— Жаклин, я хотел бы поблагодарить тебя за сегодняшний вечер. Все было просто великолепно. Я совсем не ожидал, что ты справишься так легко с таким количеством гостей.

— Спасибо, мистер Джефферсон, — смиренно ответила женщина.

— Можешь звать меня Джеффом.

— Да, сэр… мистер Джефф.

— Я же сказал, меня зовут Джефф, без всяких там мистеров. Да что с тобой сегодня? — Спросил Уайтхорн — старший.

— Все в порядке, Джефф, — ответила Жаклин. — Я всего лишь устала с непривычки.

— Тогда иди отдыхай, дорогая. И не вставай сегодня слишком рано, — проговорил он, по-отечески целуя ее в лоб. — Спокойной ночи!

— И вам приятных сновидений, Джефф! — Сказала она, открывая дверь своей комнаты.

Дэн уже был в халате, но не спешил ложиться спать. Он сидел в кресле в ожидании Жаклин. Как только она вошла, Уайтхорн сказал:

— Я понимаю, что сейчас не время, но нам надо поговорить.

— Именно, Дэн, — ответила женщина, беря свой халат и собираясь в ванную. — Сейчас пять утра. Я смертельно устала и умираю, как хочу спать. К тому же нам не о чем говорить.

— Ошибаешься! — Возразил Дэн упрямо. — Ты просто обязана меня выслушать.

— Я ничего никому не обязана! — Зло выговорила Жаклин. — Я девять часов развлекала твоих гостей, а ты за это время успел изменить мне! И после этого ты говоришь, что я тебе что-то должна?!

Она развернулась и прошла в ванную, хлопнув дверью. Наконец-то оказавшись одна, женщина неудержимо разрыдалась. Сквозь слезы Жаклин слышала, как Дэн стучал в дверь, но ей было все равно.

— Жаклин, пожалуйста, открой! Я должен быть с тобой!..

"Должен! — Усмехнулась про себя Жаклин, мысленно отвечая ему. — Ты должен был быть рядом со мной на этом чертовом приеме вместо того, чтобы спать с чужой женой!.."

Она могла бы сказать эти слова ему в лицо. Теперь у нее хватило бы смелости. Но видеть счастливые глаза мужа миссис Уайтхорн не могла. Это было выше ее сил, потому что счастливым его сделала не она. А Дэн продолжал настаивать на своем:

— Жаклин, немедленно открой дверь! Иначе я ее сломаю! — Его голос за дверью уже звучал угрожающе, но Жаклин не хотела его видеть.

— Оставь меня в покое! — Дрожащим от слез голосом проговорила она. — Ты мне не нужен, и я тебе больше не нужна. Так зачем мучить друг друга?..

— Может, ты выйдешь, и мы поговорим об этом?

— Убирайся! — Последовал ответ.

— Или ты открываешь мне дверь, или я ломаю ее! — Выкрикнул Дэн, теряя терпение. — Ты хочешь, чтобы я поднял на ноги весь дом?!.

— Неужели ты не понимаешь, что после этого я не хочу тебя видеть?! — Зло выговорила Жаклин, открывая ему дверь.

Дэн был ошеломлен, увидев, как по ее очаровательному, милому личику катятся слезы. В глазах Жаклин была такая обнаженная боль, что он пожалел о своем упрямстве. Возможно, надо было дать ей время. Даже если она видела вместе его и Джессику, сейчас, занятая только своей болью, Жаклин вряд ли услышит его слова — не важно какие. Но и оставлять ее наедине со своей болью нельзя. Он просто не имеет на это права, ведь именно он виноват в слезах своей жены. Джессика была права: и Жаклин, и Максвелл снова будут страдать из-за их безрассудной любви. Этого не избежать. Любовь по своей природе эгоистична, основана на чувстве собственности. Жаклин, наверное, будет легче пережить все это — она его не любит. Но Максвелл любит свою жену какой-то больной любовью, больше похожей на патологическую ревность к Дэну. Скорее всего, если бы Джес, будучи замужем за Максом, влюбилась в другого мужчину, пережив смерть Дэна, все вышло бы совсем иначе. В данной ситуации спокойного разрешения конфликта ни в коем случае не будет. И если Жаклин с пониманием отнесется к любви своего мужа и Джессики Колфилд, то Максвелл наотрез откажется понимать происходящее. А Жаклин… Надо только подобрать нужные слова для объяснения. Она поймет. Должна понять. Ведь она его не любит?..

