительно звенящая, что, кажется, Дэн вот-вот услышит, как напряженно в ожидании бьется сердце его друга, как отчаянно звенят уставшие нервы. В принципе, Роберт не ждал, что будут сцены ревности или скандал, что после этого признания Дэн перестанет быть его другом. Никогда они не поругаются из-за женщины. Этого, слава богу, им избежать удалось.