— Ну, вот и все! — Сказал Дэн. — Полет окончен; мы дома. Как ты, Алекс?

— Порядок, мистер Уайтхорн, — отозвался молодой человек. — Сначала немного волновался, но обещаю, что скоро привыкну.

— Все через это проходят, — добавил Бен и ободряюще похлопал Алекса по плечу.

Они вышли из самолета, и Дэн очень быстро пошел к зданию аэропорта, даже не заметив, что оставил второго пилота позади. И дело было вовсе не в том, что он торопился к Джессике. Он всегда так ходил. На сердце у него было легко и радостно, оттого что он, наконец-то, вернулся. День сулил ему множество приятных мгновений в обществе Джессики.

Поднявшись на третий этаж, Дэн сделал пару шагов в сторону кабинета мистера О'Нилла, но тут же передумал и прошел дальше к кабинету Роберта Монтгомери. В коридоре никого не было, и невольно шаги его замедлились. Но не прошло и минуты, как дверь за его спиной распахнулась, и раздались чьи-то торопливые шаги.

— Дэн!

Он обернулся и увидел Боба, выходящего из кабинета их начальника. Задумчивость на лице Дэна моментально сменилась улыбкой.

— Роберт! — Воскликнул он, подходя к нему. — Как я рад тебя видеть! А я как раз шел к тебе. Хотел с тобой поздороваться.

Друзья обменялись рукопожатиями, и Монтгомери проговорил:

— Ты, как всегда, пунктуален. Мистер О'Нилл уже ждет тебя.

— Тогда я пойду к нему. Сдам документы и подпишу отчет. Лучше покончить с этим прямо сейчас.

— Только сначала давай пройдем ко мне. У меня для тебя сюрприз.

— Что за сюрприз? — Поинтересовался Уайтхорн.

— Подожди и увидишь. Сюрприз весьма приятный для тебя, — сказал Роберт, пропуская друга в свой кабинет.

У Дэна невольно вырвался возглас удивления, когда он увидел человека, сидевшего в кабинете Боба. Это был поистине ошеломляющий сюрприз.

— Привет! — Улыбаясь, сказала Клер, глядя на застывших в недоумении мужчин. — Добро пожаловать на землю!

— Здравствуй, Клер! — Не хотя проговорил Боб. — Что ты здесь делаешь?

— Жду тебя, если ты еще этого не понял, — как ни в чем не бывало отозвалась она.

— Какое интересное совпадение! — Саркастически вставил Дэн. — Именно в тот день, когда я возвращаюсь в Лос-Анджелес, ты вдруг решила нанести Бобу визит вежливости. С чего бы это, Клер? Помнится, еще недавно ты жаловалась мне на не слишком теплые отношения между вами.

— Ах, перестань, Дэн! — Отмахнулась женщина. — Не воображай себя персоной королевской крови. Не такая уж ты важная особа, чтобы все люди искали встреч с тобой.

— Ну, ну… — Пробормотал летчик, многозначительно глядя на друга.

Роберт явно не знал, как выкрутиться из этой ситуации. Он привел сюда Дэна, чтобы устроить ему встречу с Джессикой, а вместо его любимой женщины здесь оказалась Клер Хьюстон, которую они оба меньше всего ожидали здесь увидеть. Что же произошло в его отсутствие? Куда пропала Джес? С какой целью Клер пришла сюда? Она никогда раньше не приходила сюда ни ради него, ни ради Дэна. А теперь сидит в его кабинете и отпускает шуточки, невинно улыбаясь.

— Извини, Клер, — обратился к ней Монтгомери, — ты не возражаешь, если мы с Дэном оставим тебя на пару минут?

— Вообще-то, Дэн меня оставил уже больше, чем на пару минут, — пожав плечами, произнесла женщина. — А насчет тебя… Надеюсь, что ты быстро исправишься.

Ничего ей не ответив, мужчины вышли в коридор.

— Это и есть твой сюрприз? — Нетерпеливо поинтересовался Дэн. — Я, конечно, понимаю, что ты давний друг Клер и хочешь ей помочь, но пойми, между нами уже ничего не может быть. Все кончено. И как бы она ни старалась, уже ничего нельзя исправить.

— Постой, постой! — Остановил его Боб. — Ты все не так понял. Думаешь, я не знаю, что Клер собственными руками разрушила ваши отношения? Я тебя отлично понимаю, но дело не в этом. Когда я говорил, что у меня для тебя сюрприз, я имел в виду совсем другое. В моем кабинете тебя ждала Джессика. Она позвонила мне с утра и уточнила время твоего прилета. Хотела встретить тебя. Мы поговорили у меня, когда она приехала, но потом буквально за пятнадцать минут до твоего возвращения меня вызвал мистер О'Нилл. Видимо, в это время пришла Клер. Не трудно догадаться, что произошло потом.

Несколько секунд Дэн задумчиво молчал, а потом произнес:

— А Клер держит свое слово…

— О чем это ты?

— Когда мы расставались, а это было на следующий день после моего дня рождения, она сказала, что всегда будет рядом со мной и Джессикой, что будет следить за нами и ждать, когда один из нас оступится.

— Клер просто упряма. Она вцепилась в тебя мертвой хваткой, и если говорит, что отпустила тебя, не верь ей, — заметил Боб.

— Не верю, — произнес Дэн. — Но у нее все равно ничего не получится, потому что я люблю Джессику.

