Я пыталась разговаривать с Софией в промежутках, но она, будучи при этом достаточно сердечной, всего лишь отвечала на мои вопросы, не проявляя инициативы. Интересно, входило ли это в подготовку аристократии – никогда не заговаривать первой?

В три часа мы прибыли к парикмахеру на Кингс-роуд, и на моем теле не осталось ни пятнышка без пометки «требует улучшения». В некотором роде это позволяло познать дзен. Я вспомнила, что Грейс Райт специально удалялась в невероятно дорогой месячный ретрит, чтобы «сломить свое эго», но в итоге всего лишь выбросила свое ручное зеркальце. София уничтожила мое эго, уложившись в неполные семь часов.

Я утопала в кресле, пока администратор салона и София (и Лиза по телефону) обсуждали мои волосы так, словно меня там не было. Это почти успокаивало, вот такое отсутствие ответственности за них. София уплыла прочь, чтобы ей тоже сделали укладку, и я расслабилась до тех пор, пока младший помощник не принес мне кофе и стопку журналов, на вершине которой оказался выпуск «Хелло!» со мной и Лео на премьере нового фильма с Кирой Найтли. (Лео в смокинге выглядел, как голливудская звезда из самого популярного списка, а я – как слушательница «Радио-1», выигравшая билет на премьеру в викторине.)

Я быстро закрыла журнал, взглянула на свое украшенное фольгой отражение и вздрогнула. Затем закрыла глаза.

Теперь воспоминание о том, как мы с Джо несколько месяцев назад ходили на боксерский матч, вызывало разве что улыбку. Я думала, что перед тем выходом мне пришлось изрядно потрудиться, но по сравнению с нынешним моментом то была ерунда. Ерунда. Сейчас за мою внешность взялись высококлассные профессионалы, а не соседка с утюжком для волос, а ведь София еще даже не начала «программу личного обучения» со зловещим названием, которая, судя по всему, посвятит меня в такие вещи, как положение семьи Вольфсбургов в иерархии европейской монархии, их благотворительные проекты и личные обязанности в Нироне.

Я уже не впервые за этот день задумалась, как бы ненавязчиво спросить у Софии: каждый день теперь будет таким же или это одиночная катастрофа? Но мне не хотелось, чтобы она подумала, будто я не могу справиться. Я не собиралась вручать ей еще одну шпильку, которую она сможет воткнуть в Лео.

Когда в сумочке завибрировал телефон, я почти решила его не брать, на случай, если это Лиза с очередным советом красоты, наподобие «вытянуть рост на три дюйма», но когда я заметила на экране номер Лео, меня охватил теплый трепет облегчения.


Надеюсь, все ок. Позволь мне выгулять сегодня твою новую прическу. «Делоне» в 7?

Л.


Я собрала воедино разошедшуюся по швам личность. Я знала, что Лео нравилась моя прежняя прическа, мои прежние ногти и мои прежние валики над попой. Новая, улучшенная версия могла понравиться ему еще больше.


– Ух ты, – сказал Лео, когда официант проводил меня к его столику и выдвинул для меня стул.

Я продолжала улыбаться, потому что он больше ничего не добавил; вместо этого он словно вбирал глазами каждую деталь: гладкие выпрямленные волосы, теперь казавшиеся гораздо длиннее, легкий макияж, недооцененную мной футболку из верблюжьего кашемира (новую) поверх лучших джинсов (старых) и полуботинки на платформе (скрытой). Я заметила, войдя в переполненный ресторан, что в мою сторону поворачиваются головы, чего никогда раньше не случалось, но это могло объясняться тем, что я опасно покачивалась на непривычно высокой платформе. София не озаботилась преподать мне урок хождения в новой обуви.

– Это было хорошее «ух ты»? – спросила я.

Лео восхищенно мне улыбнулся, отчего мой желудок подпрыгнул.

– Конечно да. Ты потрясающе выглядишь. В смысле, ты всегда потрясающе выглядишь, но сегодня это новый вид потрясения.

– О, спасибо. – Я изящно встряхнула салфетку, расправляя ее, и тут же сбила ею бокал для воды. – Ох, черт! Прости, прости.

Мы оба попытались остановить растекающуюся по идеально белой скатерти воду, и я нечаянно перевернула стоящую в центре свечку. Официант снова зажег ее, еще двое сменили скатерть, и все это произошло очень быстро, пока я еще извинялась.

Когда они ушли, Лео позволил себе улыбнуться не только глазами и наклонился ко мне над столом.

– Больше всего в этой новой тебе, – прошептал он так тихо, что я едва его слышала, – мне нравится то, что старая ты никуда не делась.

– Если ты имеешь в виду растяпу, которая переворачивает бокалы, – ответила я, делая скорбное лицо, – то, боюсь, она никогда никуда не денется.

– И я настаиваю на том, чтобы она не уходила. – Лео удержал мой взгляд на одну напряженную секунду, а затем расправил собственную салфетку. – Ну, как прошел твой день с Софией? Я вижу, что она одела тебя, как себя. Ты готова войти в Европейский суд по правам человека и начать превращать матерых юристов в желе?

– По правде говоря, я не уверена, что далеко уйду на таких каблуках.

