- Ты почему не спишь? - спросил он, превозмогая боль и пытаясь улыбнуться.

- Голова болит? - догадалась Галинка. Всё-таки, она уже успела изучить малейшие оттенки его настроения и самочувствия. - Сейчас принесу таблетку...

- Да не надо, - он попытался поймать её за руку, - не критично. Сам попозже схожу. Мне всё равно скоро собираться...

Однако она уже не слушала его. Мигом спрыгнула с кровати, выскочила из спальни, и вот уже торопливый лёгкий пробег её ног зазвучал по лестнице. Белецкий опустил голову на подушку, закрыв глаза. Как невовремя это всё, прямо перед репетицией... и даже внеурочный выходной не возьмёшь, когда на носу премьера, подумал он. А может быть, дело вовсе не в непогоде, и недосып тут ни при чём - просто он стареет?.. Эта мысль отнюдь не улучшила его настроения.

Галинка вернулась с лекарством и стаканом воды, а затем, дождавшись, когда муж проглотит таблетку, принялась лёгкими круговыми движениями массировать ему виски, лоб и затылок. Расслабившись под её чуткими пальцами, он почувствовал, как боль потихоньку отступает.

- Ты просто волшебница, - улыбнулся он жене, открывая глаза.

- Да ну, ерунда, - отмахнулась она. - Это всё таблетка. Я просто чуть-чуть тебя отвлекла. Сейчас правда лучше?

- Намного. Спасибо...

- Тебе хорошо бы хоть немного пожить за городом, на свежем воздухе, - она укоризненно покачала головой.

- Вот доиграю сезон - и переберёмся с тобой на дачу, - пообещал Белецкий.

- А на море поедем? - спросила она с надеждой.

- Если хочешь, можем слетать в Сочи на открытие Кинотавра, - предложил он. - Засветимся на красной дорожке, посмотрим несколько фильмов, поваляемся пару дней на пляже... И обратно домой.

- Тебе с твоей премьерой только и порхать туда-сюда: из Москвы - в Сочи, и назад, - отмахнулась она. - Нет уж, давай-ка доиграй этот сезон спокойно. А море... вообще-то, я Крым имела в виду. Я по маме соскучилась... - добавила она совершенно по-детски.

- Так поезжай одна, Галюша, - ласково сказал он ей. - Разве я против?

- Ну нет, - она замотала головой. - Я ни за что не пропущу твою премьеру!

- Я просто пока не знаю, какие у меня планы на вторую половину июня. Возможно, будут пробы... а в июле, вероятно, новые съёмки. График пока не утверждён окончательно. Если срастётся... боюсь, мне не удастся вырваться из города надолго, - он виновато взглянул на неё. - Чего тебе со мной летом-то здесь торчать. Заскучаешь...

- Кто тебе написал? - кивнув на его телефон, спросила она вдруг, без перехода. Он почувствовал себя застигнутым врасплох, хотя скрывать, в принципе, ему было совершенно нечего.

- Это... она? - догадалась Галинка, поскольку муж замешкался с ответом.

- Да, звала меня на встречу выпускников, я говорил тебе, - откликнулся он, тоже с некоторой заминкой. - В понедельник. Если хочешь, пойдём вместе.

- Я-то что там буду делать? - удивилась она. Белецкий и сам не знал, почему предложил ей это. Видимо, чувствовал, что в глубине души она ещё не успокоилась окончательно. Однако Галинка категорически отказалась.

- Я на этой встрече буду, как пятая нога у собаки. В качестве безмолвного приложения к тебе! Даже разговор поддержать не смогу, у меня с твоими однокурсниками нет общих воспоминаний, они мне совершенно чужие, незнакомые люди...

- Да они и мне, откровенно говоря, не такие уж близкие в большинстве своём. Просто интересно взглянуть, кто кем стал... А ещё, представь - как все мне будут завидовать, когда я явлюсь под руку с молодой красоткой!

- Ах ты, тщеславный самодовольный тип, - засмеялась Галинка. - Нет уж, давай не будем подвергать их нервы такому испытанию. Иди один.

- Ты уверена?

Она посерьёзнела и взглянула ему в глаза.

- Абсолютно. Я тебе доверяю.


1995 год, Москва


Едва Кетеван спустилась во двор, как тут же ощетинилась, будто ёжик, словно предчувствуя грандиозную выволочку от Белецкого.

- Не надо читать мне нотаций! - заявила она с вызовом.

- И не читаю.

Он закинул сумку на плечо и молча зашагал в сторону метро. Кетеван засеменила вслед за ним.

- И не спрашивай ни о чём! - на том же надрыве предупредила она. Он равнодушно пожал плечами. Однако у Кетеван, вероятно, была потребность высказаться и даже слегка поскандалить.

- Я взрослый человек и сама могу нести ответственность за свои поступки, - гордо произнесла она. - Не надо меня пасти и опекать, как маленькую...

- Это ты тёте скажи. Мне-то что, - откликнулся он безразлично, и даже не играл при этом. Ему вдруг действительно стало всё равно. В данный момент Белецкий мечтал только об одном - добраться до своего дома и лечь спать. Голова просто раскалывалась...

Кетеван удивлённо притихла и всю дорогу хранила молчание.

