Андрей ушел от нее только утром. Он проклинал и себя и ее, но понимал, что омут слишком глубок, слишком сильно манит…

— А когда вернется Наташа? — Ира разливала по чашкам свежий пахучий кофе.

— Через несколько дней, — ответил Андрей угрюмо. — Я точно не знаю. А что?

— Ничего, — примирительно улыбнулась девушка и поцеловала его в лоб. — Да не напрягайся ты так, я тебя прошу. Она ничего не узнает.

«Зачем я бросился догонять ее вчера? — думал Андрей. — Если бы я просто дал ей уйти, то ничего бы не случилось».

— Ты жалеешь о том, что случилось? — словно угадала его мысли Ирина.

— Нет… — коротко ответил он.

— Вижу, что жалеешь. Да пойми ты, дурачок, что это была только слабость. Слабость как с моей, так и с твоей стороны. А теперь все кончилось и больше никогда не повторится… если, конечно, ты сам этого не захочешь.

Андрей допил свой кофе и встал.

— Спасибо, мне пора, — сказал он и направился в прихожую.

Андрей очень боялся, что она захочет его остановить, и поэтому не стал дожидаться лифта. Он бежал так быстро, что боялся споткнуться и упасть.

Только сейчас он вспомнил — сегодня в два часа у него — зачет.

Втиснувшись в вагон, полный народу, Андрей посмотрел на часы и понял, что успеет только заскочить домой и взять учебники. На большее времени уже не останется.

Николай Олегович, преподаватель английского языка, уже ждал Андрея, когда тот ворвался в аудиторию.

— Я не опоздал? — спросил Андрей извиняющимся тоном и посмотрел на часы, хотя знал, что опоздал на пять минут.

— Гуд дэй, — поздоровался преподаватель и указал на стойку газет «Москоу ньюс».

Андрей должен был вытянуть одну из газет и за полчаса перевести статью, которую отметил профессор.

Статья ему попалась не из самых легких, но и не самая тяжелая. Это была статья о Большом театре. Андрей знал язык довольно неплохо, хотя и ниже требуемого уровня. Статью он перевел за двадцать минут. Он уже хотел идти отвечать, но подумал, что спешить не стоит, потому что есть опасность нарваться на дополнительные вопросы, к которым он был не очень-то и готов. Поэтому Андрей сидел и делал вид, что работает до тех пор, пока Николай Олегович не спросил:

— Ну что, готов?

— Да, уже готов, — сказал Андрей и встал из-за парты.

Профессор быстро прочел перевод, посмотрел на студента утомленными глазами и спросил:

— Ну что, Багин, задавать тебе дополнительные вопросы или не стоит?

— Не стоит, — честно признался Андрей.

— Жаль, очень жаль, — пробормотал профессор и потер лоб. — Ты понимаешь, Багин, что ты знаешь мало, безнадежно мало. За этот год ты нисколько не продвинулся. Нет, за твои познания в английском я должен поставить тебе тройку, и вполне заслуженную. Но за твою учебу больше, чем на двойку, ты не тянешь. С такими стараниями через год ты вылетишь из института, как пробка от шампанского. Так, может, лучше прямо сейчас?

— Нет, не стоит, — начал канючить Андрей. — Я постараюсь… Я очень…

— Что ты говоришь?.. — ухмыльнулся Николай Олегович. — Знаешь, сколько раз я слышал от студентов такие заверения? У тебя волос на голове не хватит, чтобы сосчитать.

— Но я правду говорю, — Андрей скорчил умоляющую мину.

— Может, и правду, но уж очень неубедительно. Поэтому я, наверное, поставлю тебе двойку, чтобы избавить и тебя и себя от подобного позора в следующем году.

У Андрея похолодело сердце, когда профессор занес руку над зачеткой.

— Стойте! — вдруг крикнул он.

От этого крика профессор вздрогнул и посмотрел на Андрея.

— Ну, что еще? — спросил он спокойно.

— Я очень прошу вас не ставить мне двойку, — тихо сказал Андрей. — Я клянусь вам, что следующий экзамен по вашему предмету я сдам лучше всех. Если я вас обману, то я сам заберу документы из института.

— Неужели? — спросил Николай Олегович.

— Даю вам честное слово.

Профессор медлил. Они долго смотрели в глаза друг другу. Наконец Николай Олегович написал что-то в зачетке, закрыл ее и протянул ее Андрею.

— На, и чтобы больше я тебя здесь не видел.

Андрей молча взял книжку и вышел из кабинета.

Ну вот и все, он вылетел из института.

На первом этаже он столкнулся с Антоном. Тот, увидев его, жутко обрадовался.

— Привет, Андрон, какими судьбами?! — воскликнул он и бросился обниматься.

Андрею было не до веселья. Он угрюмо посмотрел на приятеля и пробормотал:

— Неважно…

— Ну и как, сдал? — спросил Антон и выхватил у него из руки зачетку.

Андрей хотел отобрать книжку обратно, но Антон не дал. Он поднял ее высоко вверх и стал читать.

— Что-то ты слабо… всего на троечку.

— Что?.. — не поверил Андрей. — Что ты сказал?!

Антон вернул ему зачетку. Андрей открыл ее, прочитал свою оценку и вдруг стал плясать и целовать книжку, весело смеясь.

— Да что с тобой? — удивился Антон. — ТЫ что, переучился?