– На таких каблуках тебе достаточно только появиться там, и все они будут есть у тебя из рук.

Я решила, что уход за собой – это в итоге не так уж плохо: благодаря ему наш обед проходил в атмосфере сериала «Безумцы». Я никогда еще не чувствовала себя такой взрослой, как здесь, в «Делоне», в бриллиантах и с уложенными волосами, со своим дьявольски красивым женихом. Впервые мой скучный мир и сияющий мир Лео слились воедино. И мне это искренне нравилось. Я даже не волновалась о том, что перепутаю другого посетителя с официантом.

– Как она? – продолжил Лео. – Опять недовольна семьей? Они не рады тому, что Рольф гоняет по пустыне в потрепанном «фиате» на каком-то ралли.

– Потому что это слишком опасно?

– Ну, мама считает, что да. София, скорее всего, считает, что недостаточно опасно. А Жизель, понятное дело, не может быть рядом с ним двадцать четыре часа в сутки, чтобы помешать совершить что-нибудь непристойное, к тому же ей с самого начала сложно было справляться с Рольфом.

Мысль, которая мучила меня весь день, наконец воплотилась в слова.

– Лео, скажи откровенно, София действительно спокойно отнеслась к смене очереди наследования?

Он тут же поднял взгляд от меню.

– Почему ты спрашиваешь? Она что-то сказала?

– Нет. Просто… создается такое впечатление, что она не слишком этим довольна.

Он тут же встревожился, словно до сих пор об этом не думал. Но как он мог об этом не думать? Она же его сестра! Похоже, история с Павлосом повторялась снова.

– Насколько я знаю, она спокойно к этому отнеслась. Она, похоже, занялась каким-то судебным процессом по поводу передачи прав, так что… Лучше быть дочерью главного, чем племянницей.

– Но если София всегда была немного не в себе из-за очереди наследования и того, что его нельзя изменить в пользу женщин, разве ее не заденет легкость, с которой эту очередь изменили для кого-то другого?

Принесли еду, и Лео дождался, пока официант уйдет, чтобы ответить мне. Похоже, он успел все как следует обдумать.

– Эми, мне очень нравится твоя восприимчивость. Бог свидетель, в нашей семье ее не хватает. Но, как я и говорил, обычные правила у нас не работают. Все мы знаем, как идут такие дела. Надеюсь, она не сказала тебе ничего неприятного по этому поводу?

– Нет! Нет, я просто… не могу поверить, что ты…

О боже! Все получилось совсем не так, как я хотела.

– Забудь, – весело сказала я. – Наверное, я просто не понимаю ее юмора. Софию довольно сложно понять.

– Я знаю ее двадцать семь лет и до сих пор не могу понять, когда она шутит. – Лео помолчал. – И не уверен, что она часто это делает, если уж честно. Так или иначе, у вас теперь будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше. – Лео улыбнулся, от уголков его глаз разбежались морщинки. – Я сегодня обсуждал с мамой бал в честь коронации, который она устраивает на выходных перед самой коронацией. Дворцовый персонал уже начал все планировать, и она хотела узнать, какие драгоценности ты пожелаешь надеть.

– Какие драгоценности?

Он кивнул, словно мы говорили об обуви.

– Одна из традиций коронационного бала заключается в том, что все дамы в семье получают доступ к семейному хранилищу и надевают фамильные драгоценности для общего удовольствия. У большей части комплектов своя история о том, как они попали в наши жадные ручонки.

– Например? – Я даже подпрыгнула от любопытства. Не просто драгоценности, а драгоценности с историями!

– Ну, есть набор Рудольфо – бриллианты и изумруды, диадема, ожерелье, серьги и так далее. Их традиционно носит принцесса Нироны, сейчас это мама. Рольфа назвали в честь этого парня, Рудольфо, – тот был младшим сыном в семье Вольфсбургов и сколотил состояние, играя в карты по всей Европе, в основном с другими младшими принцами. Дедушка любил рассказывать замечательную историю о скандальном разводе, состоявшемся из-за единственной за вечер партии в блек-джек, в которой Рудольфо выиграл изумруды императрицы Жозефины у итальянского герцога, особняк в Ирландии у английского генерала и старшую дочь какого-то русского аристократа вдобавок.

– Правда? – Я застыла, не донеся вилку до рта. – Аристократ поставил на кон собственного ребенка?

Лео отмахнулся.

– Ребенку на тот момент исполнился сорок один годик. Хорошая новость заключается в том, то Рудольфо оказался достаточно галантен, чтобы отказаться от дочери, зато с радостью взял драгоценности и особняк.

Я тайком порадовалась, что мне не придется их носить.

– А есть такие… которые мне официально положено надеть?

Я содрогнулась от предвкушения. Я! Буду участвовать в официальном показе фамильных драгоценностей!

– Ты можешь выбрать, что тебе понравится, ты и будешь выбирать первой, раз уж мама носит изумруды. Поэтому найди себе платье, а потом возьмешь те, которые лучше всего к нему подходят. – Лео с энтузиазмом набросился на стейк. – Мама уже говорила с тобой о встрече с дизайнером? Мне очень понравилось платье от Зои Вайс, но думаю, для этого бала все платья должны быть определенного цвета, в интересах благотворительности.