Ирина быстро глянула на Андрея. Тот едва заметно пожал плечами.

— Ну зачем же, — Евгений Иванович поднялся. — Ирину я возьму в мою «Волгу». Не откажетесь быть моим штурманом?

Ирина досадливо вздохнула и процедила:

— Не откажусь…


Они разбрелись по осеннему лесу, шурша опавшей листвой и весело переаукиваясь.

— Какие грибы? — смеялся Владимир Константинович. — Их уже спозаранку все собрали.

Он показал Виане торчащую у тропинки ножку от аккуратно срезанного гриба.

— Ах, какая разница! — беспечно воскликнула Виана. — Давайте просто гулять!

Она подбежала к огромному старому дубу и обхватила его обеими руками. Погладила шершавую потрескавшуюся кору…

— Идите сюда, — велела она Мартынову. — Давайте руку. Чувствуете?

— Что? — Он с улыбкой смотрел на нее. Расшалилась, как девчонка… Словно помолодела лет на двадцать…

— Такой умный… такой разумный… — лукаво усмехалась Виана. — А всему вас учить надо! Сосредоточьтесь… Представьте: там внутри течет живительный сок. Дуб вытягивает его из земли могучими корнями… Этот сок питает его крону, доходит до каждого отдельного листика… Дуб копит этот сок, концентрирует его в себе, запасает на долгую мрачную зиму… Ну, попросите его, попросите дать вам капельку…

Наташа, незаметно для себя, углубилась далеко в лес, сойдя с тропинки и бредя напрямик. Некоторое время она видела мелькающие за деревьями фигуры Андрея и Ирины, но потом потеряла их из вицу.

Ей хотелось побыть одной. И не смеяться и шалить, как Виане, а просто молча слушать шуршащую тишину и вдыхать прозрачный, словно звенящий воздух. Остро пахло прелью и грибами… Они то и дело попадались Наташе на глаза — крепенькие, на толстых ножках, с прилипшими к шляпкам листиками и хвойными иголками. Сколько их тут… Наташа иногда нагибалась и срезала особо привлекательные. Кулек скоро наполнился почти доверху. И возникало азартное чувство охоты, глаза не могли оторваться от влажной земли, шаря в поисках выступающего из-под приподнятого листочка краешка очередного лесного красавца…

Евгений Иванович единственный остался около машин. Его элегантный костюм и легкие туфли не были приспособлены для прогулок по лесным чащобам. Он неспешно мерил шагами полянку, покуривая и прислушиваясь к далеким возбужденным голосам и смеху своих спутников.

А Ирина с Андреем, с удивлением обнаружив, что Наташа свернула с тропинки и углубилась в лес, не обращая на них ни малейшего внимания, переглянулись и поспешили в противоположном направлении.

Как пожалела Ирина, что захватила с собой большую корзину. Ей явно было не до сбора грибов. Едва лишь кустарники и деревья скрыли их с Андреем от глаз окружающих, они бросились друг к другу, как две голодные собаки.

Андрей нетерпеливо сжал ее в объятиях, прильнув к ее пухлым дразняще горячим губам.

— Ну что ты… подожди… — Обрадованная его порывом, Ирина притянула его к себе. — Увидят…

Но не оттолкнула, а привлекала все сильнее и порывистее.

Ну наконец-то он в ее власти… Как сладко ощущать себя желанной. Она вся извелась, дыша этой «семейной» атмосферой.

Она схватила Андрея за руку и потянула дальше, в чащобу спутанных у самой земли сухих веток и еловых лап.

Связанные общей тайной и общими желаниями, они продирались сквозь бурелом, не чувствуя царапающих руки и лица острых веток. Пока наконец не выбрались на склон оврага, усыпанный мягкими сухими листьями. И там вновь кинулись друг к другу в нетерпеливом порыве…

Андрей не мог понять, что с ним происходит. Его сознание словно раздваивалось. А мысли путались в голове, возникая коротенькими нечеткими обрывками.

С одной стороны — невольный страх, что их могут увидеть. Слишком уж опасную игру они затеяли почти что на глазах у всех. С другой — именно это ощущение опасности придавало особенную остроту и прелесть. Он чувствовал себя заговорщиком, конспиратором, канатоходцем над пропастью, когда стаскивал с Ирининых бедер на краю обрыва тесные джинсики.

И ведь нельзя сказать, что Андрей изголодался по женской ласке — ведь Наташа каждую ночь уютно дышала ему в плечо. Но то было пресно и обыденно, а это остро и волнующе.

Иринины глаза манили и притягивали, околдовывали, словно ведьмовскими чарами. А ее гибкое упругое тело, такое жаждущее и своенравное, трепетало под его руками совсем не так, как мягкое и покорное Наташино.

Но в то же время в глубине сознания он чувствовал, что вовсе не влюблен в Ирину — это нечто другое, какая-то неподвластная ему стихия, вдруг вырвавшаяся из-под контроля. Смутная стихия неистовых чувств и желаний.

Где-то в самом краешке сердца все еще хранился Наташин образ. И таилась крошечка, капелька памяти, теплоты и нежности к ней. И возникало глухое чувство вины перед ней, которое Андрей тут же заглушал опьяняющим пиршеством телесной страсти.

Ирина, как дикая кошка, тихонько взвизгивала, изгибаясь под его ласками, будоража и провоцируя, прикусывая до крови его губы, так ненасытно, как никогда до сих пор.

