— О, боже! — Выдохнул он, обретя дар речи.

— Боб… — Еле слышно прошептала Жаклин сквозь слезы, катившиеся по ее лицу. — Помоги мне… Вызови моего… врача… Габриеля Ланкастера… Номер в моем… телефоне… Он знает… что со мной… Он приедет…

Выйдя из состояния оцепенения, Боб пробормотал:

— Да, конечно. Сейчас.

Он поднял с пола телефон Жаклин, нашел в его памяти телефон доктора и позвонил. Когда ему ответили, он быстро заговорил:

— Доктор Ланкастер?

— Да. А вы кто?

— Я друг миссис Каннингем. Ей плохо. Она просила позвонить вам.

— Что с ней? Обморок, высокое давление?

— Я… я не знаю, — растерянно заговорил Монтгомери. — Думаю, вам лучше приехать. Я ничего не понимаю.

— Хорошо, сэр. Как вас зовут?

— Роберт Монтгомери.

— Мистер Монтгомери, где сейчас миссис Каннингем? Она может говорить? — Терпеливо спросил доктор.

Роберт взглянул на Жаклин: глаза ее были закрыты. Она, казалось, спала.

— Минутку, — бросил он в трубку и опустился на колени перед кроватью. — Жаклин? С тобой хочет поговорить доктор Ланкастер. — Он легонько потряс ее за плечо, но она не реагировала. — Жаклин, ты меня слышишь?!

Боб не сразу понял, что Жаклин в глубоком обмороке. Но когда это до него дошло, он начал понимать, что с ней все куда хуже, чем он предполагал.

— Доктор, она, кажется, потеряла сознание. Я… я не знаю, что делать. Вызвать "Скорую"? Что, вообще, с ней происходит?!

Он терял терпение из-за непонимания того, что здесь происходит. Слушая свой разговор с доктором, Роберт чувствовал себя идиотом. У него от страха волосы стояли дыбом, он не знал, что делать, а этот доктор ведет себя так, будто ничего не случилось.

— Успокойтесь, мистер Монтгомери, — сказал, наконец, доктор Ланкастер. — Жаклин серьезно больна. Ничего не предпринимайте без меня. Я уже выезжаю с бригадой "Скорой помощи". Ждите.

И он сбросил звонок, оставив Роберт стоять на коленях возле кровати с телефоном в руке. Больна? Жаклин больна?! Да не может этого быть! Доктор что-то напутал. Вечно они все путают — и не удивительно, с таким количеством пациентов. Жаклин всегда была жизнерадостной и здоровой. Разве что последнее время была какой-то грустной, но Боб думал, что это из-за свадьбы Дэна и Джессики. Но больна? Чем? Как давно? И почему он, Роберт Монтгомери, который любит ее больше жизни, ничего не знает об этом?!. До приезда доктора время тянулось несоизмеримо медленно. Монтгомери устал ждать. Он не отходил от Жаклин ни на минуту, а она по-прежнему была без сознания. Его это пугало до ужаса, так что временами он буквально чувствовал, как цепенело все тело. В какой-то момент Боб, потеряв всякую надежду на спасение и помощь, тяжело опустился на колени возле кровати Жаклин, уткнулся головой ей в плечо, чувствуя, как глаза обжигают невыплаканные слезы.

"Милая! — В отчаянии думал он. — Ну, почему ты мне ничего не сказала? Почему я всегда все узнаю последним?! Господи, если бы я знал! Если бы я только знал!.."

Звонок в дверь — и Роберт метнулся открывать. Приехал доктор Ланкастер, маленький седой человечек с необыкновенно умными и проницательными глазами. Он внимательно посмотрел на бледного Боба и деловито осведомился:

— Где она?

— У себя в спальне, доктор. И до сих пор без сознания. Вы ей поможете?

Вместо ответа доктор молча прошел в комнату. Одного взгляда на Жаклин оказалось достаточно, чтобы он понял, что ей намного хуже, чем он предполагал.

— Решено, — сказал Ланкастер, нервно хрустнув пальцами, отчего у Роберта мурашки по спине побежали. — Ее надо немедленно госпитализировать. Соберите ее вещи как можно быстрее.

Пока медбратья "Скорой помощи" осторожно перекладывали на носилки Жаклин, Монтгомери едва ли не в панике метался по квартире, кидая ее вещи в первую попавшуюся сумку. Уже через пять минут они мчались по автостраде, включив сирену. За это время доктор Ланкастер рассказал Роберту историю болезни своей пациентки. Тот слушал и не верил своим ушам. В голове у него гудело от увиденного и услышанного. Казалось, весь мир перестал существовать. Это было невозможно! Его Жаклин! Его любимая Жаклин!.. И он теряет ее. Она умирает!!! Боже, нет! Ему хотелось кричать изо всех сил: "НЕТ! НЕТ! НЕТ!" Она не может вот так уйти и оставить его одного. Не может!!!

— Знаете, мистер Монтгомери, — закончил свой рассказ доктор, — когда Жаклин ко мне пришла, то представилась, как Жаклин Каннингем. Но я читал о ней в прессе, как о жене Дэна Уайтхорна.

— Она, видимо, не хотела, чтобы кто-нибудь знал об ее болезни, — глухо проговорил Роберт, удивляясь, почему его собственный голос звучит как-то издалека. — Прежде всего, она беспокоилась о репутации Дэна Уайтхорна и его семьи: не хотела, чтобы газетчики связывали ее имя с его семьей, ведь они давно разведены.