— Я хочу поговорить с тобой… — Более спокойно сказал Дэн, неотрывно глядя на жену.

— О чем?! — Язвительно вопросила Жаклин. — О том, как ты счастлив?.. Мне это не надо объяснять. Я и так все прекрасно видела!..

— Жаклин, я виноват… — Нескладно начал мужчина.

— Виноват?! — Набросилась она на него. — Как бы не так! Если бы ты хоть немного чувствовал себя виноватым, то потрудился бы запереть дверь!

Она была сама на себя не похожа: резкая в движениях и словах. В нежном взгляде бархатных глаз застыли кристаллики льда. Будто это была не она вовсе, а чужой человек, который заменил прежнюю Жаклин. Дэну было неуютно рядом с этой женщиной. Он чувствовал себя провинившимся школьником, который любым способом стремится избежать наказания. А Жаклин прошла мимо него к зеркалу, чтобы заплести в косу свои густые каштановые волосы. Это до такой степени разозлило Дэна, что он рывком схватил ее за предплечье и развернул лицом к себе.

— Выслушаешь ты меня или нет?!

— Отпусти меня! Мне больно! — Потребовала она, ненавидящим взглядом глядя на мужа.

— Я отпущу тебя, если ты согласишься выслушать меня, — настойчиво произнес Уайтхорн.

— Я не хочу тебя слушать. Я не могу тебя слушать! Я даже видеть тебя не хочу! — Закричала женщина, вырываясь из его рук. — Я ненавижу тебя, Дэн Уайтхорн! Я проклинаю тот день, когда согласилась стать твоей женой!

— Прекрати! — Тоже закричал Дэн, встряхнув ее, как куклу, так что волосы упали на лицо. — Это неправда! Ты сейчас не права!

— Ну, отчего же неправда… Или ты настолько эгоистичен, что полагаешь, будто все женщины в округе должны сходить по тебе с ума, а ты можешь безнаказанно причинять им боль?..

Хватка Дэна по-прежнему была железной. Жаклин только теперь испытала ее на себе и в смятении чувств подумала, что он относится к тому типу мужчин, которые могут быть и нежными и сильными. Его силу она уже познала. Но суждено ли ей узнать когда-нибудь его нежность? Или он нежен только с миссис Колфилд?..

— Перестань! — Закричал он на нее, снова встряхивая ее.

Просто невероятно, что с ним творила Жаклин! Она действительно говорила правду, и, может быть, поэтому ему отчаянно хотелось заставить ее замолчать — не важно как.

— Правда! Правда! Правда! — Выкрикнула женщина. — Я ненавижу тебя! Ты сделал мне больно! И за это я тебя ненавижу, потому что я люблю тебя!..

