Кит постарался сосредоточиться на дороге.

Большинство путешественников едут по этой трассе в сторону озера Лох-Ломонд мимо Форт-Уильям, чтобы попасть в шотландское высокогорье, но Кит свернул за озером на дорогу, ведущую в Килкенон. Им предстоит добраться по небольшому полуострову к самому побережью. Дорога вела то вверх, к густому лесу, где над кронами деревьев летали орлы, то вниз, приближаясь к озеру. Глазго, находящийся всего в полутора часах езды, казался чем-то далеким, как Лондон или даже Нью-Йорк. Среди этой заповедной красоты трудно было представить себе жизнь большого города.

Килкенон, пожалуй, был самым глухим уголком в этих местах. Поместье Бьюкененов располагалось почти на самом окончании мыса, где заканчивается земля и начинается море. Дорога была ему знакома до мелочей. Очень скоро они увидят крышу дома. Каждый раз в такой момент Кит испытывал щемящую боль в сердце.

– Вот и замок Килкенон. – Это были первые произнесенные им слова за последние несколько часов. Мэдисон также предпочитала молчать и смотрела в окно, любуясь плещущимися вдоль дороги водами.

– Это и есть твой родной дом? – Мэдисон села ровно и вытянула шею. – А где же флаги на башнях и скачущие по подъемному мосту рыцари?

– Мы не держим рыцарей при полном обмундировании.

На берегу залива раскинулась деревня, у причала стояли лодки, замок располагался на другой стороне в бухте. Погода немного улучшилась, даже море изменило цвет, став не таким серым, каким казалось издалека, и уже не сливалось с небом у горизонта. Стали видны некоторые острова, покрытые зеленью, другие же все еще прятались за туман, напоминая призраков.

– Какой красивый вид. Мы можем остановиться?

Кит ничего не ответил, но затормозил. Через несколько минут Мэдисон уже стояла, держась за перила, и любовалась панорамой. Еще недавно он торопился, желая скорее преодолеть оставшееся расстояние, но сейчас отчего-то был рад возможности остановиться и отложить хоть на несколько минут их прибытие.

В Лондоне у него была возможность разогнать мысли о прошлом с помощью работы, но стоило ступить на землю Шотландии, они, словно привидения, окружили его, нашептывая, что вина его велика. Это всегда будет с ним. Его вечное наказание.

Волосы Мэдисон развевались на ветру, их цвет добавлял контрастности картине, написанной в основном зелеными и синими красками. Кит вышел из машины, подошел к ней и встал рядом.

– Красиво, правда?

– Нигде не видела ничего подобного.

– Я хотел извиниться за вчерашнее.

Она повернулась к нему, зеленые глаза сверкнули, а уголки губ приподнялись. Улыбка ее была чуть кокетливой и очаровательной настолько, что он не мог отвести взгляд.

– Почему? Я ни о чем не сожалею.

– Этого не должно было случиться. Я начальник, ты моя подчиненная, получается, что я воспользовался положением.

– Ничего подобного. Благодаря тебе я почувствовала себя желанной, ты вернул мне уверенность в себе. – Она накрыла ладонью его руку, лежащую на перилах. – Кит, все в порядке. Я не Камилла и не жду, что ты упадешь передо мной на колени с предложением руки и сердца после одной ночи, как бы хороша она ни была. Я понимаю, тебе это совсем не нужно, и я… – Она запнулась. – Я тоже не знаю, чего хочу. Уже не знаю. А ведь всего несколько недель назад все было так понятно. Даже несколько дней назад.

– Ты о детях и богатом муже?

Она прижалась к его плечу.

– Да. О муже, семье, благополучии. Это для меня по-прежнему важно, хоть я и пересматриваю пути достижения. В любом случае я решила, что надо позволить себе просто жить, не стоит все планировать до мелочей. Если сорваться с крючка, тебя никто не сможет использовать. По крайней мере, я бы не хотела, чтобы подобное повторилась. – Она погладила его руку пальцами. – Хотя, возможно, в другой ситуации я была бы не против.

– Только не забудь о своих словах, – усмехнулся Кит, ощущая, как по телу пробежала дрожь.

Он неотрывно смотрел на море, такое безмятежное сегодня.

– Мы часто брали лодки и наперегонки плыли на острова. Под парусом, никаких моторов. Рыбачили с пирса и тоже соревновались. Во всем. Даже в любви.

– Ты скучаешь по нему. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Даже не представляешь насколько. В Лондоне мне легче. Он никогда не приезжал ко мне – жить в городе с астмой невозможно. Только здесь, у моря, он чувствовал себя хорошо. Каждый раз, когда я приезжаю сюда, острее ощущаю, что его больше нет. А сегодня вечером мне предстоит увидеть, как выходит замуж его жена, будто Юэна и не было никогда в ее жизни.

– Кит, прошло уже три года. Она имеет право жить дальше.

– Возможно, ты и права. – Он переложил руку ей на талию и крепко прижал к себе. – Пусть хоть кто-то из нас живет нормально. Мы же не можем страдать вечно.

– И у тебя есть на это право. Брат очень бы этого хотел.

Если бы она только знала. Кит не представлял, что когда-то сможет освободиться от цепей горя и вины, а, даже если сможет, захочет ли?

