Но Джастин была не виновата. Просто все так случилось. Вот и сейчас, когда Логан смотрел ее последнюю репетицию перед самым открытием шоу, было то же самое. Джастин знала, что ему хочется присутствовать на репетиции, и настояла на своем желании видеть его в зале. Логан постарался занять столик в самом дальнем конце кабаре. Он помнил ощущения Джастин от закрытых репетиций. Она всегда извинялась за то, что ее продюсеры настаивают на них, однако на самом деле в них нуждалась она сама. Так что Логан предпочел находиться от нее на расстоянии.

Зал и сейчас был битком набит людьми, но это был либо обслуживающий персонал, либо свита, сопровождавшая Джастин на выступлениях. Они обычно поднимали ей настроение, но сегодня ничего подобного не наблюдалось. Вот уже двадцать минут Джастин и ее режиссер тщетно пытались объяснить сеньору Ортего свое недовольство постановкой освещения.

– Но, сеньорита Джастин, – восклицал Ортего, – это лучшие осветительные системы. Все доставлено прямо из Лос-Анджелеса, как я вам уже говорил.

– Главные пятна света недостаточно впечатляющи, сеньор Ортего, – повторила Джастин, как уже не раз во время вчерашней репетиции освещения. Кое-какие изменения были сделаны, но, очевидно, не все.

– Кто передвинул задний свет? – спросил режиссер.

На самом деле свет никто не передвигал, но все оставшееся время ушло на его перемещения, причем сеньор Ортего возбужденно бегал вокруг в надежде превратить любительский штат осветителей в профессионалов.

В перерыв Джастин присела за столик Логана.

– Видимо, продолжение спора нужно предоставить моему режиссеру, – сказала она, рухнув на стул рядом с ним. – Я ужасна?

– Ничего подобного. Ты очень любезно заявила о своих претензиях. Классное оборудование ничто без профессионалов, которые умеют с ним обращаться.

Джастин расстроенно тряхнула головой.

– Я знаю. Нам следовало привезти осветителей с собой, однако тогда наша группа оказалась бы слишком раздутой, ты ведь видишь, она и так не маленькая.

Логан засмеялся и взял ее за руку.

– Ты имеешь в виду своего режиссера, менеджера, музыкантов, парикмахера, костюмера, гримера, секретаря и прочая и прочая?

Джастин засмеялась вместе с ним.

– Да, группка что надо. Подозреваю, что у меня не так-то много времени, чтобы побыть вдвоем с тобой, – сдержанно произнесла она.

– Кроме постели, – прошептал он, напоминая ей о минутах сладостной истомы, которые они смогли урвать сегодня утром. Но и это воспоминание было прервано одним из сотрудников Джастин, который спросил о местах для особо важных персон. Логан подавил зевок и отпустил ее руку.

– Ты ведь еще думаешь о том, как нам было хорошо? – спросила она, когда они опять остались одни.

– Нет, – небрежно ответил он, испытывая ее, но тут же поправился: – Разумеется. Для меня наступает тяжелое время, когда ты на сцене. Как было весело на свадьбе, в кругу друзей. Нам потом удалось выбраться из своей скорлупы, но здесь, в окружении этой толпы, мы снова скатились туда, откуда начинали.

– Это моя работа.

– Неужели ты не устала от этого? Неужели тебе даже в голову не приходило послать все это к черту?

Логан никогда не спрашивал ее об этом раньше, он лишь молча размышлял и, когда она вступила в яркие круги прожекторов, вдруг осознал, как они увязли в этой трясине.

Джастин покачала головой:

– В этом вся моя жизнь. Я так упорно боролась за место под солнцем, что никогда теперь не смогу от этого отказаться. Мне нравится стоять на подиуме перед публикой и делать то, что у меня получается. Я поднялась на самый верх, Логан, и не могу теперь отказаться, даже если бы и захотела.

Временами она все-таки хотела все бросить, избавиться от мучительных тревог и напряжения, которыми сопровождались ее выходы на сцену. Хотя она дорого расплачивалась, концертные выступления доставляли ей наслаждение и, вероятно, будут доставлять и впредь.

– Это часть меня. Говорят, что тот, кто оседлал тигра, может никогда не слезть с него, – напомнила она, печально улыбнувшись. – Я очень давно внушала себе, что сама поднялась на вершину, не могу теперь скатиться вниз и, несомненно, рассчитываю только на себя.

«Печально, что ты так храбришься», – подумал Логан.

Он сжал в ладонях ее лицо.

– Я рядом, Джастин. Ты можешь на меня положиться.

Режиссер крикнул со сцены:

– Джастин, мы готовы.

Она грустно вздохнула.

Руки Логана все еще лежали на ее щеках, будто не хотели ее отпускать.

– Все идет хорошо, – с уверенностью заявил он, – кроме освещения.

– Да, кроме освещения, – повторила она.

– Не уступай до тех пор, пока все не будет так, как ты хочешь, Джастин, – настойчиво советовал он. – Пусть работают, пока не сделают все как надо.

Она улыбнулась:

– Не уверена, что это когда-нибудь случится. Если правильно разместить задний свет, то не придется беспокоиться о верхнем.

