Лос-Анджелес, 1987


Весна 1987 в Калифорнии выдалась дождливой. Дожди лили почти каждый день, так что невозможно было угадать, в какое время дня пойдет дождь. Зонтики приходилось носить с собой постоянно. Джулия сильно простудилась после того, как однажды Джессика вышла с ней на прогулку и попала под дождь. Она и сама сейчас чувствовала себя простуженной, но старалась держаться ради дочки, у которой уже третий день была высокая температура. Из-за этого Джулия плохо спала по ночам, не давая спать ни матери, ни бабушке, ни Анжелине. Три женщины по очереди дежурили в детской. Сейчас была очередь Джес. Ночь выдалась спокойной, и она успела даже поспать в маленьком не очень удобном кресле. В пять утра женщина проснулась неожиданно и увидела в незанавешенное окно, что на горизонте появилась тоненькая полоска света. Близился рассвет; загорался новый день. И, похоже, что эта ночь прошла спокойно; а значит, Джулия пошла на поправку. Эту ночь они пережили благополучно.

Некоторое время Джес посидела в кресле, выжидая, пока все тело пробудится ото сна. Затем сонно, по-кошачьи, потянулась и осторожно встала. Джулия безмятежно спала в своей колыбельке с балдахином, чему-то улыбаясь во сне. Аккуратно, не делая лишних движений, Джес положила ладонь на лоб дочки, чтобы проверить, нет ли температуры. Вечерний жар уже спал. Под ее рукой Джулия перевернулась на другой бок, но не проснулась. Только вздохнула, будто сожалея о чем-то. Женщина невольно улыбнулась, глядя на свою красавицу-дочку, которой очень гордилась и которую очень любила. По ее мнению, ни одна мать в мире не испытывала подобных чувств к своему ребенку, хотя так считали все матери во все времена.

Чем старше становилась Джулия, тем больше все понимали, что она — истинная дочь своего отца — Дэна Уайтхорна. В свои два с половиной года она уже привыкла получать все, что бы ни пожелала. Но при этом никто не посмел бы сказать, что Джулия — избалованный, капризный ребенок. Ее не возможно было не любить — столько в ней было обаяния, перед которым мало кто мог устоять. А она беззастенчиво пользовалась этим, умело, почти, как взрослый человек, находя слабые стороны своих близких. Делала она все это так умно, что люди только удивлялись, откуда в ней все это в ее два с половиной года. Джулия однако всегда в развитии опережала на шаг всех своих сверстников, а ее мать всегда мысленно прибавляла ей полгода. Только так она могла предугадать все уловки дочери. Это и было главным ключом к воспитанию Джулии.

Джессика около минуты постояла над дочкой, а потом тихонько вышла из комнаты, чтобы выпить чашку чая и чего-нибудь поесть. Хотя она и старалась не шуметь, на кухню все же вышла Анжелина. Она всегда каким-то шестым чувством чувствовала, что на ее территории появился чужак.

— Доброе утро, мисс Джессика, — поздоровалась домработница.

— Доброе, Анжелина, — отозвалась Джес. — Прости, что разбудила тебя. Я всего лишь хотела выпить чаю.

— Все в порядке, мисс. Давайте я помогу вам. Я все равно уже скоро собиралась вставать.

— Спасибо, — поблагодарила ее Джессика. — Составишь мне компанию?

— С удовольствием.

Когда чай и сандвичи были готовы, женщины уселись за стол.

— Как чувствует себя Джулия? — Спросила Анжелина.

— Слава богу, уже лучше. Жар спал, и она всю ночь спокойно проспала, — ответила женщина.

— Я очень рада.

— Знаешь, — задумчиво проговорила мать Джулии, — я сейчас смотрела на дочку и думала о том, что она очень похожа на своего отца.

— Все дети в детстве похожи на своих отцов или матерей, — ответила Анжелина. — А потом, вырастая, они приобретают свою индивидуальную внешность и исключительные черты характера. И бывает так, что, общаясь с ними, люди и не подозревают, что они — дети своих родителей. Вот увидите, так будет и с Джулией.

— Ты, правда, так думаешь?

— Да, мисс.

— А что мне делать, если когда-нибудь Джулия спросит меня о своем отце?

— Не думайте об этом сейчас. Придет время — тогда и задумаетесь. К тому же ведь многое может измениться…

— Ты имеешь в виду, что я могу выйти замуж?

— Все возможно.

— Это исключено, — возразила Джессика. — Одной свадьбы с меня вполне достаточно.

— Но ведь она не состоялась. А вы еще молоды и очень привлекательны. Многие мужчины заглядываются на вас.

— Прекрати!.. — Отмахнулась она шутливо.

— Я серьезно, мисс Бичем, — продолжала настаивать Анжелина. — Неужели вы не замечали, что многие мужчины оглядываются вам вслед, когда вы гуляете с дочкой?

— Замечала, конечно, но думала, что это потому, что мое имя до сих пор мелькает в прессе и мои фотографии тоже.

— Поверьте мне, не только поэтому. Это я вам как женщина женщине говорю, а не как подчиненная — хозяйке.

— Ну, может, они и заглядываются, но никогда не решатся жениться на женщине, у которой уже есть ребенок, не известно от кого, — возразила Джессика. — Ведь именно так отзываются обо мне в газетах.

