– Выходит, вы все вели себя так, будто ничего не случилось?

– Так было легче. Я знала, что меня похищали, но ничего не помнила и не старалась вспомнить.

– Зато сейчас расплачиваешься. Расскажи мне, я не приду в отчаяние.

Она хрипловато рассмеялась.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь меня достаточно хорошо, чтобы приходить в отчаяние, Джейк. Я же не твоя семилетняя дочь.

– Правильно. – Он помолчал. – Вот и расскажи. Если бы ты вспомнила там, в доме на пляже, кому бы ты рассказала?

– Мне некому рассказывать, Джейк. Им спокойнее не знать.

– Так расскажи мне.

– Боюсь развалиться на части.

Джейк встал, достал бутылку виски и щедро сдобрил их кофе. Потом поставил любимый диск Эбби.

– Ты не развалишься на части.

– Значит, кинусь к тебе за утешением, Джейк. Страх слабеет, – она виновато улыбнулась, – когда ты меня обнимаешь.

Джейк откинулся на стуле и внимательно посмотрел на нее. Снова она дарит ему это приятное ощущение своей силы и полезности. Но ему необходимо знать, что он может одновременно контролировать ситуацию и помочь Эбби. Он внезапно заставил ее встать и обнял за талию.

– Я – посторонний человек. Ты можешь рассказать мне все, потому что после этого танца мы не увидимся.

Она прислонилась головой к его груди, слушая ритмичный стук его сердца, вдыхая его запах.

– Было очень жарко, жарко и темно…

Пока она говорила, Джейк прижимал ее к себе. Эй, мы всего лишь танцуем, огрызнулся он на напоминание внутреннего голоса, что это женщина Майлза. Она запнулась, он сильнее прижал ее к себе. Эбби дрожала.

– Здесь ему тебя не достать.

Она подняла на него глаза. Джейк улыбнулся, несмотря на дрожь и бледность, она изо всех сил старалась сдержать слезы.

– Я слышала, как он щелкает ножницами… – Эбби закрыла глаза и теснее прижалась к Джейку.

Через некоторое время она спросила:

– А ты расскажешь, что произошло в доме на пляже в ту ночь, когда ты меня спас? – Эй! Отпусти ее! – завопил внутренний голос, ее уже не нужно утешать! – Почему ты вернулся? – настаивала она.

Не мог же он сказать: «Твои глаза преследовали меня» или «От моей куртки пахло твоими духами».

Нет, не можешь, согласился голос.

– Показалось, что никто из твоих знакомых не в состоянии защитить себя.

– А почему ты решил, что можешь меня защитить? – слегка нахмурилась Эбби.

– Работа у меня такая, присматривать за другими.

– В самом деле?

– Ну да, я слежу за ситуацией, работаю вместе с охранниками. Монти руководит всем делом.

Внезапно Эбби почувствовала себя в безопасности. Вероятно, он так же действует и на других клиентов. Только она не клиент, она лишь женщина, которую он не смог бросить без защиты.

– Ничего себе у тебя отпуск выдался. – Она состроила смешную гримаску. – Ты уж прости.

Он пожал плечами.

– Да тут нет никакой непосредственной угрозы.

Его глаза остановились на ее соблазнительных губах. Майлз не узнает… Не нарывайся, Уэствей! Ты в долгу у Майлза. Я поступлю по-своему, упрямо ответил он этому треклятому голосу.

– Уже лучше?

– Гмм. – Она посмотрела на него так чувственно, что ему показалось, будто его стрелой пронзило, и снова прислонилась щекой к его груди.

Эй! Ты далеко заходишь, Уэствей! Вот как? Почему бы тебе не заткнуться? Я знаю, что делаю. А я знаю другое: скоро ты начнешь себя уговаривать – мол, нет ничего страшного в том, что она – женщина Майлза.

– Можешь снова работать?

Эбби предпочла бы обнимать его, а не рисовать. Но это не по правилам.

– Конечно. – Она не пошевелилась. – Еще одну минуту.

Он усмехнулся и слегка сжал ее. Говорил же тебе, я знаю, что делаю, насмешливо заявил он внутреннему голосу. Даже если бы я сорвался, она-то вполне владеет собой. Да, владеет, как же.

Пластинка кончилась, Эбби вздохнула и отступила от него.

– Спасибо.

– Если еще чего вспомнишь… – Джейк развел руки.

– Ты будешь опять для меня посторонним человеком. – От ее улыбки у него все перевернулось внутри. Он знал, так не должно быть, но факт оставался фактом.

– Да.


После этого их отношения изменились, не резко, но все же изменились. Эбби после разговора с Джейком стало намного легче. Джейк тоже был собой доволен, потому что сознавал, что он ей помог. И кроме всего прочего, его внутренний голос замолчал, во всяком случае молчал большую часть времени. Эбби много рисовала, и каждый следующий набросок внушал уверенность, что это будет ее лучшая работа.

Они продолжали идти вдоль берега, остановились, чтобы пообедать, потом двинулись дальше. Легкая беседа, смех, музыка. Но с наступлением сумерек Эбби начала проявлять беспокойство.

– Сегодня ты будешь спать, Робертс, – твердо заявил Джейк.

– Но…

– Никаких возражений. Вечер выдался очень теплым.

Эбби устала, спорить ей не хотелось.

– Окунемся? – неожиданно предложил Джейк. – Поможет расслабиться.