– Ты не обязана завтра выходить на сцену. Можно отложить шоу до тех пор, пока не наладят освещение. Я серьезно, Джастин. Поменяй верхний свет. Поменяй все!

– Я посмотрю, как это получится, – произнесла она, отходя, и его руки соскользнули с ее лица.

Логан совсем не разбирался в светотехнике, но, когда зал затемнили, а самый главный прожектор разместили так, чтобы свет постепенно приближался к Джастин, лучшего эффекта он и представить себе не смог.

Его зазнобило от волнения, едва он взглянул на нее, но когда первые звуки песни, полушепотом, словно в агонии, слетели с ее губ, залихорадило весь зал. Если бы освещение было не на высоте, он никогда не увидел бы этого. Джастин сама излучала свет.

Пока она репетировала свою программу, Логан думал о времени, которое они провели вместе, о том, как сблизились и стали необходимы друг другу. Он узнал ее так хорошо, как вообще можно было узнать Джастин Харт. Он узнал ее уязвимые места и страхи. Но, что важнее, он видел, как настойчиво она пытается их не выказывать. И ей это вполне удавалось как на сцене, так и в жизни. Только когда они оказались вдвоем на Санта-Кэтрин, проявилась ее ранимость. Но сейчас на сцене она ничем ее не выдала. Он гордился Джастин.

Слушая ее песню, Логан с трудом мог себе представить маленькую Клару Джонсон, неуверенную и боязливую. Он уже не мог вообразить ее даже такой, какой она была на берегу Санта-Кэтрин, когда призналась ему в своих страхах. Ни одна из ипостасей Джастин здесь не подходила. Но он понял одно, самое главное: Джастин Харт – звезда первой величины, и поэтому она, несомненно, никогда не сможет вести обычную жизнь, по крайней мере такую, какую ведет он сам.

Когда Логан смотрел на нее и в этом затемненном зале слушал ее песню, казалось, каждый его уголок освещен ее сиянием. Он старался думать о том, какое место он занимает в ее жизни. И опять все было расплывчато. Видимо, в его мыслях он и Джастин никак не соединялись в одну резкую и яркую картину. Однажды он подумал, что это в общем-то совсем нетрудно, но потом сообразил, что это будет совсем нелегко.

А сейчас Логан просто гадал, возможно ли это вообще. Когда они уединялись в его или ее квартире, никаких сложностей не возникало. Он считал это еще возможным на свадьбе Дианы и Фрэнка. А сейчас все его сомнения вновь всплыли на поверхность. Теперь он смотрел на Джастин, стараясь подавить все свои страхи. Вскоре ему это удалось, и он опять растворился в ее голосе.

Час спустя после репетиции Логан вдруг понял, что может сидеть и слушать ее пение бесконечно. Джастин и ее режиссер радовались, что, кажется, все трудности позади.

В тот же день им удалось удрать от ее свиты и отправиться на прогулку по побережью. Это была их первая спокойная встреча вне стен отеля. Джастин облачилась в свой маскировочный наряд, тот самый, который она продумала очень тщательно в свой первый день на Ла-Кинте, но у нее все никак не было времени его опробовать. Их главным приобретением там была мягкая соломенная шляпка, скрывавшая ее глаза и делавшая ее совершенно неузнаваемой, похожей на любую другую туристку. Шляпка кокетливо сидела на ее роскошных рыжих волосах, которые она зачесала назад и стянула лентой. Дополняли этот наряд обычные солнечные очки в коричневой оправе, линялые голубые шорты из гардероба Логана и отсутствие какой-либо обуви.

– Думаю, именно босые ноги заставляют их держаться подальше, – заметил Логан, когда они миновали другую пару, даже не глянувшую в их сторону, и высокопарно произнес: – «Джастин Харт никогда не появляется без своих высоченных каблуков».

– Даже на пляже, – согласилась она. – Однажды я выступала на юге Франции и после концерта отправилась прогуляться по берегу в своих красных босоножках на высоких каблуках. Выглядело это, правда, довольно карикатурно, – призналась она. – Однако репортерам понравилось. – Это было скорее утверждение. – Они это просто обожают, – подтвердила она со смехом.

Когда они гуляли по берегу мимо роскошных отелей и обширных частных владений, Джастин заявила:

– Здесь, конечно, изумительно, но…

– …на Санта-Кэтрин лучше, – закончил за нее Логан.

– Надеюсь, что остров никогда не испортит безвкусная роскошь, как остальные курорты, – заметила она.

– Пока у Картера там единственный аэропорт, поэтому мы можем быть вполне уверены, что Санта-Кэтрин сохранится таким, как сейчас. – Логан замолчал, раздумывая, а потом добавил: – Давай съездим туда на несколько дней, когда ты закончишь здесь все дела.

Джастин было запротестовала, вспомнив о делах, которые ждали ее в Нью-Йорке, но потом сообразила, что стоит поручить все Адель: она непременно что-то изобретет и все уладит.

– Поедем на Новый год! – возбужденно сказала она.

– Уверен, Картер нас пригласит.

– О, Логан, давай позвоним ему сегодня.

– Незачем, – ответил Логан. – Он прилетает завтра.

– На открытие кабаре? Почему же ты мне не сказал? – проворчала она.