Тело постепенно сковывало холодом и, чтобы совсем не закоченеть, Максвелл и Бен пошли, не выбирая направления, но и не поднимаясь на склон, чтобы совсем не заблудиться. Временами они внимательно всматривались в лес, освещенный лунным светом: вдруг Дэн их тоже ищет. Но кругом стояла такая зловещая тишина, что ужас постепенно охватывал Макса и Бена. Им начинало казаться, что они совсем одни в целом мире посередине нигде и никогда отсюда не выберутся. Это было похоже на ночной кошмар. А в принципе, это и было ночным кошмаром. Потому что только в кошмарах двое здравомыслящих людей могут мыслить абсолютно одинаково. Даже движения их были синхронными, как в каком-то жутком балете. Колфилд похолодел при мысли об этом и остановился, испуганно озираясь по сторонам, как ребенок, внезапно очутившийся в темной комнате. В какой-то момент он перехватил взгляд Бена. Он был точно таким же, как у него — полный ужаса, словно они надели одинаковые маски. Неожиданно взгляд Макса упал на какие-то светящиеся вдали огоньки, и сердце радостно подпрыгнуло.

— Там свет!!! — Он буквально завопил от радости. — Туда!!!

Значит, рядом — город или деревня и — люди, которые помогут им! Значит, они не одни в этом безумном мире!!! И Макс вдруг бросился бежать навстречу этим огонькам (Бен даже глазом моргнуть не успел), как безумный, очень надеясь, что огоньки — это не плод его отчаявшегося воображения.

Глава XI

Штат Юта, Кинг-Риверз,1984

Мир был покрыт мраком. Он был один во мраке. И ни одной живой души не было рядом, чтобы утишить его боль. А боль терзала Дэна без конца, острыми шипами впиваясь в тело. Боль мучила его постоянно, и, казалось, что вся его жизнь и суть были болью. Так, что хотелось кричать изо всех сил. Но сил не было. Силы покинули его, когда Дэн пытался спасти свой самолет, и Максвелла, и Бена, или сам пытался спастись от самолета. А Максвелл не хотел спасаться и обвинял его в том, что он разбил его жизнь и самолет. Дэну было обидно от этих обвинений. И больно. Порой отчаянно хотелось выкрикнуть имя той, которая спасла бы его от боли, но вместо крика спекшиеся от жара губы шептали беззвучно: "Джессика! Джесси!!!" Она не слышала его. Не могла слышать, ибо находилась за много миль отсюда, ожидая его возвращения к свадьбе. Дэн же не может вернуться, пока не спасет Максвелла, Бенджамина и самолет. Пока Максвелл не простит его. В сознании Дэна крепко засела мысль о том, что Макс должен во что бы то ни стало простить его. Вот и метался Дэн в жару, повторяя то имя Джессики, то имя Максвелла.

Однажды ему почудилось, что чья-то прохладная рука легла ему на лоб. Потрескавшимися губами он прошептал имя Джессики. Затем последовали голоса:

— Он бредит. И жар не спадает уже второй день. Может, все же вызвать врача?

— Не надо, мама. Все будет в порядке. У него крепкий организм. Он скоро поправится.

И снова все потонуло во мраке. Будто и не было ничего. Одна только боль и пустота. Дэн не переставал звать Джессику, будто она была единственным его спасением от боли и мрака. Он совсем потерялся во времени. Казалось, прошла целая вечность с тех пор как мир исчез. Как-то Дэн неожиданно увидел незнакомую девушку, которая заботливо склонилась над ним. У него едва хватило сил спросить:

— Кто вы?

— Меня зовут Жаклин, — нежно пропел ее голос. — Как вас зовут?

— Дэн, — пробормотал Уайтхорн и снова отключился.

С этого момента начался ад. Дэну чудилось, что он умирает. Мрак по-прежнему окутывал его сознание, и он уже потерял всякую надежду на спасение. Теперь во мраке потонули даже те обрывочные воспоминания, которые у него были. Он будто забыл сам себя: не помнил и не понимал, кто он такой и где находится. Все так отчаянно перепуталось, что он начал сходить с ума. И уже не было спасения из этого ада, когда вдруг все закончилось. Наступило облегчение. Боль стихла, а мрак стал постепенно таять, а растаяв, сменился мягким светом от ночника, стоявшего на тумбочке возле кровати. Дэн осторожно открыл глаза, будто проверяя, что это — продолжение его бреда или здоровая реальность. Его взору предстала небольшая комната с деревянными стенами. Окна были занавешены шторами в тон коврам, висящим на стенах и лежащих на полу. Повсюду были расставлены комнатные цветы. Напротив кровати, на которой лежал Дэн ярко пылал огонь в камине. В кресле возле него сидела совсем юная девушка, которую он поначалу принял за ребенка. Она читала, склонив голову над книгой, так что он не видел ее лица. Роскошная копна каштановых волос спадала на плечики, а вся фигурка (насколько Дэн мог разглядеть) была совсем миниатюрной и хрупкой.

Мужчина все еще рассматривал ее, когда, оторвавшись от чтения, девушка подняла глаза на него. Взгляд ее выразил облегчение, едва она поняла, что ему стало лучше. Незнакомка отложила книгу в сторону и, подойдя к нему, сказала:

— Я рада, что вам уже лучше, сэр. Как вы себя чувствуете?