– Да, с удовольствием. – Приближающаяся ночь вдруг перестала казаться такой уж страшной. – Я переоденусь.

Когда Эбби вышла из каюты в белом купальнике Холли, Джейк был уже в воде и легко и мощно плыл к бую в футах ста от яхты. Если бы Майлз был таким, как Джейк. Если бы с ним она могла чувствовать себя такой живой. Она съежилась при этой мысли, понимая, что должна чувствовать себя виноватой в том, что ей так нравится общество его приятеля.

Майлз никогда не стал бы обнимать ее, танцевать с ней вот так. Они танцевали, только когда на нем был фрак, а на ней роскошное вечернее платье. И если бы она попробовала заговорить с ним о своих проблемах, он наверняка бы сказал: «Сходи к психоаналитику, дорогая, он тебе все быстренько растолкует».

Джейк совсем другой, в нем есть что-то глубинно честное. Она не могла себе представить, чтобы он соврал, желая кому-нибудь угодить, или притворился не самим собой, если это потребуется. Джейк наверняка был верным другом и пользовался большим успехом у женщин.

Майлз?.. Майлз все получал на блюдечке – образование, должность в армии, даже машину, подаренную ему отцом. Он был хорош собой и богат, но говорить мог лишь о своих сделках и о людях, которые должны ему большие деньги. И если что-то шло не по плану, он огорчался как малый ребенок. Для него, как и для его отца, на всем был свой ценник. Эбби послала ему открытку с уверениями, что безумно скучает. Зачем она так написала? И тут же поняла: она написала эти слова, потому что Майлз рассчитывал их прочитать. Его потребность во внимании со стороны других была почти детской…

До буя она добралась, почти выбившись из сил.

– Я совсем не в форме.

– Заметно. – Джейк засмеялся. Она в шутливом негодовании плеснула на него водой. – Прелестный купальничек, – насмешливо прокомментировал он, – все насквозь видно.

Она толкнула его, стараясь утопить. Он без всяких усилий со смехом сопротивлялся, потом вдруг ушел под воду. Эбби спокойно ухватилась за буй, отдыхая.

– Ладно, хитрюга, ты доказал, что можешь долго находиться под водой, выныривай, хватит уже.

Но Джейк не показывался, и Эбби заволновалась.

– Будет тебе, Джейк… Не надо так шутить! – При ярком свете вода казалась прозрачной, но сейчас, в сумерках, была темной. – Джейк, не смей! – Время тянулось, секунды казались минутами. – Джейк, нет! Господи, что же я наделала? – Она глубоко вдохнула и заставила себя нырнуть. Ей казалось, она сразу его увидит.

Но нырять она не умела, так что сразу же выскочила на поверхность.

– Джейк, милый, прости… – Она уже почти рыдала.

– Эй, нечего извиняться!

Он вынырнул рядом с ней на поверхность с широкой улыбкой на лице. Эбби немедленно разозлилась и принялась кулаками колотить его по плечам.

– Свинья несчастная! Я решила, что утопила тебя!

Он хохотал, она же едва сдерживала слезы.

– Вот не думал, что тебя это волнует, Робертс. – Он схватил ее за запястья. – Мне очень жаль. Не ожидал, что ты так расстроишься. – Он изо всех сил старался не улыбаться. Эбби с негодованием смотрела на него. – Поплыли назад, ты можешь перегнать меня, если захочешь.

– И перегоню, черт побери!

Он едва снова не расхохотался и поплыл к яхте все тем же спокойным кролем. Эбби плыла за ним, двигаясь как-то по-детски, что было особенно заметно в сравнении с его безупречной техникой.

– Я тебя убью, будь я проклята, – пригрозила она и тут же едва не захлебнулась, что еще больше ее разозлило.

Поднявшись на палубу, Эбби поискала, чем бы швырнуть в него, и схватила подвернувшуюся под руку папку с рисунками.

– Только не этим! – Он рванулся к ней и схватил за руки. – Эбби, положи. У тебя что, крыша поехала? – Джейк отпустил ее. – Работаешь часами, а потом готова все уничтожить за секунду. – Он с осуждением взглянул на нее и бросил ей полотенце.

– Ты просто дрянь! – Эбби накинула полотенце на плечи. – Я ведь решила, что утопила тебя.

– Тебя беспокоило, что останешься одна?

– Нет!

– Тогда что?

– Ты!

Она закусила нижнюю губу и отвернулась, потому что на глаза набежали слезы. Эбби сдерживала их, пока за Джейком не закрылась дверь каюты, потом дала себе волю и разревелась. Это были слезы, вызванные и страхом, постоянно грызущим ее, и ее неожиданно осознанным чувством к этому великолепному мужчине, умудрившемуся разозлить ее так, как она никогда в жизни не злилась.

Джейк отпил глоток виски прямо из бутылки и посмотрел в иллюминатор на Эбби. Та рыдала, будто жизнь кончилась. Все что угодно, только не это. Против женских слез он был бессилен. Он принял душ и переоделся. Потом сварил ей и себе кофе.

– Я же сказал, что виноват. – Он на всякий случай отступил, вдруг она в него чем-нибудь запустит. Но она утерла слезы и повернулась к нему.

– Не знаю, что со мной. – Она нахмурилась. – Никогда раньше так не распускалась.

Джейк пожал плечами и протянул ей кружку с кофе.