– Пойдем, – потянул он Мэдисон и поцеловал в макушку. Теплый цветочный аромат согревал и разгонял тень, с каждой минутой становившуюся все плотнее. – Нас ждет моя семья и надо подготовиться к вечеру. Согласна?

– Да. Ты не знал, что я мастер по общению с родителями? Так что веди.

Кит тяжело вздохнул. У него нет возможности отступить; к счастью, на этот раз он будет не один.


Когда они подъехали к замку, у Мэдисон пропало желание шутить. Широкая подъездная дорога, посыпанная гравием того же серого цвета, что и возвышавшееся впереди строение с подпиравшими стальное небо башнями. Она невольно поежилась.

– Ты в детстве спал там? – Она указала на узкие окна почти под самой крышей. Должно быть, там очень темно и мрачно. У Мэдисон сжалось сердце, когда она представила маленького мальчика с большими синими глазами, сиротливо оглядывающего унылое помещение.

– О нет, моя комната была в подвале. Детей лучше держать за решеткой. Это девиз семьи. – Кит повернулся к ней и подмигнул.

– И конечно, ты спал на соломе, а в углу стояло ведро.

К ее удивлению, Кит не остановился у входа, а принялся объезжать замок и направился к внушительных размеров дому, расположенному на склоне холма ярдах в двадцати от замка. Он был построен из того же серого камня, но выглядел не таким грозным. Возможно, из-за растущих у входа глициний, или элегантных башенок, высившихся над крышей, или больших арочных окон, придававших ему легкости, фасад между которыми был украшен красивым орнаментом. В любом случае, несмотря на размеры, дом казался уютным и более подходящим для жизни, чем неприступный замок.

Кит остановил машину и указал на окна первого этажа.

– Здесь был детский этаж. Комнаты Юэна, Бриджет и моя, а еще игровая.

Мэдисон не сразу поняла смысл его слов.

– Но… он… огромный! – Дом показался еще более внушительным, чем замок. Она завертелась, оглядываясь, и отметила, что он очень удачно расположен, словно намеренно, скрыт от посторонних любопытных глаз. Окна выходят на ухоженные лужайки, простирающиеся с одной стороны до самого моря. Позади дома разбиты красивые клумбы, до самой вершины холма тянутся увитые цветами террасы, тут и там устроены тенистые беседки, вдалеке несколько летних гостевых домиков, так же гармонично вписывающихся в общий пейзаж. Повернувшись к Киту, она посмотрела на него с укоризной. – И все же я не могу поверить, что ты жил здесь.

– Это весьма распространенное заблуждение. Замок пустует уже много лет. Там всегда было холодно и сыро, а наши предки еще в восемнадцатом веке не отличались отменным здоровьем и не желали там мерзнуть. После якобинского восстания им не нужны были толстые стены для защиты, поэтому они построили себе большой дом и переехали туда. Старый замок остался напоминанием о том, что когда-то был родовым гнездом для многих поколений клана Бьюкененов.

– Большой дом? – Мэдисон так и не овладела умением понимать британскую манеру говорить загадками. По сравнению с особняками ее друзей по колледжу дом был совсем маленьким, их поместья занимали много больше акров. Она была почти уверена, что нет здесь так же и домашнего кинозала, дорожек для боулинга и бассейна, построенного так, словно вода из него падает прямо в море. Однако у нее возникло стойкое ощущение, что она попала в иной мир по-настоящему высокого класса жизни, мир древнего аристократического рода, веками обладающего богатством.

Внезапно Мэдисон одолели сомнения. Она вздрогнула, увидев, как на стену замка садится ворон – знак приближающегося несчастья.

– Кит! – воскликнула она, но времени на панику у нее не осталось.

Массивная входная дверь распахнулась, и по ступенькам сбежала симпатичная молодая девушка лет двадцати с небольшим. На ней были старый свитер и джинсы, темные волосы небрежно собраны в пучок, кремового цвета кожа лица щедро усыпана веснушками. Мэдисон дрожащей рукой поправила свитер. Что значит такой наряд этой девушки? Какая-то игра?

– Кит! Ты дома! Поверить не могу, что ты решился. Мама уже рвет и мечет. Твердит, что ты ее подвел и наверняка нашел предлог не появляться. Нет, я тебя не виню, если бы она не взяла с меня слово непременно быть, я бы тоже не приехала. Предстоящее мероприятие вызывает у меня тошноту.

– Здравствуй, Бридж. – Кит вышел из машины, протянул руку и обнял сестру за плечи. У Мэдисон сжалось сердце. Она бы многое в жизни отдала за то, чтобы кто-то встречал ее с такой неподдельной радостью. – У меня еще много времени, торжество ведь не начнется раньше пяти.

– Да, я знаю. – Девушка состроила недовольную физиономию. – Опять вечер при свечах по всем правилам этикета. Как пошло. И все из-за Ангуса.

– Сомневаюсь, что Ангуса кто-то спрашивал.

Мэдисон выбралась из автомобиля и подошла к брату с сестрой. Во рту у нее неожиданно пересохло. Она убеждала себя, что мнение семьи Кита о ней ее совершенно не волнует, но внезапно ей захотелось, чтобы эта девушка, явно обожавшая брата, полюбила и ее тоже. По крайней мере, сочла ее достойной. «Достойной чего? Одна ночь ничего не меняет. Ты ведь ни на что не рассчитывала, вспомни».