- Сандро!..

Разумеется, по закону подлости, это была не тётя, а сама Кетеван. И принесла же её нелёгкая сюда именно в этот день и этот час!

Он стиснул зубы и обернулся. Кетеван стояла в нескольких шагах от него и растерянно теребила в руках ремешок своей сумочки. Похоже, она и сама была не рада тому, что поддалась порыву и позвала Белецкого. Однако сейчас он не мог сделать вид, что её не существует, как в училище. Пришлось поздороваться.

- Привет...

Она робко приблизилась, неуверенно заглядывая ему в лицо снизу вверх.

- Ты... что здесь делаешь?

- Да так, - он неопределённо пожал плечами, - знакомую провожал.

Судя по смущённо отведённому взгляду Кетеван, она успела увидеть и “знакомую”, и их прощальный поцелуй, однако благоразумно воздержалась от комментариев.

- А ты к тёте пришла? - нужно же было хоть что-то спросить у неё ради приличия, хотя ответ был очевиден. Кетеван кивнула.

- Она утром забыла дома свои очки. Позвонила мне уже с работы, попросила привезти, плохо видит без них...

- Ну... - он тоже отвёл глаза. - Тогда иди. Нехорошо заставлять её ждать.

- Да, конечно, - она как-то подавленно кивнула и сделала растерянный шаг в сторону подъезда, а затем вдруг снова оглянулась на него - с отчаянием и тоской.

- А ты... уйдёшь сейчас, да? Ты куда-то торопишься?

Нужно было сказать: да, тороплюсь, у меня куча важных дел утром выходного дня, не смей меня задерживать. Это было бы правильно... Но вместо этого он нерешительно выдохнул:

- Вообще-то, нет... просто собирался погулять.

- Может, подождёшь меня пять минут и мы... - она сглотнула, - погуляем вместе?

Он молчал, не зная, что на это ответить. Какая-то часть его натуры кричала: да, да, я буду ждать тебя, сколько потребуется! А какая-то уговаривала вежливо отказаться и откланяться. Впрочем, можно даже не очень вежливо: например, съязвить - в чём дело, неужели ей некого больше попросить поработать "мужским голосом" в роли Фархада?.. Да иди ты к чёрту со своим Асланом и со своей неземной любовью, думал он, катись из моей жизни... Только, пожалуйста, не отворачивайся от меня, не отводи взгляда, позволь мне ещё хотя бы минутку постоять рядом с тобой!..

Прочитав все эти сомнения и колебания на его лице, Кетеван сникла.

- Ладно... - отозвалась она тусклым голосом. - Я всё поняла. Не смею больше задерживать.

И вот тут Белецкий не выдержал. Сделал шаг и резко притянул её к себе.

- Я скучаю по тебе, Кети, - прошептал он, зарываясь лицом в её волосы и окончательно признавая тем самым собственное поражение. Она в ответ прижалась к нему - с благодарностью и признательностью, по-детски крепко обхватила руками - “не отдам никому!” - и заплакала. Горько-сладко, освобождённо, взахлёб.

- Я тоже скучаю... Идиот ненормальный, псих, дурак несчастный!!! - она замолотила кулачками по его груди. - Ненавижу... сволочь, гад, я чуть с ума без тебя не сошла!

- Кто ещё из нас ребёнок, а? - поддразнил он, чувствуя ком в горле. Все эти ругательства казались ему сладкой музыкой. - Разнюнилась, как маленькая...

- Тётя постоянно о тебе спрашивает, - хлюпнула носом Кетеван. - Я ей всё время вру, что ты занят... или что болеешь... По-моему, она догадывается, что у нас что-то произошло, но я... не могу ей ничего рассказать, просто не могу! Может, зайдёшь сейчас со мной... только поздороваться? Чтобы она успокоилась.

- А ничего и не произошло, - он мягкими, бережными движениями вытирал слёзы с её лица. - Мы с тобой друзья и навсегда останемся добрыми друзьями. Ведь так?

- Самыми лучшими? - уточнила она, всхлипнув напоследок.

- Самыми лучшими, самыми близкими друзьями, - подтвердил он. - И я обещаю тебе, что отныне никогда не стану посягать на что-то большее. Не буду давить на тебя и требовать невозможного...

- Спасибо, - она уткнулась ему в грудь, но он ещё не закончил:

- Никогда... если только ты меня сама об этом не попросишь.


Тётя Нателла и в самом деле страшно обрадовалась появлению Белецкого вместе с племянницей. Она от всей души расцеловала парня в щёки, впрочем, сама тут же смутилась своего порыва и извинилась.

- Я думала, вы поссорились с Кети, просто эта безмозглая девчонка не хочет мне рассказывать... - призналась она, по-матерински обнимая его за плечи. - Тебя ужасно не хватало, Сандро, ну разве можно пропадать так надолго! - и тут же крикнула куда-то в сторону:

- Нино, поставь чайку, дорогая! Ко мне дети пришли.

Белецкий и сам чувствовал, что дико соскучился по этой невероятной, удивительной, прекрасной женщине. По её теплу, неизменному задору и чувству юмора, по её захватывающим театральным байкам, которые он так любил...

Костюмерно-пошивочный цех располагался под самой крышей Большого театра, “под конями”, как шутила тётя Нателла. Из окон открывался потрясающий вид на столицу - пожалуй, один из лучших московских видов, искренне считал Белецкий. Сидя за швейными машинками, мастера могли безостановочно любоваться, как взмывает вверх колесница с четвёркой лошадей, ведомая прекрасным обнажённым Аполлоном.