Тётя Нателла открыла дверь ещё до того, как они позвонили - видимо, ждала их и наблюдала из окна, кто входит во двор. Белецкий почувствовал, как напряглась Кетеван, стоя с ним рядом - буквально окаменела. Девушка явно не на шутку трусила...

- Спасибо, Сандро, - произнесла тётя Нателла ровным голосом. - А теперь... ты не мог бы оставить нас с Кетеван наедине? Я тебе очень признательна за то, что ты помог, но... нам нужно поговорить с нею с глазу на глаз.

"Кетеван"... Впервые он услышал, что тётя назвала племянницу полным именем, а не просто "Кети", как обычно.

- Конечно, - кивнул он и, насмешливо искривив губы, даже изобразил что-то вроде почтительного поклона. - Раз я вам больше не нужен и вы меня великодушно отпускаете... Сделал дело - гуляй смело!

Он развернулся, чтобы уйти. Тётя Нателла поймала его за руку, с тревогой взглянула в глаза. Даже собственная беда не ослепила её настолько, чтобы не заметить, что парень не был похож сам на себя.

- Ты в обиде за мою просьбу?

- Ну, что вы, - он коротко рассмеялся. - Разве у меня есть право обижаться? Кто я, в конце концов, такой?

- Мне действительно просто не к кому было больше обратиться, - растерянно и тихо проговорила она.

- Зачем к кому-то обращаться? Ведь всегда есть такой приятный во всех отношениях, удобный и безотказный парень, как я... Перед которым даже не стыдно. Который всё стерпит, всё вынесет... который при любом раскладе не опозорит честь семьи и будет молчать, ведь так?!

- С тобой всё в порядке? Тебе там ничего не сделали? - встревоженно спросила она у него. Вид у Белецкого и впрямь был какой-то нездоровый. Несмотря на его сопротивление, тётя Нателла приложила ладонь ко лбу парня и охнула.

- Да ты весь горишь! Нет-нет, стой, куда ты сейчас? В таком состоянии я тебя не...

- Да перестаньте, тётя Нателла, - перебил он с досадой. - Только не надо делать вид, что вы обо мне действительно волнуетесь. Я прекрасно доберусь домой.

- С чего ты взял, что я делаю вид? - ошарашенно залепетала она. - Сандро, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты замечательный мальчик, и я очень рада вашей дружбе с Кети...

- Нашей... дружбе... с Кети! - кажется, это была самая настоящая истерика - он не мог отхохотаться минут пять. - Какая прелесть, я сейчас заплачу. Тётя Нателла, ну перед кем вы притворяетесь? Даже ваша фраза о том, что вы жалеете... жалеете, что Кети выбрала не меня... помните?.. она не имеет ничего общего с симпатией ко мне. Прежде всего вы думаете о том, что если бы ваша племянница любила меня, а не Аслана, это было бы для вас менее позорно.

- Но... - беспомощно запротестовала она.

- Спасибо за заботу. Мне пора домой, - снова жёстко прервал её он и пошёл вниз по лестнице.


Белецкий провалялся с температурой четыре дня. Отчаявшись сбить жар средствами из домашней аптечки, мать позвонила в неотложку, а на другой день вызвала участкового врача. Её не на шутку перепугали эти несбиваемые "тридцать девять и пять". Он покорно принимал выписанные лекарства, пил сваренные матерью клюквенный и брусничный морсы - а всё остальное время просто спал, спал, спал, словно сном восстанавливал всю высосанную из него за два года энергию. Эти четыре дня болезни напрочь стёрлись из его памяти.

- Доктор сказал, что, помимо всего прочего, организм может быть ослаблен на фоне какого-нибудь стресса, нервного истощения, - сказала мать утром пятого дня, когда он, наконец, почувствовал себя немного лучше. - Что с тобой происходит, сынок? Как же ты довёл себя до такого состояния? У тебя всё в порядке в училище, точно? Может, ты от нас что-то скрываешь? Не нахватал ли ты "хвостов"? - в её глазах плескалась тревога.

- Всё нормально у меня с учёбой, мам, - отозвался он . - Благополучно переведён на третий курс. Не разводи панику.

- Тебе друзья несколько раз звонили, - вспомнила она. - Я сказала, что ты болеешь.

- Какие друзья?

- Да не помню уже... когда мальчики, а когда девочки.

- Если ещё будут звонить - передай, пожалуйста, что у меня нет сил разговаривать, - попросил он. - Не хочу никого слышать в ближайшее время. Совсем.

Однако "совсем" укрыться от товарищеской заботы не получилось. Ещё через день в квартире раздался звонок, и мгновение спустя Белецкий услышал, как зазвенели в прихожей голоса Анжелы Климовой и... Кети. Конечно же, Кети. "Мы с Тамарой ходим парой..."

- Сейчас посмотрю, девочки, - раздался негромкий голос матери, и она осторожно приоткрыла дверь его комнаты. Он торопливо зажмурился, отвернувшись к стене.

- Спит, - шёпотом сказала мать. - Он все эти дни постоянно спит, восстанавливает силы... Может быть, пройдём на кухню? Попьём чайку...

Очевидно, болезнь сына заставила мать на время зарыть топор войны - она была готова принимать у себя в гостях даже "провинциальную" Анжелу и Кетеван с её "лицом кавказской национальности".