Разумеется, она спала и не особенно во мне нуждалась. Я забралась в постель к Алану, и мне до боли захотелось ему сказать о ребенке. Я сдержалась чудом. Чтобы не сболтнуть, стала опять спрашивать о работе в Праге.

- Как ты устроил это все с Москвиным?

- Он сам меня нашел через Кирилла. Уговорить его прилететь в Штаты, чтобы познакомиться с тобой, оказалось несложно. Леся любит Калифорнию.

- Леся потрясающая. Она снималась у Бартона, организует его выставки. И Москвин - он же фотограф.

- Я тебе больше скажу: Глеб и есть Бартон.

- Что?

Я подпрыгнула в постели.

- Да, именно поэтому мы тебе не сказали при всех, но он посчитал, что ты должна знать. Это неширокая информация, но тебе будет интереснее работать, зная правду.

Я крепко обняла Алана.

- Люблю тебя. Я люблю тебя.

Он засмеялся, а потом показал мне экран мобильного с… билетами.

Я с трудом поверила глазам.

- В Прагу? Уже завтра?

- Конечно. Нет смысла тянуть. Как раз Марка подхватим, погуляем по новогодней Чехии. Алексии понравится. Заодно посмотрим землю, которую получил Глеб.

Я задушила мужа объятиями и поцелуями.

- Ты лучше всех, Алан Стерн.

- И лучше Марка? - он приподнял бровь.

- Конечно, - честно соврала я.

Алана опрокинул меня на спину и угрожающе прорычал:

- Ведьма. Ему ты говоришь то же самое.

- Разумеется, - засмеялась я. – И при этом я не вру, вы оба лучше всех.

Алана этот ответ устроил. Мне нравилось немного потравливать их, нравилось, что они не теряли азарта и легкого соперничества. Все это тонизировало, но никогда не мешало нам быть крепкой семьей.

Мне в очередной раз захотелось рассказать Алу про ребенка, но он отвлек меня поцелуями, ласками, и маленькая тайна снова осталась со мной. Это к лучшему. Уже завтра я буду на пути к Марку. Мы снова будем все вместе.

Алан

Знал бы прикуп, жил бы в Сочи.

Сочи меня не привлекал никогда, но сегодня поговорка была кстати. Знал бы, что Марк застрянет в Европе, улетел бы с девочками еще перед Рождеством. Но Глеб в это время не мог, потому что как раз решал вопрос с землей в Праге. Даже не в Праге, а в пригороде. Мне был знаком этот район, я бывал там и даже имел совершенно необычного приятеля.

Когда Глеб заговорил о Праге, глаза Марьяны загорелись. А я понял, что это знак. Мы так и не добрались до Перу, где была безумная женильная палатка для всех, кто нуждается в свадебном ритуале и не может его получить официально. Возможно, удастся это сделать в Чехии.

Марк разумеется, добрался до Чехии раньше нас и снял дом недалеко от места будущего строительства. Я с трудом поверил своим глаза, когда увидел, что гостевой флигель был занят моим братом и его женой. Между нами никогда не было семейных отношений. Они даже с сыном почти не общались, но что-то явно изменилось.

Герман и Белла встретили нас очень тепло. Марьяна, как и я, была настороже, но родственники вели себя, как… Как нормальные родственники. Они засыпали Алекс подарками и конфетами, поздравили нас с праздниками, извинились, что не смогли предупредить о своем присутствии. Это немудрено. Мы были в воздухе, похоже, когда она упали Марку на хвост.

Марьяна отвела меня в сторону.

- Что такое с твоим братом и его женой? – спросила она.

- Не знаю. Боюсь, они вспомнили, что у них есть мы. Не исключено, что теперь будут любить.

Мы никогда не спешили сближаться с людьми. Для Марьяны Стерны – это я и Марк, но и Герман с Беллой были родней, как ни крути. Именно поэтому она не торопилась с категоричными выводами.

- Они заняли флигель? – уточнила Мари. – Наверно, мы не будем мешать друг другу.

- Марьяна, как скажешь. Думаю, Марк сможет отправить их домой, если ты ему скажешь.

Мари взглянула на Марка, который был атакован Алексией. Он едва обнял Мари в аэропорту. Я видел, как жена справляется с приступом легкой ревности к собственной дочери. А Марик сделал свои фирменные виноватые глаза, заставляя Марьяну смеяться.

- Думаю, все будет хорошо, - проговорила она.

- Все уже хорошо, - уверил я, целуя ее в лоб. – Но будет еще лучше, если принять душ после перелета.

Марьяна еще раз посмотрела на Марка. Нет, его невозможно сейчас отодрать от Алекс, как и ее от него. Иногда я думал, что она действительно его дочь, не смотря на очевидные факты. Бывают же чудеса. Но сразу же говорил себе, что все это неважно. Алексия наша.

Первый вечер мы провели дома. Белла позаботилась об ужине. Заказала заранее, разумеется, а не приготовила. Марк никак не мог наиграться с Алекс, но все же пару раз прижал Марьяну на кухне. Я бы мог дать им время для уединения, но меня самого пытал брат. Спрашивал о бизнесе, общих знакомых. Он сам знал немного Казаевых и Москвина, поэтому с интересом слушал о новом проекте.

