- Нет, не разбираюсь. Но мой отец спит и видит, как будет строить «Цветы» по всей Европе. Он влюблен в твои проекты и будет связан по рукам и ногам, если у меня окажутся права. Я ведь не прошу у тебя акции или часть прибыли. Только авторские права.

- Я все равно не понимаю.

Карин охнула и встала.

- Конечно, ты не понимаешь. А я много лет завишу от деспота Свена, Мари. Когда он узнал, что мы с Мартином любим друг друга, то пригрозил лишить меня содержания, а его выгнать. И теперь, наконец, у меня будет то, что он не посмеет игнорировать.

- Если я подпишу.

- Ты подпишешь, - продолжала она самоуверенно. – Пусть у Марка есть неопровержимые доказательства, что ребенок не его, но он точно не захочет скандала. Их было и так слишком много в его семье. Отец-наркоман, мать-шлюха, да и самого Марка с малолетства ловили на разврате. Ты знала, что он трахал медсестру в своем пансионе в Англии? Говорят, она от него залетела, и Герман с трудом замял дело.

Я не слышала, но догадывалась, что именно после того случая Марк решил обезопасить себя от незаконных наследников. От всех наследников.

- Знаешь, Мари, мне ведь абсолютно все равно, что ты спишь с ним. Я даже желаю вам счастья, но…

- Но и свое счастье ты тоже не упустишь.

- Не упущу. Если пойду ко дну, то всех вас утащу. А потом меня обязательно поддержат те, кто знает историю из Рэдиссон.

Я вздрогнула.

Карин пожала плечами и ехидно улыбнулась. Но за ее бравадой, я была почти уверена, не осталось ничего. Она не знала про невинность в подарок. Иначе не давила бы так на мою якобы интрижку с Марком. Вот Альберт знал, а она блефовала. Но кто-то ей сказал про Рэдиссон. Это факт.

Кто знал? Все опять указывало на Альберта. Мне совсем не нравилась эта круговая порука. Я точно не собиралась сейчас что-то подписывать.

- Ты же понимаешь, что такие вещи, - я указала на документы, - не подписывают сию минуту.

- Разумеется, - сладко-ядовито улыбнулась Карин. – Будешь тянуть время? Побежишь к Марку?

- Для начала к юристу. И посоветуюсь с мужем.

Я прошла к двери, давая понять гостье, что ее время закончилось. Карин встала и молча прошла к выходу. У двери она остановилась прямо около меня. Я невольно рассмотрела ее лицо. Мелкие морщинки у глаз и темные круги под ними, ни капли румянца, а глаза прозрачные. Карин выглядела паршиво. Я даже злиться на нее не могла. А еще живот. Я почти касалась его, так как она стояла близко.

Жена Марка как будто растеряла всю свою стервозность и решительность. Передо мной была несчастная беременная девочка в отчаянии. Я вспомнила себя, когда узнала, что беременна. Мне тоже казалось, что я совсем одна и судьба не может быть так жестока. Пусть Карин сделала все умышленно, но сейчас она страдала от собственных непродуманных интриг.

- Я думала, он полюбит меня и ослепнет от любви, - проговорила Карин, словно извиняясь.

- Он ведь не идиот, - приподняла я бровь.

- К сожалению. – Шведка тряхнула волосам и спросила: – Когда мне ждать ответ?

- Я позвоню тебе, - ответила я, оставляя за собой последнее слово.

Ее судьба была в моих руках. Никак не наоборот.

Карин снова сникла и ссутулилась. Может быть, вся ее жизнь была под контролем отца, но сейчас она самостоятельно вручила мне право решать ее будущее. Кивнув, Карин пошла к лифту. Мне было жаль ее. Она не была плохой. Избалованной, меркантильной, расчётливой – да. Но не злодейкой. Даже шантаж в ее исполнении казался мне каким-то игрушечным. Или это на фоне предупреждений и намеков Альберта? Его намеки пугали куда сильнее, чем нелепый ультиматум Карин.

Он больше не объявлялся. Алан и Марк тоже ничего не говорили. Я очень надеялась, что мои мужчины решат эту проблемы сами.

Едва жена Марка покинула квартиру, позвонили снизу. Водитель ждал меня. Я поспешила спуститься. У машины стоял сам начальник охраны Дима. По негласным правилам он становился водителем, когда мероприятие было очень важным и многолюдным. Не удивлюсь, если Алан рассует по примеру Астории своих людей.

- Марьяна Генриховна, чудесно выглядите, - поприветствовал меня Дима.

Его сдержанная, едва заметная улыбка была максимумом в проявлении эмоций. Да и заговаривал со мной бывший сотрудник структур очень редко. Значит, я действительно угадала с платьем и макияжем.

Мы доехали быстро. Дима умел построить идеальный маршрут даже через пробки. Он доставил меня к парадному входу гостиницы, где уже расстелили красную дорожку. Машина остановилась, но Дима не тронулся с места, чтобы открыть мне дверь. Возможно, это сделает швейцар? Но я ошиблась.

Меня встретил Алан. Он открыл дверцу и подал мне руку. Я увидела в его лучистых глазах свое отражение и заулыбалась так, что лицо почти треснуло.

- Ал, - выдохнула я, вкладывая свою руку в его.