Она положила ладонь ему на лоб, проверяя, нет ли у него температуры. Жар спал, да и ясный взгляд Дэна говорил, что скоро он пойдет на поправку.

— Кажется, лучше, — удивленно ответил Дэн, пытаясь вспомнить, где он мог видеть эту девушку. — Кто вы? Как вас зовут?

— Вы уже спрашивали меня об этом, — мягко, певуче ответила девушка, поправляя ему одеяло. — Вы не помните?

Теперь Дэн понял, что видение, которое он принял за бред, было реальностью. Но хоть убей, не мог вспомнить имени девушки.

— Меня зовут Жаклин Каннингем, — представилась она.

— Дэн Уайтхорн.

Мужчина осторожно взял ее руку и прикоснулся к ней губами. Затем устало проговорил:

— Спасибо, что спасли мне жизнь.

— Ну, что вы! — Смутилась она. — Это мой отец. Он нашел вас в лесу без сознания. Кстати, что вы там делали?

— Неудачно приземлился, — ответил Дэн, с изумлением прислушиваясь к звукам своего голоса. Он хрипел, будто кашель застрял где-то в грудной клетке. Дэн и вправду закашлялся, стараясь прочистить горло, но когда он заговорил, голос остался прежним: — Понимаете, мисс Каннингем, я летчик "Пан-Американ". Мы летели в Солт-Лейк-Сити, но наш самолет попал в грозу, — он снова закашлялся, — молния ударила в двигатель. Нам пришлось катапультироваться. Был очень сильный ветер, и меня снесло в сторону. Я попал в густой лес. Парашют запутался в кронах деревьев. Прыгая, я поскользнулся и покатился со склона. Последнее, что я помню, это дерево, лежащее поперек склона, и боль. Остальное вы знаете, видимо, лучше меня.

— Я не знала, что здесь разбился самолет. Но гроза точно была, — сказала Жаклин.

— Какое сегодня число? — Спросил Дэн.

— Девятое января, — ответила Жаклин, поправляя ему подушки.

— Что?!! — Испуганно вскрикнул мужчина, пытаясь подняться с кровати.

Но острая боль вынудила его со стоном вновь лечь.

— Успокойтесь, сэр, — попросила его девушка тоном, не терпящим возражений. — вы бредили три дня. У вас была очень высокая температура. Вы еще очень слабы. Отец привез вас совершенно без сознания, совсем окоченевшим. И вы еще куда-то собираетесь идти?!

— Поймите, мисс Каннингем! — Взмолился Дэн. — Я должен позвонить домой! Шестого января у меня должна была быть свадьба!!! Боже мой, Джес, должно быть, с ума сходит!!! Она никогда не простит меня!!!

В его пронзительно голубых глазах было столько отчаяния, что Жаклин стало бесконечно жаль его. Попасть в такую передрягу накануне собственной свадьбы — этого даже врагу не пожелаешь.

Дэн снова попробовал встать, но позвоночник пронзила такая острая боль, что он побледнел, стиснул зубы и опустился на подушку.

— Что с вами, мистер Уайтхорн? — Заботливо спросила мисс Каннингем.

— Спина болит, — сквозь зубы выдохнул он. — Всякий раз, как пытаюсь пошевелиться, появляется такая боль, что искры из глаз сыплются.

— Вас раньше мучили боли в спине? — С тревогой в голосе спросила девушка.

— Никогда не жаловался. До сегодняшнего дня.

— Что ж, тогда нам придется вызвать для вас врача из города.

— Зачем? Я в полном порядке, — не очень вежливо проговорил Уайтхорн. — Мне только надо немного отдохнуть.

— Мистер Уайтхорн, я для вас никто — просто случайная знакомая, но я медсестра, а это кое-что значит. Со спиной не шутят. Обратитесь к врачу. Это очень важно. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что с вами все в порядке. Пожалуйста, — попросила она.

— Хорошо, мисс Каннингем, — сдался Дэн. — Я обязательно сделаю это, как только вернусь домой. А сейчас мне нужно позвонить.

Но Жаклин даже не двинулась с места. Только с сожалением покачала головой.

— Ну, а стационарный телефон у вас есть? — С надеждой спросил Дэн. Мне нужно хотя бы позвонить домой и сообщить отцу, что со мной все в порядке. Ведь я должен был вернуться домой еще пятого января. Меня теперь ищут, и отец места себе не находит!

Ей было до слез жаль этого беспомощного человека. В его бездонных голубых глазах было что-то, притягивающее, как магнит, и Жаклин была уверена, что встреть она Дэна при любых других обстоятельствах, то влюбилась бы в него без оглядки. Но у него была невеста, да и она была не свободна. Вот только что-то подсказывало ей, что в ближайшее время Дэн не сможет вернуться домой, потому что, вполне возможно, что у него серьезные проблемы со спиной.

— Есть, но он работает раз от раза. Но не переживайте, сэр. Я обязательно что-нибудь придумаю. А сейчас вам нужно отдохнуть. Вы очень устали, — ласково проговорила она. — У вас может опять подняться температура, которую я с таким трудом сбила.

— Но… — Запротестовал было Дэн, чувствуя усталость и легкое головокружение.

К тому же у него еще все плыло перед глазами. А голос никак не хотел приходить в норму.

— Я сейчас приготовлю вам что-нибудь поесть, а потом вы постарайтесь уснуть. Поздно уже…