За этими разговорами незаметно пролетел вечер. Я клевал носом из-за джетлага. Плохо сплю в самолёте, будь это хоть тысячу раз бизнес-класс. Алекс тоже быстро уговорилась пойти в спальню. Разумеется, ее укладывал Марк. Мари как будто привыкла к новообретёнными родственникам и залезла с ногами на диван, устраиваясь у меня под боком. Ее ноготки чуть царапали мое колено по джинсам, выдавая легкое волнение.

Я приготовился предложить Герману и Белле оставить нас, но они меня опередили. Первым заговорил брат.

- Алан, мы все знаем про Марка, тебя и Марьяну.

Мари не двинулась, но я почувствовал, как все ее тело напряглось.

- Мы понимаем, что вы хотите остаться без свидетелей, но хотели бы поговорить откровенно, без ребенка, - продолжила Белла. – Поэтому и задержались.

- Марк вам сказал? – спросила Марьяна, готовая отстаивать нашу любовь.

Я погладил ее по плечу, успокаивая. Мне было прекрасно известно, как может быть жесток Герман и стервозна его жена. Но сейчас они казались очень мирными. Коттедж с флигелем, подарки для Алекс и в принципе дружелюбные лица не предвещали конфликта.

- Да, Марк сказал, - подтвердила Белла. – Не спеши выпускать иглы, Мари. Мы не осуждаем вас и ничего не запрещаем сыну.

- Вы бы и не смогли ему запретить, - заметил я. – Но и не стремились общаться до этого времени. Что изменилось?

- Мы вообще не были с Беллой не вместе, Алан. До недавнего времени, - огорошил меня брат. – Но у меня обнаружили опухоль. Слава богу, доброкачественную. Операция прошла успешно и Белла неожиданно меня поддержала.

- Почему не сообщил? – спросил я, не понимая, как реагировать на такие новости.

- Считал, что сам справлюсь. И справился, но оказалось, что я не настолько самодостаточен. Знаешь, Ал, это глупо, наверно, но только теперь я понимаю, сколько всего упустил. Знаю, что ничего не вернуть и не нагнать…

- О, брось, Герман, - махнул я на него рукой. – Рано ты накрываешься саваном и собираешь камни.

Он засмеялся совсем как Марк. Или как я.

- Уверен, что рано, - ответил брат. – Но мысли разные приходят. Знаю, мы уже никогда не станем семьей, но я хочу оставить наследство именно вам и вашим детям. Пожалуй, я даже рад, что Марк полюбил твою жену, а не свою собственную. Завещать все шведом мне совсем не хотелось. Капитал теперь точно будет в надежных руках.

- Как прагматично, - не выдержала Марьяна.

- Как есть, Мари, - резковато ответила за мужа Белла. – Ты носишь кольцо Стернов, между прочим. Так и веди себя как Стерн. Ты должна думать не только о себе, но и о семье, о том, что передашь детям.

Думаю, Марьяна многое могла бы сказать, начиная с того, что она в первую очередь Яновская, а потом уже Стерн, что о семье она думает за один день намного больше, чем Белла за всю жизнь. И много еще чего справедливого, но неприятного для жены моего брата. Но тут спустился Марк, доложил, что Алекс спит и без экивоков объявил, что родителям тоже пора бы и честь знать. Уверен, он с самого начала допустил их пребывание здесь на жестких условиях. Никто не сопротивлялся. Мы остались в гостиной втроем.

Я подвинулся, позволяя Марку сесть рядом. Он тут же затащил Марьяну себе на колени. Они страстно целовались, пока я смотрел. Это было так привычно уже и одновременно, как в первый раз, невероятно. Видеть, как в Мари просыпается совершенно особенная страсть благодаря Марку. Однажды я пустил Марика в нашу семью. Я подарил ему невинность Марьяны. Но в такие моменты мне казалось, что именно они дарят мне счастье видеть это волшебство.

Марьяна выгибалась и постанывала. Ласки становились горячее, почти вся одежда уже валялась на диване и на полу.

- Скучал, родная. Охренеть, какая скучал, кроха, - проговорил Марк, приподнимая Мари за попку, погружаясь в нее.

Я стоял рядом. Мари то гладила мой член, то брала в рот. Мои пальцы уже привычным движением легли на ее попку, надавили на анус. Мари вздрогнула и подняла голову, чуть покачав ею.

Нет? Ладно. Но это что-то новое. Разумеется, я не обиделся. Если Мари не хочет, значит у нее есть причина. Я привык доверять ей, и в этот раз не стал настаивать, разумеется.

Мне достался отличный минет. Марк кончил предсказуемо быстро. Мари вряд ли насытилась одним оргазмом. Слава богу, я научил своего оболтуса-племянника всему. Он уложил Мари на диван, и пока она принимала мой член до самого горла, ласкал ее ртом между ног.

Я кончил вместе с Марьяной. Она всегда всасывала меня особенно сильно, когда испытывала оргазм. Было невозможно сдержаться.

- Люблю тебя, Снежок, - проговорил я, целуя ее губы. – Спасибо тебе.

Марьяна устало засмеялась.

- Иногда я забываю, кто и где. Особенно, когда ты зовешь меня Снежком, а Марк крохой.