— Миссис Каннингем даже назвалась своей девичьей фамилией, — отозвался доктор. — Я уже потом узнал, что она бывшая миссис Уайтхорн.

— Это в ее духе, — дрогнувшим голосом отозвался Боб, когда карета "Скорой помощи" уже подъехала к огромному зданию, состоявшему из нескольких корпусов. Это была клиника при Калифорнийском медицинском университете.

Машина остановилась, и пока открывались дверцы, доктор Ланкастер серьезно сказал:

— Мой вам совет, мистер Монтгомери, позвоните все-таки бывшему мужу Жаклин. Ведь вы не единственный близкий ей человек?

— У нее еще есть сын, но он служит в Чикаго. А Дэна Уайтхорна сейчас вообще нет в стране.

— Им обоим сейчас следует быть с ней, — категорично заявил врач, глядя, как медбратья вывозят Жаклин на каталке из машины.

— Неужели все так плохо, доктор? — Спросил Монтгомери. — Может, и в этот раз все обойдется? Вы же сами говорили, что раньше такое тоже случалось.

— Случалось. Но всему есть предел. Она не такая сильная женщина, как кажется. К тому же болезнь сильно подломила ее психику.

— Скорее, не болезнь, а Дэн Уайтхорн, — задумчиво пробормотал Роберт. — Хотя, впрочем, это тоже особая болезнь.

Доктор тактично сделал вид, что не заметил его комментария. Потом добавил:

— В общем, боюсь, что в этот раз миссис Каннингем не выкарабкается.

И не дожидаясь ответа, направился вслед за каталкой с Жаклин, а Роберт остался стоять как громом пораженный.


Дэн давно уже не испытывал такого огромного, всеобъемлющего и всепоглощающего счастья, как теперь, находясь вместе с женой в Венеции. Первое время после их свадьбы он даже боялся полноценно дышать. А вдруг все это сон, и их женитьба и церемония венчания в саду особняка на Грин-стрит ему только приснилась? Сейчас он проснется на больничной кровати после инфаркта — старый, больной, одинокий миллиардер, привыкший, что ему все потакают во всем — и вместо сияющих счастьем глаз Джессики, своей законной жены, увидит озабоченное лицо какой-нибудь сиделки. Но время шло; ощущение нереальности происходящего проходило; Дэн постепенно привыкал к постоянному присутствию счастья в своей жизни. Он чувствовал себя по-настоящему счастливым, когда ничто не тяготит душу, никакая боль не терзает сердце, пусть даже и физическая. Первые дни их медового месяца Джессика очень беспокоилась о его самочувствии, и, надо сказать, ему это ужасно нравилось. Казалось, он до сих пор не мог поверить в то, что это случилось: что они, наконец-то, стали мужем и женой. Однажды он даже спросил у Джессики:

— Ты веришь, что это случилось? Что мы, наконец, поженились?

Мгновенно поняв, о чем он говорит, Джес улыбнулась и ответила:

— С трудом, но все-таки верю. Ты-то сам представляешь, что у нас уже взрослые дети, а мы ведем себя, как юные влюбленные?

— Кстати, о наших детях, — вскинулся Дэн, — когда мы вернемся домой, напомни мне, пожалуйста, чтобы я кое-то рассказал тебе о Джулии и Чарли.

— Почему не сейчас? — Нетерпеливо спросила Джессика.

— Потому что сейчас не время и не место. И к тому же у меня немного другие планы, — игриво отозвался Дэн.

— И какие же, если не секрет? — Поинтересовалась она, делая вид, что не замечает его игры.

Но Дэн не успел ответить — зазвонил его сотовый.

— Знаешь, иногда мне хочется его выкинуть, — пожаловался он и ответил: — Да, слушаю.

— Привет, Дэн, — серьезно начал Роберт, нервно меряя шагами коридор клиники. — Как отдыхается?

— Роберт! — Радостно отозвался Уайтхорн. — Как я рад тебя слышать! У нас все просто отлично. Наслаждаемся медовым месяцем. А ты как? Какие новости?

— Новости, вообще-то, есть, — проговорил Монтгомери. Он второй день находился в клинике, ни на минуту не отходя от Жаклин. — Боюсь, что тебе не очень понравится то, что я сейчас скажу.

— Что? — Дэн сразу посерьезнел и заметил, что Джессика вслушивается в их разговор, пытаясь понять, о чем говорит Роберт. — Что случилось? Что-то с Джулией или Чарльзом?

— С ними все в порядке. Но думаю, что тебе лучше приехать в Лос-Анджелес.

— Почему? — Не выдержал Дэн. — Да что случилось?

— Жаклин умирает, — с трудом выговорил Боб.

…Все, что происходило потом, Дэн плохо помнил, но события неслись едва ли не с космической скоростью. Шок, непонимание, торопливые сборы, заказ билетов до Лос-Анджелеса, нетерпеливое, нервное ожидание ночного рейса. Все было похоже на сон или бред. Бессвязные мысли и ядовитое, неистребимое чувство вины, которое не давало пролиться слезам. Хорошо, что все это время рядом с ним была Джессика. Именно она занималась отъездом домой, одновременно успевая делать тысячу дел. А потом, в самолете, она все время держала его за руку.

— Я не понимаю, — глухо проговорил Дэн. — Что случилось с Жаклин? Почему она умирает? Она всегда была здоровой! Она всегда хотела жить.

— Роберт тебе ничего не сказал? Что именно случилось? — Спросила Джессика.