– Если бы я знала. Я редко видела ее, когда ты была ребенком, со стороны казалось, что у нее все нормально. Мы дружили с твоей бабушкой с самого детства, поэтому я не могла оставаться равнодушной к твоей маме. Я знала, что ей будет непросто растить тебя, зарабатывать деньги и учиться, но она была полна оптимизма. Болезнь бабушки очень подействовала на Таню, но в то время мои девочки тоже были в непростом возрасте, я занималась ими и на несколько лет упустила вас с мамой из виду. Разумеется, до меня доходили слухи, но я решила, что злым языкам не стоит доверять. Возможно, тогда мне надо было прислушаться. Когда я увидела Таню, в ней что-то сломалось. Казалось, она устала бороться и сдалась. Я много раз пыталась помочь, но она меня отталкивала.

Мэдисон почувствовала, как в носу защипало, а грудь сдавила знакомая боль. Воспоминания о матери всегда вызывали у нее лишь гнев и раздражение, только теперь она представила молодую девушку, борющуюся с нищетой и сломавшуюся, проиграв эту битву. Внезапно собственное будущее без Кита показалось ей мрачным и неопределенным. Видимо, мысли отразились на ее лице, потому что миссис Стенмайер спросила:

– Что привело тебя домой, Мэдисон? После стольких лет?

Она заморгала, стараясь сдержать слезы, стоявшие в глазах со времени отъезда из Килкенона. Она боялась их, словно они могли обжечь лицо и душу.

– Я была уверена, что все хорошо распланировала, но оказалось, ошибалась. Теперь я не представляю, как отыскать свой путь.

– У тебя уже есть план на сегодня, милая? – Миссис Стенмайер – Лидия, как она просила Мэдисон называть ее, – подвинула к ней тарелку с блинчиками, беконом и кленовым сиропом. – Прежде поешь. Ты очень худенькая.

В некотором смысле последующие двадцать четыре часа стали похожи на сон, мечты внезапно стали реальностью. Лидия настояла, чтобы она переехала из гостиницы к ней, и выделила Мэдисон чудесную угловую комнату, с обеих сторон которой открывался вид на океан. Будучи горничной, она всегда представляла, как жила бы здесь. Эта спальня была не самая большая и шикарная, но здесь присутствовал дух старого дома, с его историей и традициями.

– Спасибо вам большое, – улыбнулась Мэдисон хозяйке дома и решительно взяла вилку. Может, все дело в морском воздухе, но прошлую ночь она спала лучше, чем когда-либо в жизни, а проснувшись, впервые за долгое время ощутила голод. – Мне так неловко доставлять вам столько хлопот… – Но как приятно чувствовать, что о тебе заботятся. – Мне надо позвонить на работу и получить официальное подтверждение об увольнении. Понимаете, я ушла…

Возможно, ее уже уволили. Ведь она уехала, фактически ничего не оформив, вряд ли ей предоставят отпуск по воображаемым семейным обстоятельствам. Как получилось, что серьезная, всегда планирующая свои действия заранее Мэдисон просто ушла, не будучи уверенной, что сможет вернуться на свое прежнее место в Нью-Йорке? Несмотря на жаркое солнце, ей внезапно стало холодно. Как она могла все бросить?

Раздался звонок в дверь, и Мэдисон привстала, готовая идти открывать.

– Что ты, милая. Ешь, – остановила ее миссис Стенмайер и удалилась.

Мэдисон положила еще еды на тарелку и задумалась. Сейчас ей хорошо здесь, но что будет потом? Необходимо разобраться с работой и позвонить Киту. Или все же лучше расстаться с ним, ничего не объясняя? Она не сможет сказать ему то, в чем боится признаться себе.

– Мэдисон. – В дверях стояла Лидия и смотрела на нее с любопытством. – К тебе пришли.

К ней? Кто это может быть? Возможно, это посыльный из отеля, или кто-то из одноклассников прослышал о ее приезде, впрочем, друзей у нее здесь не так много. Парень, с которым она встречалась в школе, давно женился. Внезапно Мэдисон стало нехорошо. Только бы это была не мама…

Она встала, медленно прошла в холл и застыла.

