- Как тебе объяснить, что я не играю роль? Что, дорожа свободой, я всё же выбрал тебя. Мне было это не просто необходимо. Я хотел возвращаться к тебе. Раз за разом. Знать, что ты ждешь. Что ты помнишь обо мне и любишь. Но всякий раз я понимал одно: ты ведешь борьбу, и заинтересована лишь в выигрыше. Ты всегда во всем ищешь подтекст. В каждом слове, действии. За этим ты забыла, что можно просто любить. Ты лишь напоминала мне о том, что и без подсказок всегда было рядом. Но рядом не значит близко. И дистанцию можно было сохранять всю жизнь. Можно было. Но я больше не хочу. Возможно, придет тот день, когда то, что сложно сейчас, станет очевидным. Я хотел бы в тот день с тобой встретиться.

Джек собрал необходимые вещи, отправившись в аэропорт, решил больше не ждать. Не ждать следующего дня, в надежде, что всё измениться. Не ждать, когда Хелена сломает в себе стержень гордости и позвонит сама. Возможно, его кто-то и не поймет. Сейчас это уже не важно. Узнать адрес Хелены оказалось не простой задачей. Лора долго не сдавала позиции, но она безумно желала, чтобы и Хелена и Джек в это Рождество не были по разные стороны от счастья и не были одиноки.

В городе, куда уехала Хелена, шел мокрый снег. Он, то таял, то белыми пятнами на тротуарах напоминал о себе прохожим.

Эхо от шагов в абсолютно пустой квартире звучало убедительно: не поверить в полное одиночество невозможно. В большом окне виднелся весь город до горизонта. Хелена прошлась вдоль зала, затем села в кресло, поджав под себя ноги, и принялась отрешенно смотреть в огромное окно.

Стук в дверь ей показался выдумкой собственной фантазии. Когда постучали опять, она удивленно привстала.

О лучшем подарке к Рождеству Хелена и не мечтала. На пороге стоял тот, кого она была рада видеть всегда. И зная наперед, все его слова и поступки, ей всё же необходимо быть с ним. От радости, она, взвизгнула, бросившись в объятия.

- Вчера в аэропорту я была уверена, что ещё очень долго тебя не увижу. Я всё ещё не верю, что это ты.

- Я сам не очень верю в то, что сделал. У тебя ведь есть рождественские каникулы?

Хелена отпрянула.

- Да. Мне вчера по приезду вручили ключ от этой квартиры и ровно три дня, чтобы встретить Рождество.

- Значит я вовремя?

- Вовремя, как никогда.

Она обнимала Джека, осыпая поцелуями.

- А если меня на работе спросят, с кем я встретила праздник?

- У нас есть три дня. Что-нибудь придумаем.

Хелена рассматривала Джека так, словно последняя их встреча была много лет назад.

- Три дня так мало. По сравнению с тем, сколько пришлось ждать. Ты потом снова уедешь?

- Да. Но всего на неделю.

- Счастье длиной в семьдесят три часа.

Хелена провела ладонью по щеке Джека, снова поцеловала.

- Мы будем вместе каждый раз, как только будет это возможным, а потом ты всё здесь бросишь и уедешь со мной.

Девушка пожала плечами.

- Ты эгоист, которого я люблю.

- А ты так и не научилась считать.

- Почему?

- Трое суток это семьдесят два часа.

- Какой кошмар!

Хелена обхватила Джека за шею, и оба потеряв равновесие, повалились на рядом стоящее кресло.

Хелена была рада услышать от Джека предложение уехать с ним, но она основательно для себя решила, что ближайшие пару лет, останется здесь и закончит начатое. Она долго шла к этому этапу в своей профессии, было бы глупо всё разорвать.

Завтрак был скромным: две чашки кофе и коробка горького шоколада, что Хелена давно хранила в шкафу, каждый раз собираясь открыть и каждый раз не находя повода это сделать. Они разместили все это на перевернутой коробке из-под телевизора.

Пустота в комнатах, наличие кровати, кресла и большого телевизора, висящего на стене, было намеренным. Хелена просила ещё до прилета сюда, чтобы её будущая квартира была именно такой. Ей хотелось сделать здесь всё по - своему, а потому ремонт был в проекте.

- Джек, ты не расскажешь своим друзьям о таком вот Рождестве и этом завтраке? Я хочу начать здесь всё с ноля. По - своему.

Она опустилась на колени, попробовав шоколад.

- Я редко рассказываю о своей жизни кому-либо. И кроме Питера мне рассказывать не кому. А он и сам-то не святой. Кстати, вчера гостиная у меня дома тоже не очень напоминала о празднике.

- Почему?

- Так бывает, когда всё потихоньку рушиться.

- Это из-за меня?

- Нет. Питер передавал тебе привет.

Хелена улыбнулась.

- Я его уже сто лет не видела.

Девушка улыбнулась, ощутив прилив тепла внутри. Она с трудом смотрела Джеку в глаза, чтобы не думать о том, что их поцелуй в аэропорту был самым ярким событием, и что он не имел продолжения.

- О чем ты думаешь, Джек?

Она вдруг стала серьезнее, придвинувшись ближе.