Они смотрели друг другу прямо в глаза, а потом вдруг Дэн впился в нее неистовым поцелуем, сжав в объятиях до хруста костей. Он целовал ее так, будто хотел заставить забыть о том, что Жаклин ненавидит его. Дэн точно не слышал признание жены в любви и теперь, целуя ее, хотел нарочно причинить ей боль. Женщина отбивалась от него, вырывалась, но Дэн лишь крепче держал ее. Когда дыхания им обоим уже не хватило, он, оторвавшись от ее губ, спустился к шее, а потом все ниже — туда, где под халатом оставалось черное кружевное белье. Жаклин уже не сопротивлялась. Жаркие губы Дэна лишили ее этой возможности. Странные это были ощущения, когда муж вот так целовал ее, обжигающе прикасался к ней, и снова целовал до головокружения, до слабости в ногах, до недостатка дыхания. Она почти забыла о том, что ненавидит его. Теперь Жаклин больше всего на свете хотела его поцелуев и его прикосновений. И не важно было, что совсем недавно он вот так же страстно целовал другую женщину; не важно, что Джессика млела в его объятиях, а губы ее были влажными и опухшими от его поцелуев. Сейчас Дэн принадлежал ей, Жаклин, и никому больше.

Внезапно, оторвавшись от ее рта, он посмотрел в бархатные карие глаза, почти черные от желания, и сказал:

— Ты не ненавидишь меня! — Дэн улыбнулся, потом подхватил ее на руки и легонько кинул на кровать. — И я никуда тебя не отпущу!

Глава XXII

Мир снова перевернулся — уже в который раз, заставив людей запутаться в своих чувствах, желаниях, решениях. Может, кто-то из них и надеялся, что с наступлением дня все встанет на свои места, но яркое февральское солнце ослепило всех. Когда Дэн, наконец, проснулся, то увидел, что Жаклин нет рядом. Поначалу ему даже показалось, что все произошедшее накануне ночью, привиделось ему во сне, но смятая постель говорила об обратном. Все в комнате свидетельствовало об ее присутствии. Она была здесь. Простыни источали терпкий восточный аромат ее духов, в его ладонях еще жило ощущение ее бархатистой кожи, в ушах еще стоял жаркий шепот ее голоса, губы горели от ее поцелуев. Безумная, дикая, сводящая с ума ночь, полная почти животной страсти. Он и не представлял, что его тихая, нежная, скромная, благопристойная Жаклин способна на такое. Подобная ночь, наверное, бывает у мужчины раз в жизни. Она точно хотела доказать ему что-то. Что ненавидит его?.. О, нет! Только не теперь; только не после такой ночи!..

Дэн удовлетворенно улыбнулся и лишь сейчас увидел свою жену. Она сидела на самом краю кровати, обняв колени. Обнаженная. Царица ночи. Ее роскошные каштановые волосы беспорядочно рассыпались по плечам. Он невольно залюбовался ее красотой. Подумать только, все эти пять лет он совсем не замечал, как невероятно красива его жена! Наверное, Дэн вообще не замечал ее, поскольку был занят исключительно своим одиночеством, своей болью, своими переживаниями. Этой ночью она заставила его забыть о себе, чтобы увидеть ее. Ей жизненно необходимо было, чтобы муж увидел ее. И Дэн понял, что если бы сегодня она не застала его с Джессикой, если бы после этого они не поругались, а потом не занимались бы любовью так страстно и необузданно, Жаклин, возможно, просто затерялась бы в его собственной тени, в этой чуждой ей светской жизни среди совершенно чужих ей людей, так и незамеченная своим мужем, которого любила больше жизни.

Он и не представлял, что Жаклин, к которой он никогда не испытывал ничего, кроме братской нежности, сумеет вызвать в нем такую взрывоопасную смесь чувств. Почти шесть лет Дэн полагал, что любит только Джессику, что лишь она способна вызвать в нем такое обжигающее, сводящее с ума желание, от которого кровь закипает в венах. Ему всегда думалось, что из всех женщин на свете лишь Джессика темна, как ночь. Но сегодня Жаклин перевернула все его представления о женщинах. Этой ночью между ними случилось короткое замыкание, и она перестала быть его маленькой сестренкой, которая спасла ему жизнь. Они оба изменились и изменили друг друга. В их собственной маленькой вселенной произошел взрыв, и на свет родилась новая планета. Вот только есть ли у этой планеты будущее? Сколько она сможет прожить среди вихрей, бурь и ураганов страстей?