— Ко мне не приходило, — честно сообщила я. — Здесь его нет.

— Мне бы кофе, — отмахнулся Олег. — Мой кончился, а спать ещё не время.

Я осмотрела всю часть Олега, которую могла видеть из окна. Честно говоря, хотелось поспорить и первым делом уложить его в кровать. Без всякого двойного подтекста уложить, потому что в его состоянии он явно только и смог бы, что спать.

Олег в ожидании моего ответа широко зевнул и почесал где-то внизу спины, внезапно утрачивая много баллов от прежнего притягательного образа.

— Ты так вкусно готовила у меня на кухне тогда, — вдруг проговорил он, подмигнув красным воспаленным глазом. — Просто фея. Я сам так не могу.

— У нас пирог оставался с вечера, — вспомнила я. — Хочешь отдам? И сок есть томатный. Он, вроде как, тоже бодрит.

— Не откажусь, — закивал Дорф, потирая глаза и вновь зевая. — А то у пса есть что перекусить, а я остался ни с чем. Его корм отвратителен на вкус.

Я округлила глаза, собираясь спросить, откуда бы Олегу это знать, но тот

показал кулак, чуть его разжав.

— На ржаные сухари с беконом чем-то похоже, но хуже, — пожаловался он.

Я кивнула и велела с самым суровым лицом:

— Стой здесь. Сейчас добуду тебе еды.

Пожертвовав писателю, пришибленному вдохновением немного колбасы, пирог, сыр и сок, я всё-таки уточнила:

— А где твоя кухарка?

— Они не ходят ко мне в ЭТИ дни, — загадочно ответил Олег, сверкая глазами и впиваясь зубами в колбасу.

Я тут же вспомнила о днях, когда каждая женщина чувствует в себе попеременно желания: убить с особой жестокостью, поплакать, съесть много сладкого и закусить селёдкой; поплакать ещё, вспоминая всю несправедливость жизни, а потом, внезапно, посмотреть триллер, сочувствуя пойманному маньяку и лечь спать, чувствуя себя маленькой и одинокой.

Но это женские дни. О мужских таких я раньше не подозревала.

Однако вот он, Олег, нарисовался под окнами, ест пересоленный яблочный пирог и странно улыбается, косясь на ржавый гвоздь слева.

— Прости меня, — не выдержав, я спросила, — но что за дни такие, когда даже прислуга предпочитает скрываться?

Олег посмотрел на меня удивлённо, будто вспоминая, кто я, почему говорю с ним и зачем он вообще у этого дома. Потом на его лице мелькнула тень понимания и сразу раздражения.

— Маргарита, — со злостью начал Дорф, — я только что почти понял, как убить Пьеро в три этапа, чтоб никто не смог обнаружить следы преступления, и Анна осталась бы с Джованни! А тут ты со своей едой!

Я отстранилась от окна, не зная, стоит ли продолжать эту странную утреннюю беседу, но тут он все же добавил тихо, с обвинением:

— У меня дедлайн. Как ты не понимаешь? Никто не понимает… Но если сделать именно так, то, возможно, Пьеро и правда умрёт как надо…

И ушёл, унося еду с собой и оставляя меня наедине с чувством полного шока. Страшные, блин, люди, эти творческие натуры! Вот честное слово…

Уснуть снова я так и не смогла, зато — впервые за очень долгий период — захотела побаловать домашних выпечкой. В итоге нашла в интернете рецепт простого тортика, сбегала в большой дом и набрала с их кухни недостающие ингредиенты, а после пару часов посвятила готовке. Зоя Аркадьевна, пришедшая к восьми, если и удивилась моему раннему подъему и кухне, щедро посыпанной мукой, то ничего не сказала, лишь как всегда загадочно улыбнулась.

Она чуть помогла мне с коржами, затем подождала пока я лично разбужу детей, отправив всех на водные процедуры, и повела нас на виллу завтракать. К тому времени торт был готов и убран в холодильник для пропитки, а дети воодушевленно ждали ужина, ведь мы решили устроить небольшую сладкую вечеринку.

Не знаю, к счастью ли, или к беде, но хозяев виллы за столом с утра не было. Лёва тоже проспал. Так и вышло, что завтракать вышли лишь приезжие отпрыски Лопухина и — неизвестно откуда взявшийся — Игнат. Тот предупредил нас, что больше ждать некого, и замер на пару мгновений, глядя на меня.

— Новая причёска, — заключил он. — И…

Игнат провел двумя пальцами вокруг своего лица, намекая, должно быть, на посвежевший вид.

— Во всю трачу деньги отца, кручусь днями и ночами, — кивнула я, вспоминая наш с ним разговор, где я получилась жуткой неблагодарной эгоисткой, наживающейся на несчастном старике. — Ни то завтра снова пропадёт из жизни лет на тридцать…

Игнат чуть вздёрнул брови, но ничего не ответил. Лишь обошёл стол, демонстративно сев в дальнем углу, напротив.

Девушка в переднике — кажется Юля — сразу засуетилась, попросив всех занимать свои места и сказать ей, если вдруг не хватит приборов… Заскрипели стулья по паркету, засмеялся Артём, успевший бросить виноградом в сестру.