— И тем не менее будь начеку.

— Ладно, — улыбнулся Уайтхорн. — Раз Джес здесь нет, я, пожалуй, пойду к мистеру О'Ниллу. Чем скорее освобожусь, тем быстрее увижу Джес. Я безумно соскучился.

— И ты бросишь меня на произвол судьбы? — Взмолился Роберт. — Один я не справлюсь с Клер.

— Справишься. Только постарайся выяснить, что она наговорила Джессике.

— Уж будь уверен, просто так я ее отсюда не отпущу.

— И пожалуйста, держи ее от меня подальше. У меня нет никакого желания с ней встречаться еще раз.

— Договорились. Я что-нибудь придумаю, — заверил его Монтгомери.

— До встречи! — Бросил Дэн через плечо, направляясь к кабинету своего начальника.

— Счастливо!

И мужчины разошлись в разные стороны.


Вернувшись домой, Джессика надолго заперлась у себя в комнате. Она села в кресло у окна и думала, думала, думала, пока не начала болеть голова так сильно, что, казалось, кто-то разламывает ее клещами изнутри. Неизвестно, сколько времени она просидела вот так, глядя на небо, ведь его синева напоминала ей бездонную голубизну глаз Дэна. В комнате было тихо и спокойно. А за ней бушевал целый мир, но она пока не хотела быть частью этого мира. Ей необходимо было это бесконечное, мучительное одиночество, чтобы принять самое важное решение в жизни. По пятам за мыслями об одиночестве пришли воспоминания о Дэне. Как-то он сказал, что больше всего в этой жизни боится одиночества. И он действительно был одинок; она видела это сама. А потом одиночества не стало, как по мановению волшебной палочки. И мир засиял для них яркими красками.

Джес закрыла глаза, и перед ее мысленным взором замелькал калейдоскоп картин, таких ярких и выразительных, словно они и не были частью прошлого. День рожденья Роберта Монтгомери — день их первой встречи, настойчивые просьбы родителей оставить Максвелла Колфилда и начать встречаться с наследником Джефферсона Уайтхорна, короткие встречи с Дэном в городе, его день рожденья и прием в особняке на Грин-Стрит, поездка в загородный дом, гроза и ночь любви, торжество в "Парадизе" и… Расставание? Неужели все? Конец истории? И Дэн это допустит? Как это ни странно, но то, что она испытывала в эти минуты, было сплошным противоречием. Хотя эти чувства можно было бы назвать и по-другому. Она хотела быть счастливой только с Дэном, а счастье с ним возможно лишь в том случае, если они перешагнут через чувства других. Такого расклада уже не могла допустить она сама. А значит, придется раз и навсегда решить эту головоломку, расставив все по своим местам. Как должно было бы быть изначально. Дэн — с Клер, а она — рядом с Максвеллом. Но боль им уже причинена, и пути назад нет, а вперед идти мешает стена, построенная на их боли…

Элвира тихонько постучала в комнату дочери, но ответа не дождалась. Она знала, что Джессика дома, потому что слышала, как она пришла, из своей спальни. Поначалу миссис Бичем не придала особого значения столь раннему возвращению ее домой, но уже прошло два часа, а Джес до сих пор не давала о себе знать. Чувствуя, как в душе нарастает беспокойство, Элвира постучала еще раз, но уже более настойчиво и громко. Наконец, послышался надломленный голос дочери:

— Кто там?

И женщина каким-то инстинктивным чувством поняла: с Джессикой что-то случилось. Ей плохо, больно, и эти слабость и боль против воли отражаются в ее голосе. А это значит, что она сейчас, как никогда, нуждается в ее поддержке и ласке. Стараясь не выдать, что она знает, как ее дитя страдает, Элвира ответила:

— Это я, дочка. Можно войти?

Джессика смахнула набежавшие слезинки и проговорила, нацепив на лицо маску непринужденности:

— Да, конечно, мама. Входи!

— Не возражаешь, если я немного посижу с тобой? — Спросила она, делая вид, что не замечает покрасневших от слез глаз дочери. — Отец еще не вернулся из офиса, а мне надоело ожидать его в одиночестве.

— Садись, — небрежно сказала Джессика.

Меньше всего ей сейчас хотелось быть в компании с кем-либо, даже со своей матерью, тем более с ней. Ведь Элвира сразу поймет, что с ней что-то не так. И, похоже, что она уже насторожилась и вот-вот начнет задавать наводящие вопросы.

— Ты сегодня решила не работать в офисе? — Осторожно поинтересовалась миссис Бичем.

Она сразу заметила, что Джессика чем-то опечалена. В комнате невольно ощущалось напряжение. Женщина знала, что в данный момент дочери хочется побыть наедине со своим одиночеством, но она так же знала, что сейчас ее любимому ребенку было плохо, и хотела взять хотя бы часть ее боли на себя. Все же как бы она ни старалась спрятать свою боль в самую глубь души, она давала о себе знать дрожащим и хриплым голосом, покрасневшими от слез глазами и взглядом, в котором застыла бесприютная тоска.

— Что-нибудь случилось? — Произнесла Элвира. — Прости, но обычно ты проводишь за работой весь день, а тут уехала, вернулась, заперлась у себя в комнате… На тебя это не похоже.

— Ничего особенного, мама. Все дело в том, что сегодня утром я поняла, что нельзя быть счастливой, причиняя боль.