— И вы переживаете по этому поводу, мисс? — Удивилась домработница. — Да эти газетные сплетники любое событие в жизни любого человека перевернут и исказят так, что только диву даешься, откуда они все это берут. В погоне за сенсацией они запросто сами придумают эту сенсацию.

— Да, ты права. Вспомни хотя бы, что писали о Максвелле Колфилде после гибели Дэна.

— Да уж! Такое мало кому понравится, — согласилась Анжелина. — Кстати, о мистере Колфилде… Не в обиду вам будь сказано, но, по-моему, он все еще любит вас, и даже сильнее прежнего.

— Ну что ты! — Растерянно пробормотала Джессика. — Мы с ним просто друзья.

— Это вы так считаете. А со стороны видно совсем другое. Неужели вы не замечали, что пока вы были в клинике после рождения дочки, он едва ли не жил там?

— Мама говорила мне об этом, но тогда мне было не до него.

— И во время рождения Джулии он вел себя так, что врачи и медсестры думали, будто он отец девочки.

— Это еще ни о чем не говорит, — отмахнулась Джес. — Роберт тоже был в больнице и не отходил от меня. Но мы с ним друзья.

— В конце концов при следующей встрече с мистером Колфилдом потрудитесь заглянуть ему в глаза. Он до сих пор вас любит.

— Но он должен был ненавидеть меня за то, что я ему сделала! — Упрямо возразила женщина. — Это все твои выдумки.

— Нет, мисс. Простите, конечно, за откровенность. И может быть, я лезу не в свое дело, но я давно хотела кое-что вам сказать. Мистер Уайтхорн погиб; его уже не вернуть. Вы очень любили его и, возможно, уже никого не сможете так полюбить. Но мистер Колфилд остался в живых, и он до сих пор вас любит. А значит, он простил вам все, что было. Я уверена, что если вы хоть как-то дадите ему понять, что между вами может быть нечто большее, чем дружба, он сразу же сделает вам предложение руки и сердца.

— Но я не люблю его!

— Зато он любит вас, и его любви хватит на вас двоих, — ответила Анжелина.

— Откуда ты все это знаешь? — Подозрительно спросила Джессика. — Он разговаривал с тобой или с мамой?

— Нет, что вы, мисс. Мистер Колфилд никогда не решился бы на такой разговор ни с кем, кроме вас. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, что он готов идти за вами на край света.

— Зря ты все это мне сказала, — произнесла Джес. — Я теперь не знаю, как себя с ним вести.

— А вы дайте ему еще один шанс, — улыбнулась домработница. — И если не ради него или вас, то ради вашей дочери.

— А причем тут Джулия? — Искренне удивилась мисс Бичем.

— Хотя бы при том, мисс, что однажды, как вы уже сказали, Джулия спросит, кто ее отец. А вы, насколько я понимаю, ни сейчас, ни потом не готовы с ответом. Так почему бы не избежать этого вопроса, выйдя замуж за мистера Колфилда?

— Ради дочери лгать самой себе и Максу?

— Тогда вам придется сказать ей правду о том, что ее отец погиб, и она его никогда не увидит.

— Я, наверное, никогда не смогу этого сделать.

— Тогда это сделает за вас кто-нибудь другой. Всегда найдутся "добрые" люди.

— Они найдутся и в том случае, если я выйду замуж за кого бы то ни было.

— Определенный риск в этом, конечно, есть, — согласилась Анжелина. — Но благополучие полной счастливой семьи гораздо более устойчиво, чем благополучие одинокой женщины с ребенком. Даже если мистер Джефф Уайтхорн всегда будет рядом со всеми своими миллиардами, он не спасет вас от сплетников. Поверьте моему опыту, ведь я намного старше вас. И подумайте, пожалуйста, о том, что я вам сегодня сказала, мисс.

— Ну вот что! — Резко сказала Джессика. — Наш разговор слишком далеко зашел.

— Вы сами завели его в этом направлении, — напомнила Анжелина.

— Да, это так. В таком случае я же его и заканчиваю.

— Вам лучше отдохнуть, мисс. Вы провели бессонную ночь, — попыталась успокоить ее Анжелина.

— Ты думаешь, я смогу спокойно отдыхать после всего, что ты мне здесь наговорила?

— Простите меня, мисс, но будет лучше, если вы узнаете все это от меня, а не от тех же газетных сплетников.

— А что будущее моей дочери уже обсуждается посторонними людьми? — Повысила голос Джессика.

— Пожалуйста, не кричите так, мисс Джессика. Вы разбудите ваших родителей.

— Прости, Анжелина. Я действительно была резка с тобой, — притихла Джес. — И забыла, что представляет из себя не выспавшийся отец.

— Мисс Джес, — тепло, по-матерински проговорила домработница. — Прошу вас, подумайте о моих словах. Ведь негоже такой молодой и красивой успешной женщине, как вы, коротать свой век с ребенком на руках, день и ночь возвращаясь к своему горю. Что случилось, — того уже не перепишешь. А вам и Джулии надо жить дальше. Вспомните, что кроме любви, на свете есть и любимое дело. И если вы так не хотите следовать моему совету, следуйте течению времени. Оно всегда подскажет и научит, как жить.