Всё это напоминало отдых в пансионате, где «всё включено». И меньше всего создавало ощущение воссоединения семьи. Скорее, мы рушили старую. Паша и Карина сидели напротив меня, и мы переговаривались о том — о сём, периодически выражая интерес к тому, когда узнаем результаты экспертизы на отцовство. При этом все мы косились на Игната, а тот сосредоточенно ел, глядя лишь в свою тарелку. Однако на последних ложках каши помощник отца внезапно поднял голову и посмотрел на меня, уточнив:

— У вас ведь сегодня поездка к Ирине по плану?

Я чуть смутилась, кивнула. Не хотелось, чтоб все присутствующие знали, что мне назначена встреча с психологом. Будто это у меня крыша поехала, а не, скажем, у Олега Дорфа…

— Позволите мне вас отвезти? — продолжил Игнат. — Хельтруде вряд ли будет удобно, а у меня как раз было к вам дело.

— Хорошо.

Мне и самой не хотелось утруждать Хельтруду лишний раз — она и без того, даже присутствуя рядом, вечно «висела» в телефоне, отвечая на бесчисленные звонки и сообщения, уделяя мне слишком много драгоценного внимания.

— Тогда я буду ждать в машине в десять, — закончил разговор Игнат, снова принявшись за еду.

Я удивлённо посмотрела на Карину с Пашей, те пожали плечами. Зоя Аркадьевна, сидящая справа от меня, положила ладонь на мое запястье и шепнула доверительно:

— Сегодня мы с детьми ждём вас к ужину.

— О, я справлюсь гораздо раньше, — ответила я тихонько.

— Нет, Маргарита, — няня сделала паузу, заставив меня посмотреть на нее и поймать внимательный многозначительный взгляд. — Я говорю, дети ждут праздника вечером, а до этого день полностью ваш.

— О, — только и пробормотала я, снова покосившись на Игната.

А собственно, почему бы и нет? У меня три свидания в планах, а времени на них осталось всего ничего. Пора действовать!

* * *

К десяти я была готова и подходила к красивой серебристой машине с характерным «острым взглядом» фар, от чего «лицо» авто казалось чуть агрессивным. В салоне уже ждал Игнат. Он что-то печатал в миниатюрном нетбуке, до последнего меня не замечая.

— Привет, — сказала я, распахнув дверцу, — едем?

Он кивнул, быстро закруглив деятельность с техникой, и уставившись на меня также, как сегодня до завтрака. Ощупывающим взглядом. Я почти чувствовала, как Игнат тронул мои волосы, шею, едва ощутимо провёл по ткани в области декольте…

— Мы едем? — повторила я, при этом с трудом подавляя желание поправить на себе одежду. Казалось, он видит все изъяны фигуры, которые я пыталась скрыть, и от того было жутко неловко.

— Конечно. Простите.

Я чуть заметно поморщилась и все-таки попросила:

— Послушай, очень тебя прошу, давай мы хотя бы наедине обойдёмся без этого пафосного «вы»? На людях — обещаю — продолжу говорить с уважением и почтением на лице.

— А без людей почтения мне не ждать? — он улыбнулся, продолжая смотреть на меня.

— Мы опоздаем, — я посмотрела на запястье левой руки, где красовались старые потрепанные жизнью часы на кожаном ремешке. Раритет, доставшийся от дедушки.

— Какая прелесть, — Игнат чуть склонился ко мне, присмотрелся. — Это что такое? Они работают или просто создают нужный имидж?

— Работают, разумеется, — обиделась я. — Их еще мои внуки будут носить.

— Согласен. Тогда как раз старьё по кругу в моду войдёт, — засмеялся Игнат. — Ладно-ладно, не смотри так, они выглядят винтажно, сейчас это считается стильным.

Я пожала плечами — плевать, считается ли, главное, что я чувствую себя с ними очень комфортно. Расправив несколько складок на широких удлиненных шортах с высокой посадкой и мельком осмотрев тонкую блузку с коротким рукавом, я с удовольствием заметила, что мы наконец тронулись с места.

— Ты к Лазаревой на стандартное время? — снова заговорил Игнат, стоило нам покинуть территорию виллы.

— На сорок минут, — ответила я, не представляя, что такое стандарт у психолога.

— Хорошо, я заберу тебя после, и мы погуляем.

— Погуляем? Разве у тебя не дело ко мне?

— Дело. Хочу пригласить тебя в кафе и покататься на катере. Мы как-то разговаривали на эту тему, и ты была не против. Надеюсь, теперь тоже не откажешь.

— Не откажу, — я даже не стала притворяться, будто раздумываю.

Свидание — так свидание, не зря же я столько наряжалась под руководством Хель и её команды? Тем более, Игнат так смотрел на меня обновлённую, что снова, как в старые годы, хотелось кокетничать и жеманничать. Это казалось забавным и пробуждало давно забытый женский азарт.

После этого наш разговор пошёл бодрее. Игнат снова был улыбчив и очарователен, смотрел на меня всё более игриво, да и комплиментами не обделил. Оказалось, что цвет волос теперь у меня его любимый, чуть подкрашенные реснички сделали взгляд намного выразительней и вообще, я прекрасна, как ни крути.

К психологу я приехала словно опьянённая. Шла, вихляя бёдрами, как женщина лёгкого поведения. Да что там — даже они, наверное, сочли бы меня вульгарной в тот момент. Но Игнат смотрел из машины, и я ничего не могла поделать со своим организмом — проснулись древние инстинкты самки перед самцом.