– Страшно.

– Любимая, чего ж страшно-то? Только колечко на палец наденешь, да в паспорте штамп поставят.

Лиза с умилением наблюдала за воркованием влюбленных, но сейчас ее волновало совсем другое.

– Громов, хоть ты толком объясни, как все это случилось.

Гоша оторвался от губ Камиллы и сообщил:

– Раф вбил себе в голову, что если купит издательство и напечатает твои сказки, то ты поймешь, что он не такой уж плохой парень и…

Лизу осенило.

– Он прочитал!

– Возможно, но я не уверен. Это важно?

– Да. Очень. Он читал и знает, о чем мечтала Арзу. Точнее, думала, что мечтает об этом.

Две пары встревоженных глаз изучали ее лицо.

– Лизочек, с тобой все в порядке? Дорогая, если Раф тебе не нравится, ты не обязана…

– Я должна бежать. Где он?

Лиза поднялась с твердым намерением извиниться перед любимым человеком за то, что обвинила его во лжи. Она заправила за ухо непослушный локон и схватила сумочку.

– Лизок, у тебя тушь под глазами растеклась.

– Могла бы и раньше сказать.

Она начала рыться в сумочке, когда в разговор встрял Громов:

– Не хочу никого разочаровывать, но Рафаэль улетел домой.

– Как? Так быстро?!

– Он… торопился.

Улетел. Обиделся.

Она во всем виновата. Почему он промолчал? Почему она не поинтересовалась?

Рафаэль столько сделал для нее! Как оказалось, своим сегодняшним успехом она во многом обязана именно ему. Только теперь Лиза это поняла.

А еще она осознала одну важную вещь – этот мужчина нужен ей. Но нужна ли ему капризная писательница? Вот в чем вопрос.

– Мы можем тотчас отправиться в аэропорт, – неугомонная Ками все поняла и пыталась хоть как-то поддержать подругу. – Виза у нас есть. Громов, что там еще нужно?

Гоша уже собирался что-то сказать, но Лиза его опередила.

– Нет, я возвращаюсь домой.

Так будет правильно. Даже если она виновата – тем более, если она виновата – нужно дать ему время подумать, решить. Даже если это обречет ее на одиночество.

– Дорогая, но ведь ты любишь его. Зачем так мучиться? Раф тоже влюблен. Это же очевидно.

– Кто знает? Может, он хотел лишь извиниться?

– Тогда лети к нему и все выясни!

– Это будет выглядеть, как благодарность.

– Ну и что?! Какая разница?

– Ками, благодарность – это слишком мало. Как и извинение.

– Громов, унеси меня отсюда, а то я начну бить гостиничную посуду. Два упрямца!

Гоша с Камиллой на руках встал с дивана и направился к двери.

– Они уже большие, сами разберутся. Пойдем в кроватку. Я буду лечить тебя от стресса.

Лиза грустно улыбнулась, провожая взглядом влюбленную парочку.

Наверное, она слишком упрямая. Даже весьма вероятно. И любит Рафаэля. Это точно. Но… Бегать за мужчиной она не станет. Это всегда плохо заканчивается.

Слезы снова полились из ее глаз.

Правильно сделал, что улетел. Кому нужна неблагодарная, плаксивая старая дева.

Эпилог

Знаменательный день настал спустя месяц после ее поездки в Прагу.

Все это время Лиза практически не выходила из дому. Она писала новую книгу, пытаясь не думать о Рафаэле и почти не обращая внимания на привычное ворчание подруги о занудной жизни, заботливости Гоши, расплывшейся фигуре и мерзкой февральской погоде.

Она поверила, что это событие и в самом деле произойдет, лишь когда Камилла вытащила из ее шкафа все наряды и не нашла ничего подходящего. Лизе пришлось бродить вместе с подругой по магазинам в поисках длинного голубого платья – именно в таком ей предстояло исполнить обязанности свидетельницы на свадьбе Ками и Громова. После двадцатой примерки силы Лизы окончательно истощились. Она привыкла покупать одежду в интернет-магазинах, и уже само хождение по бутикам ее утомляло.

Выйдя из кабинки с голубым шлейфом в руках, Лиза умоляюще взглянула на подругу и с надеждой протянула:

– Ну, как? Мне нравится.

– Тебе все нравится. Оно слишком голубое. Снимай. – Сидя в удобном кресле, Камилла повернула голову к продавщице. – Еще что-нибудь есть?

Девушка безропотно отправилась на поиски.

Слишком свободное, короткое, блестящее, закрытое и, наконец, голубое. Разве платье может быть слишком голубым?

– Ками, я понимаю, ты в положении и нервничаешь, но я больше не надену ни единой шмотки. И с сегодняшнего дня вообще перестану носить вещи голубого цвета.

– Не капризничай, Лизок. Для тебя же стараюсь.

– Какая разница, что я надену? Все смотрят только на невесту. Даже если бы мне вздумалось прийти голой… – нет, это она переборщила. – Главное, чтобы ты выглядела прекрасно. А ты выглядишь так всегда.

– Подлиза. И все равно мы вернемся в предыдущий магазинчик и купим то платье – с одной узкой бретелькой, украшенной кристаллами Swarovski.

– Оно слишком выпячивает грудь.

– Именно то, что нужно.

– На твоей свадьбе вряд ли кого-то заинтересует эта часть моего тела. Как, впрочем, и любая другая.