Имя мужа утонуло в улюлюканьи фотографов. Я оглохла и ослепла, едва вышла из машины. Повсюду мелькали вспышки, и меня просили посмотреть то в один объектив, то в другой. Мы встали посредине дорожки, чтобы пресса могла сделать фото. Я то и дело смотрела на мужа, а он на меня. Уверена, фотографии получатся отличные. Я испытывала такие невероятные эмоции, что это обязательно отразится на снимках. Но еще сильнее меня взбудоражил Марк. Он вышел словно из портала, подошел к нам, поцеловал меня целомудренно в щеку.

- Марк тоже. Да! Шикарные Стерны. Все трое, - заорал какой-то фотограф, и все остальные тоже стали просить нас позировать втроем.

Марк обменялся с Алом взглядами и обнял меня за талию. Я чувствовала себя беспутной, но шикарной рок-звездой. Это было так волнительно и коварно. Уверена, журналисты не подозревали, насколько мы трое близки. Выставляя напоказ нашу тайну, но одновременно сохраняя ее, я чувствовала себя ведьмой, гениальной и прекрасной.

Никогда еще не была так уверена в себе. Этот эпизод взвинтил мой кураж и придал смелости перед выступлением. Оставив дорожку, мы прошли к залу, где уже собирался народ. Я встала на цыпочки и поцеловала Алана в губы. Не так страстно и глубоко, как хотела, потому что даже стойкая помада бы смазалась.

- А я? А мне? – кривлялся Марк, стоя позади.

- А ты, бессовестный засранец, пропустишь сотню поцелуев после вчерашнего, - осадил его Алан.

Я засмеялась тихонько, шепча мужу в губы:

- Прости, родной. Мы опять развлекались без тебя.

- Ничего, я наверстаю, - пообещал Алан. – Стоит признать, Марк тоже пропустил много интересного. Так что я не обижаюсь.

Он ущипнул меня за щеку, и я почти затанцевала от счастья и радости.

Не знаю, чего мне хотелось больше в этот момент: все-таки выступить перед приёмом или забрать моих мужчин, увести домой и наверстывать с обоими. Слава богу, что меня сразу забрала организатор, а то бы я могла решиться на безумство и бросить все к черту.

Гости собирались, а я все сильнее нервничала, пока зал наполнялся. Свою речь я помнила от и до, но все равно терла влажные ладони друг о друга. Когда свет приглушили и ведущий объявил мое имя, я моментально переключилась. Еще со школы выработала очень крутой навык. Просто отключаешь все нервы и идешь с улыбкой и уверенностью в себе и собственной неотразимости. У меня не всегда получался этот фокус в жизни, но для публичных выступлений я освоила этот рубильник четко.

Вот и сейчас софиты не слепили, а оттеняли мой триумф.

За моей спиной мелькали кадры, пока я рассказывала о новых проектах Стерн Индастриз. Разумеется, сегодня это были «Цветы», но я не забыла и оригинальный дизайн Марка. Уверена, он самодовольно улыбался, когда я говорила о его работах. Слава богу, я не видела зала, смотрела только вперед.

- Именно поэтому «Стерн Индастриз» и «Стерн Дизайн» - это будущее. Мы идем в ногу со временем, но помним свои истоки. Мы стремимся сделать наш город и нашу страну красивыми. Мы – Европа, но с русской душой. Ваши инвестиции – это вклад в историю. Давайте строить Петербург будущего вместе.

Секунда молчания, а потом зал взорвался овациями. Я стояла, наверно, несколько минут, не зная, что нужно делать в таких случаях. Аплодисменты не смолкали. Свет сменился, и теперь я видела Марка и Алана, которые аплодировали стоя. Да, почти все стояли. Я нечаянно поймала взгляд незнакомого мужчины. Красивый, темноволосый, около сорока. Он буквально прожигал во мне дыры глазами и как будто заметил, что я смотрю на него, чуть склонил голову. Я невольно ответила тем же, что гости-зрители, похоже, приняли за общую благодарность и стали утихать. Теперь можно было уходить.

Ведущий объявил следующего участника, и я поспешила покинуть сцену. Алан и Марк вскочили, едва я подошла к столику.

Муж выдвинул мне стул, а Марк протянул руку, чтобы забрать мой клатч.

- Ты была ослепительна, кроха, - проговорил Алан.

- Это триумф, Снеж. Все бабки будут наши, вообще непонятно, зачем выступают остальные клоуны.

Я рассмеялась от счастья. Кажется, это один из лучших дней в моей жизни.

Всю официальную часть я хохотала, потому что муж отпускал едкие замечания, пока наши конкуренты рассказывали о собственных проектах и планах. Марк тоже ржал, украдкой поглаживая меня по колену. Видимо, тихонько мстил Алану, который не отпускал мою руку и постоянно целовал. Мне нравилось, как они невольно соперничали, хотя абсолютно не ревновали меня друг к другу. В мужской гонке за мое внимание всегда выигрывала именно я.

Это ли не идеальный союз?

Я пила шампанское со вкусом страсти и победы, уважительно аплодировала всем, кто выступал после меня, и время от времени шлепала Марка по руке, которая пыталась пробраться к телу через разрез на бедре. Алан все это видел и реагировал очередным поцелуем. Его губы касались чувствительного местечка у меня за ушком, и Марк беспомощно рычал, не смея сделать так же. Когда включили свет и гости поднялись из-за столов, чтобы пообщаться, я была пьяна от радости.