Она и впрямь ощущала себя ведьмой, лесной колдуньей, купринской Олесей, вынырнувшей из омута русалкой… И увлекала Андрея в этот омут все глубже, опутывая чарами сплетенных вокруг него рук и ног…

Все произошло так стремительно и неистово, что Андрей едва опомнился, почувствовав коленом влажный холод земли, все еще задыхаясь в спутанных Ирининых волосах, утыканных сухими хвоинками…

Кошка, наевшаяся сливок… Ирина улыбнулась ему расслабленно и довольно, сладко потянулась всем телом и села рядом, не спеша приводить в порядок одежду. Притянула его голову к себе и тихонько мурлыкнула в ухо:

— Ну что, убедился, что ты только мой?

Она испытывала непередаваемое блаженство от ощущения полноты своей женской власти над ним…

Андрей осторожно отстранился и сел рядом. Пошарил по карманам в поисках сигарет. Внезапный необъяснимый пыл так же внезапно прошел, уступив место трезвым, спокойным мыслям о том, что надо побыстрее и как бы незаметно вернуться обратно…

Наташа, попетляв по лесу, кружным путем возвращалась к поляне, наугад, ориентируясь только на доносящийся издалека звонкий смех Вианы.

Она еще ни разу не слышала, чтобы Виана смеялась так открыто, переливаясь голосом на самых высоких нотах. В этом смехе только глухой не уловил бы бьющего через край восторга свободы и счастья.

Наташа улыбнулась про себя. Сдержанные переглядки Вианы и Владимира Константиновича были куда красноречивее всяких слов.

«Хорошие мои, добрые… — думала Наташа. — Кажется, вы нашли друг друга… Если бы вы были счастливы так, как я сейчас…»

У нее в душе окрепло чувство спокойной радости простым вещам: просто дереву, просто грибу, просто ползущему по кочке муравью… просто всякой жизни, развивающейся по своим законам… теплому свету неяркого солнца, тихой таинственности лесной прохлады…

Природа просыпается весной, а осенью, напротив, копит силы на долгую зиму, сбрасывая ненужные, мешающие листья, становясь строже и суровее. Наташа же именно сейчас словно пробуждалась к новой радостной жизни, как бы не ведая, что пышная пора расцвета давно миновала и впереди только холод и стужа…

За прозрачным частоколом деревьев мелькнули яркие пятна — знакомые куртки Андрея и Ирины…

Куртки, эти яркие пятна, словно слились в одно, прижавшись к стволу дерева…

Ветка громко хрустнула под Наташиной ногой, и пятна разъединились, подозрительно быстро метнувшись друг от друга…

Сердце неприятно кольнуло сомнение… подозрение?..

Но Андрей шел к ней навстречу, ведя за руку прихрамывающую Ирину. На коленях его джинсов — мокрые пятна… А у Ирины спутаны волосы и сухие листочки на плечах…

— Я та-ак упала… — протянула Ирина со смехом, приблизившись к ней. — Там такой обрыв… Все грибы рассыпала… На самое дно… Так жалко…

Она помахала пустой корзиной, а в глазах не было ни тени сожаления — только задорное молодое лукавство…

«Вот дуреха… Ревную, что ли? — укорила себя Наташа. — Конечно, Андрей помогал Ирке, вот и измазался. А теперь они просто вволю ржут над своим приключением».

— Ногу подвернула? — спросила она Ирину. — Может, вывих? Виана здорово вправлять умеет.

— Да нет, пустяки… — отмахнулась Ирина.

И в ее глазах опять зажглись недобрые искорки, потому что Наташа подошла к Андрею и привычно взяла его под руку.

— Как здорово, что мы в лес выбрались, правда?

— Правда… — промямлил Андрей, избегая смотреть на Ирину.

Они вышли на полянку, и Ирина плелась за ними по узкой тропинке, как чужая, сверля спину Андрея пронзительным взглядом.

«Трус, — яростно думала она. — Трусишка… Сразу хвост поджал… Блудный муж вернулся в свое стойло…»

Но раздражение по отношению к Андрею моментально сменилось новой волной злобы на Наташу.

Она, Ирина, только что была полновластной правительницей, королевой лесных чащ, всесильной жрицей любви… А эта… Появилась и опять увела из-под носа добычу… Одним жестом руки, одним взглядом сразу определив, кто истинная хозяйка и королева…

«Блаженненькая… Постная дурочка… — клокотала в Ирине жгучая ненависть к Наташе. — Я тебе покажу…»

И не могла придумать, как поставить проклятую соперницу на место…

Наташа осторожно извлекла из пакета лежавший сверху огромный фиолетовый мясистый гриб и показала его Виане.

— Посмотрите, какой красавец!

— Да это же поганка! — тут же нетерпеливо воскликнула Ирина.

Виана взяла гриб в руки и внимательно осмотрела.

— Вовсе нет. Он съедобный. И очень вкусный. Это лисичкин гриб.

— Да вы что, лисичек не видели? — фыркнула Ирина. — Тоже мне, грибники!

— Не лисичка, а лисичкин, — пояснила Виана, проигнорировав Иринину издевку. — У всякого зверя в лесу свой гриб есть. Они от него силу берут. Есть змейкины, есть лосиные, и для ежей, и для белок…