Андрей его не слышал. Он продолжал свою бешеную пляску, бормоча себе под нос:

— Проскочил!.. Проскочил!

— Да стой ты наконец! — Антон поймал Андрея за рукав.

— Я только что сдал экзамен! Сдал, понимаешь?

— Так ты все экзамены сдал?

— Нет пока. Еще история.

— Тьфу ты! А я думал, что все. Чего ты радуешься?.. А когда историю сдавать?

Андрей почесал затылок и ответил:

— Не знаю. Наверное, послезавтра. Мне с ней нужно созвониться.

— Ну понятно.

— А ты здесь зачем?

— Есть кое-какие дела, — ответил Антон загадочно. — Слушай, а что ты делаешь в субботу-воскресенье?

Андрей пожал плечами.

— Пока не знаю. Если сдам экзамен, то буду валяться на диване и смотреть видик.

— У меня есть предложение поинтересней.

— И какое?

— Ты понимаешь, — сказал он, — я тут с одной лялей собрался на дачку на шашлычок смотаться. Но, боюсь, она меня одного просто достанет. Не составишь компанию с супругой?

— Супруги в Москве нет, — Андрей развел руками.

— Как нет? А где же она?

— Уехала домой…

— Так, значит, ты у нас сегодня холостой? — Антон лукаво подмигнул и толкнул Андрея в бок.

— Ну что-то вроде этого…

— Тем лучше. Как много девушек хоро-о-ших. Врубаешься?

Андрей усмехнулся и кивнул.

— Ну так действуй. Поедешь?

— Не знаю. Надо подумать…

— Ну смотри. Если все же решишь, то мой телефон у тебя есть. Только не думай слишком долго, а то я могу передумать.

— Добро, — согласился Андрей.

— Ну тогда пока.

Антон побежал по лестнице куда-то в недра института, а Андрей пошел домой. Настроение у него стало немного получше. Английский он уже сдал, теперь оставалась только история — не самый тяжелый предмет.

Небо заволокло тучами, и накрапывал мелкий дождик. Но это было даже хорошо после целой недели изнурительного зноя. Поэтому Андрей не побежал к остановке, как обычно, а побрел по аллее медленно, наслаждаясь приятно освежающей прохладой.

Домой он пришел около шести вечера, открыл дверь, и ему сразу расхотелось входить… Квартира была безнадежно пуста. Никто не ждал Андрея, не встречал его сегодня. От этой мысли ему вдруг стало так плохо, так одиноко…

Поев яичницы с консервами, Андрей пошел в комнату, включил телевизор, долго щелкал программы и наконец, отчаявшись найти что-нибудь интересное, стал тупо смотреть первую попавшуюся передачу.

Это был фильм про Большой театр. Сразу всплыл в памяти позор на экзамене. Его аж покоробило, когда он вспомнил, как клялся сдать предмет лучше всех, зная наперед, что это у него не получится.

Память, начавшая работать в обратном направлении, сразу приподнесла ему и другую картину. Андрей вспомнил пепельницу, полную окурков в комнате у Ирины, вспомнил ее волосы, разбросанные по подушке, зеркала… Он представил себе глаза Наташи…

Но с другой стороны, она ведь может ни о чем не догадаться. Андрей вдруг вспомнил отца, который иногда приходил домой навеселе и даже приводил какую-то женщину… Значит, можно… Уж ему-то, молодому парню, сам Бог велел…

Ира уже собиралась спать, когда в дверь к ней позвонили. Она нехотя слезла с дивана, пошарила ногой по паркету в поисках тапочек и засеменила в прихожую.

— Кто там?

— Я.

Это был голос Андрея.

КРИК

Машка осталась позади. А Наташа, только свернули на их улицу, вдруг ускорила шаг, почти побежала. Та самая абсурдная вера в невозможное чудо подхлестнула ее.

И в какое-то мгновение показалось — сбывается! Вон же их заборчик, лавочка, калитка, кусты ракиты…

А за ними — пустота.

Наташа все знала наперед, она была почти готова к самому страшному, но все равно это оказалось неожиданностью.

Не было дома. Словно кто-то убрал декорацию, уже не нужную в следующем действии, а следующее действие будет развиваться на пустыре.

За это короткое в общем время пепелище успело порасти травой. Удивительно — на головешках же ничего не растет, а здесь трава…

Наташа привычным движением просунула руку между штакетин, открыла калитку и вошла.

Не было пепелища. Не было головешек, не было даже черной земли — трава.

Она растерянно оглянулась на остановившуюся у забора Машку. Даже улыбнулась недоуменно. Так не бывает. После пожара должно было хоть что-то остаться.

Ей почему-то вспомнился бесцветный человек, который перед самым ее отъездом в Москву приходил и говорил, что улица, дескать, вся будет сноситься, а здесь поставят новые дома.

Так дом не сгорел. Просто его снесли. А мама переехала. Они все напутали! Они такие глупые…

Она уже хотела сказать об этом Машке, строго сказать, выговорить даже, но тут увидела яблоню. Вот яблоня была черной. Ни одного зеленого листка. А к этому времени должны были уже завязаться зеленые матовые плоды. Стоявшее за яблоней дерево кое-где зеленело, но листы выползали на белый свет скрюченными, болезненными. Сад умирал последним. Ему досталось от огня. Огонь его покалечил насмерть.