- Ты всегда первой задаешь вопрос.

- Что уж тут поделать? Отвечай.

- Со мной такое редко бывает. Когда говоришь одно, а думаешь совсем другое. Могу сейчас говорить о чем угодно. О работе, о погоде, а мысли всё равно сводятся к тебе.

- Я думала, ты думаешь о моём ремонте?

Джек засмеялся, продолжая держать кружку с горячим кофе на весу.

- О ремонте? Ты бы видела выражение своих глаз? В них нет места краске и обоям.

- Ты перевел всю тему разговора на меня. Кажется, я первая задала вопрос?

- И каким же бы твой вопрос? Постой, что-то припоминаю, ты спросила, о чем я думаю?

Он дотронулся рукой до плеча Хелены, поправив бретельку её топа.

- Я думаю о тебе. Когда нахожусь рядом или на расстоянии. Когда у меня всё получатся и когда возникают сложности. Это по-детски наивно, но если мне что-то вдруг нравится, я тут же пытаюсь понять, понравится ли это тебе? Иногда мне кажется, что от меня это уже не зависит. Моему разуму нравится думать о тебе. Просто так, даже без причины. Наверное, это случилось очень давно, и я упустил возможность контролировать собственные мысли.

Хелена почти перестала дышать, слушая и не веря в то, что всё же возможно такое счастье, как сейчас.

- Твоя очередь.

Она решила, что говорить бесполезно. И в аэропорту при их прошлой встрече она сполна наоткровенничалась. Она ответила поцелуем, которого кажется, ждали оба. Останавливаться не хотелось, было лишь дикое желание слиться с тем, кто тебя обнимает и целует. Стать одним целым, дышать в унисон и полностью ощущать лишь то, что чувствует твоя половина. Ей было безумно приятно в эти минуты. Словно воздух вокруг приобрел цвет, аромат.

Стянув с Джека футболку, Хелена прикоснулась рукой к его груди. Под ладонью стучало сердце, сильно, с уверенностью. Ощутить, что в этом сердце есть место только для тебя высшая мера блаженства. Ты внутри любимого, течешь по его венам, растворяешься в мыслях и словно бальзам проливаешься вновь на бьющееся сердце.

- Сегодня на одну глупость в нашем списке станет больше?

Джек улыбнулся.

- Может быть. Я с тобой понял одну интересную вещь. И грехи и глупости тоже делятся на плохие и хорошие. Так что не за всё, нами совершенное, мы будем наказаны.

- Ты не поверишь, но мне сейчас всё равно. Лишь бы только быть с тобой. Это глупость или грех?

- Больше похоже на крайность.

Джек поцеловал Хелену. Невзначай намекнув, что заумные разговоры можно отложить на потом.

Хелена в свою очередь склонилась над его лицом, прошептав на фразу, ставшую впоследствии для неё, жизненно важной:

- Я не отдам тебя больше никому. Буду держать так крепко, как только смогу. До тех пор, пока что-то более сильное не заберет тебя. Потеряю, но не отдам. Другой разлуке не бывать.

Странные рождественские каникулы окончились. Джек уехал вновь. Он несколько раз звонил, потом пришло его письмо с открыткой.

Хелена ощутила успокоение. Всё складывалось как нельзя лучше. Они решили, что когда Джек вернется, обязательно поедут домой и попытаются как-то объясниться с Лорой и дядюшкой. Предстоял весьма неожиданный разговор, но его никак не избежать.

Подсчитывая дни до возвращения Джека, Хелена с удовольствием начинала каждый день. Она знала, что вновь будет праздник, который каждый раз приносит огромную радость. Праздник, когда тот, кого ты ждешь, стучит в дверь и стоит на пороге, невредим. Когда позади плохое, но вы говорите о нем, значит это плохое возможно пережить и победить.

Из поездки Джек вернулся в дом, где они жили с Агнесс. Он позвонил и сообщил об этом без утайки. Хелена попыталась понять, будучи уверенной, что есть причина и, решив её, Джек окажется рядом. Однако минуло уже три месяца. Звонки прекратились. Джек словно канул в воду. Хелена подолгу крутила телефонную трубку в руках, решаясь набрать его номер. И вот позвонив, однажды так и не дождалась ответа. Она решила, что это совпадение и нет причины огорчаться. Но и последующие звонки так же оставались без ответа. На глазах всё чаще стали появляться слезы. Хелена вновь погрузилась в печальные вечера и ночи одиночества. Дни ожидания и месяца разлуки. Она забросила мысль о ремонте так далеко, что смирилась и уже почти не замечала голые и безликие стены. Не хотелось ничего менять. Дни начали тянуться долго, а точнее сказать бесконечно. За унынием вдруг появилось беспокойство. Оно началось в тот вечер, когда в дверь постучали. Хелена побежала открывать, но на пороге стоял не Джек, а его приятель и коллега Питер. Он сдержанно улыбнулся.

- Здравствуй, Хелена. Я не смог до тебя дозвониться и вот решил приехать.

- Ты звонил?

- Да, нашел в записях Джека твой телефон. Верно, он старый, и я звонил в никуда?