В театре работало три тысячи человек, из них триста, включая тётю Нателлу, относились к художественно-костюмерной части. Это была пёстрая, разношёрстная толпа, которая целыми днями напролёт чертила или рисовала, кроила, строчила, вырезала, клеила, красила и вышивала - и всё ради того, чтобы вечером зрители увидели очередной яркий и красочный спектакль. В команде трудились мужские и женские костюмеры, художники-модельеры, специалисты по росписи тканей, обувщики и мастера головных уборов...

Тётя Нателла искренне любила свою работу, горела и жила ею.

- Театр становится домом - и это не ради красного словца, так и есть на самом деле, - воодушевлённо рассказывала она Белецкому, пока они пили чай с вафлями в “кухонном” уголке. - Тут и время течёт по-другому, его просто не замечаешь... Опомнишься, спохватишься - а уже вечер. Помню, при приёме на работу начальник цеха сказал мне: “Даже если вы умираете, спектакль должен состояться”. Я накрепко усвоила этот урок...

- Год назад у Антониды из “Жизни за царя” сломалась молния на русском платье, - вспомнила Кетеван, посмеиваясь. - Дело было под выходной, мастерские закрылись, так что ты думаешь?.. Тётя притащила наряд домой! До четырёх утра самолично выпарывала старую молнию и вшивала новую...

Работа здесь и впрямь кипела без остановки. Женщины утюжили и отпаривали костюмы, а затем развешивали их на плечики. У каждой солистки был свой персональный костюмер, который был в полном ответе за выход артистки на сцену.

- Мы не только костюмеры, но ещё и психологи, - тихонько поделилась тётя Нателла. - Доподлинно знаем все привычки наших “звёзд”: кто-то облачается в костюм сразу, как приходит в театр, и так репетирует, а кто-то предпочитает переодеваться за пятнадцать минут до выхода на сцену... Кто-то неизменно вежлив и общителен, а кто-то даже на приветствие не всегда отвечает. Мы не обижаемся, стараемся оградить их от ненужных переживаний и создать хорошее настроение. Они должны выходить на сцену в добром расположении духа. Не забываем хвалить, хвалить и ещё раз хвалить... Пока идёт представление, внимательно слушаем трансляцию - вдруг певица веер забыла или ещё что, а им возвращаться нельзя, примета такая... Вот и несёмся со всех ног за кулисы - на помощь! А иногда весь спектакль торчим за кулисами - бывает, что солисты переодеваются за вечер по нескольку раз... Так мы этот процесс переодевания заранее с секундомером репетируем, честное слово.

- Деи,* ты совсем заболтала несчастного Сандро, - вмешалась Кетеван, которой уже наскучил тётин рассказ - всё это она слышала миллион раз. - Может, отпустишь его на свободу? Мы хотели немного погулять...

- Да, конечно, - виновато спохватилась тётя Нателла. - Я и в самом деле страшная болтушка, а мне ведь ещё и работать надо...

Когда Белецкий с Кетеван, подталкивая друг друга локтями и хихикая, весело переговариваясь о чём-то своём и заговорщически улыбаясь, покинули костюмерный цех, приятельница Нина, проводив их понимающим взглядом, обернулась к тёте Нателле.

- Красивая пара, - заметила она. - И как они подходят друг другу... Ну просто идеально!

- Да, - с едва заметной заминкой отозвалась женщина. - Очень подходят.


___________________________

*Деи - сокр. от “деида”, тётя по материнской линии (груз.)


День рождения Белецкого решено было отметить на даче дружной компанией: помимо, собственно, именинника, ещё Кетеван, Жорка, Анжела и пара однокурсников. Планировали закупиться продуктами и выехать сразу же после окончания занятий в Щуке, поскольку день рождения выпадал на среду, и никто не позволил бы им завтра прогулять учёбу. Таким образом, в их распоряжении оставались вечер и ночь. Утром в четверг собирались на электричке вернуться обратно в Москву.

- Сынок, а давай, я вам помогу? - внезапно предложила мама в начале недели. - Составь мне список того, что надо купить, я во вторник съезжу на дачу, заночую там и заодно всё подготовлю к вашему появлению. Может, нужно торт испечь?.. Или что-то ещё приготовить?..

Такие благородные душевные порывы вообще-то совершенно не были свойственны его матери, поэтому Белецкий несказанно удивился.

- Спасибо, - настороженно отозвался он, - но мы и сами справимся. Да и какая от тебя помощь? Калитку и дорожки от снега расчистить? Печку растопить? Огонь в мангале развести да шашлык пожарить? На это у нас мужских рук предостаточно...

- Да ведь и для женских рук дела найдутся. Стол накрыть, салатик нарезать, да мало ли...

- С женскими руками тоже проблем не будет, - сухо ответил он, не желая развивать эту тему. Судя по тому, как многозначительно мать закусила нижнюю губу, это и являлось основной причиной её рвения - банальное любопытство. Белецкий так до сих пор и не познакомил её со своей загадочной девушкой. Из него нельзя было и слова вытянуть даже клещами. Мать ничего не знала о подруге сына - ни как её зовут, ни как она выглядит, ни из какой семьи происходит. Белецкому же почему-то совершенно не хотелось, чтобы матушка знала о Кетеван хоть что-нибудь.