– Это – моя свадьба. Ты – моя свидетельница. И я хочу видеть тебя в платье, котрое мне нравится. И…

– Ладно-ладно. Я согласна на все. Только не нервничай.

– Правильно. Остаются туфли.

– Только не это!

Во Дворец бракосочетаний они ехали на черном «Майбахе», украшенном единственной белой атласной лентой. Ясный февральский день совсем не походил на зимний. Снег растаял еще два дня назад, дороги высохли, и днем воздух успел прогреться до двенадцати градусов.

Лизе удалось заставить подругу набросить палантин из меха поверх очаровательного платья цвета слоновой кости, удачно задрапировавшего располневшую фигуру невесты. Девушка радовалась счастью Ками и грустила.

Совсем немного. Пожалуй, чуть больше, чем немного, поскольку ей не давали покоя сны. С приближением свадебного дня они становились все более откровенными и чувственными. Не трудно догадаться, кто являлся их героем. А ведь Лиза пыталась не думать о Рафаэле, не строить неосуществимые планы.

Где он? Что с ним? Неужели после стольких усилий он решил, что она их не стоит?

Однажды девушка набралась смелости и задала Громову прямой вопрос. Тот лишь нахмурился и пробубнил, как всегда, весьма лаконично:

– Извини. Раф решает семейные проблемы.

И этот ответ должен ее успокоить?!

Почти каждое утро она просыпалась возбужденной и неудовлетворенной и мечтала, что и на ее улице будет праздник. Хотя, с каждым днем надежда становилась все более призрачной.

– Лизочек, может, развернемся, пока не поздно, и уедем отсюда?

Оказывается, автомобиль уже притормозил у парадной двери, где собралась многочисленная публика.

– Тебе не кажется, что убегать поздновато? Ты хочешь, чтобы твой ребенок кричал на свадьбе родителей: «Горько»?

– Я боюсь.

Кажется, ее решительная подруга сдрейфила не на шутку.

– Ками, дорогая, представь, что это – фотосессия, где ты позируешь в свадебном платье. Это же так просто!

К счастью, Громов словно почувствовал колебания невесты. Он подбежал к «Майбаху», распахнул дверцу и вытянул из салона перепуганную Камиллу. Гоша начал целовать ее прямо посреди улицы, под аплодисменты и хохот гостей. Затем подхватил невесту на руки и понес к двери. Едва поспевавшая за ними в длинном платье Лиза слушала, как Камилла вычитывает жениху:

– Ты все перепутал, Громов. Невесту выносят на руках из ЗАГСа, а не наоборот.

– И оттуда понесу. Не хватало еще, чтобы ты сбежала.

– С таким животом?

– Благослови, Боже, этого ребенка!

Внутри гостей оказалось еще больше, чем снаружи. Они остановились у двери в зал, кого-то ожидая. Как оказалось, свидетеля со стороны жениха.

В суете подготовки к свадьбе Лиза забыла узнать у подруги, кто будет вторым свидетелем. Теперь От Камиллы она слышала лишь: «Сейчас увидишь», а от Громова: «Если он не придет, мы больше не друзья».

Рафаэль появился, как всегда, неожиданно. Девушке тоже захотелось вымолвить: «Слава Богу!», как это сделали новобрачные. Необыкновенно красивый в темном костюме с синим галстуком, он пробирался к ним, а Лиза, как завороженная, следила за его ловкими маневрами.

А потом рядом с ним она увидела очень красивую белокурую девушку. Рафаэль обнимал ее за талию, тесно прижимая к себе, пока они проталкивались к молодоженам. Лизе тут же захотелось уйти. Лишь чувство долга удержало ее на месте.

Он едва успел. Рафаэлю пришлось лететь чартерным рейсом, чтобы не опоздать на свадьбу к другу. Он даже попросил помощи у отца, что делал только в крайнем случае, когда выяснилось, что погода нелетная. Старший Раллис уговорил друга поднять самолет с частного аэродрома.

Да еще Эва! Девчонка до последней минуты отказывалась лететь домой. С того дня, как он срочно покинул Прагу – для того, чтобы вытащить Эву из очередной переделки – она не давала ему ни минуты покоя. Когда Громов пригласил его на свадьбу, да еще в качестве свидетеля, Раф вздохнул с облегчением. Он получил уважительную причину, чтобы увезти неугомонную красавицу из Греции. И увидеть Лизу.

В очередной раз поинтересовавшись у Эвы, удачно ли завязан его галстук, Рафаэль заработал еще один презрительный взгляд, но его волновало не это.

Еще несколько мгновений вверх по ступенькам, сквозь двойную дверь, через толпу и…

Раф увидел ее. Его душа запела, будто исполнилось самое заветное желание. Господи, как же он соскучился!

Если бы неотложные дела не задержали его дома, он ни за что не дал бы ей этот месяц на раздумья. Рафаэль знал, что рассуждения плохо влияют на чувства женщин – иногда просто катастрофично. Но звонок отца решил все, Рафу пришлось отложить важный разговор. Но теперь он здесь.

Земная красота этой женщины заворожила его снова, как тогда – на пляже. Воздушное платье, распущенные по плечам волосы, горделивая осанка, чувственные изгибы губ и тела… Он мог перечислять ее видимые и предоставленные памятью достоинства еще долго, протискиваясь к молодоженам, но Рафаэля тревожил ее взгляд, появившееся напряжение в плечах, когда она заметила его. Он собирался махнуть ей рукой, приветствуя, но Лиза отвернулась.