– Кит? – Она почти выкрикнула его имя. – Что ты здесь делаешь? Ты выглядишь очень уставшим.

– Я вылетел из Лондона вчера, провел несколько часов в аэропорту в Торонто, потом прилетел в Бостон. Он посмотрел на часы. – Три часа назад.

Он говорил так, словно в его приезде не было ничего удивительного.

Мэдисон растерянно заморгала:

– Но зачем?

– На твоем месте, дорогая, я бы пригласила мистера Бьюкенена в кухню, напоила его кофе с блинчиками, а только потом стала расспрашивать, – вмешалась Лидия. – У меня сегодня дела, так что можете оба чувствовать себя как дома. В прачечной найдете полотенца и купальники, если появится желание сходить на пляж. Надеюсь, вы без меня отлично справитесь.

Прежде чем Мэдисон успела открыть рот, Лидия выскользнула из дома и закрыла за собой дверь. Мэдисон совершенно растерялась.

– Кажется, тут говорили о кофе, – с надеждой произнес Кит. – В Бостоне я выпил, кажется, несколько литров кофе, прежде чем взять напрокат машину, но в Плимуте его действие уже закончилось.

– Кофе? Да, конечно, прошу, проходи. – Она точно не спит? Если это сон, то пусть он не кончается.

Она положила на тарелку блинчиков и бекон, налила в кружку кофе. Кит с наслаждением вдохнул аромат и откинулся на спинку стула.

– Мне не удалось купить билет в первый класс, поэтому весь полет пришлось ютиться в узком кресле и довольствоваться пластмассовой едой. С такими блинчиками я мог бы долететь и до Австралии.

– Но ведь ты прилетел не ради них?

– Нет.

– Как ты меня нашел?

– Ты забыла, что я любитель головоломок. Хотя ты неплохо замела следы. На самом деле, – произнес он, делая глоток, – я не был уверен, что так просто тебя найду. Но надеялся. Единственной подсказкой был твой адрес.

Мэдисон нервно подыскивала слова, которые подойдут в этой ситуации. Слова, которые она должна сказать человеку, перелетевшему ради нее океан, имея лишь старый адрес. Они никак не находились.

– Но зачем?

– Хотел убедиться, что с тобой все хорошо.

Она смотрела на него во все глаза.

– Убедиться, что со мной все хорошо? Поэтому ты прилетел в Торонто, затем в Бостон и три часа ехал на машине?

– Я волновался. – Кит пожал плечами. – Я плохо поступил в Шотландии. – Глаза его сверкнули, и внезапно она увидела в них то, чего не было никогда раньше, и это заставило ее смутиться.

– Ты очень устал?

– Сам не знаю. Из-за обилия кофеина я, кажется, мог бы пробежать марафон, но так устал, что способен проспать сутки. – А почему ты спрашиваешь?

– Хочу предложить тебе отправиться на поиски сокровищ. Со мной.

Кит улыбнулся так, что Мэдисон невольно покраснела.

– Поиск сокровищ? А каков будет приз?

Она была готова ответить, но сомневалась, настолько ли сильно он ее хочет. Он проделал долгий путь, но так ничего ей не сказал, не сделал попытки поцеловать. Возможно, сюда его привел гнев.

– Еще не знаю. Выясним, когда найдем.

Глава 14

Она выглядела несчастной и потерянной: похудевшая, осунувшаяся, словно ее разом покинули силы. Для нее произошедшее имело очень большое значение, а значит, и для него тоже. Для чего бы Мэдисон ни приехала домой, он поможет ей и поддержит.

Мэдисон вела машину, и Кит, несмотря на то что не спал бог знает сколько часов, не смог задремать, он сидел и смотрел в окно. Место здесь было очень живописное: голубое небо, широкие пляжи и красивые деревянные здания с магазинами и кафе вдоль извилистой дороги.

– Что мы ищем? – спросил он, когда она наконец свернула в переулок с аккуратными домиками, окруженными садами.

Мэдисон долго не отвечала. Они остановились около углового дома, очень симпатичного, с большим крытым крыльцом.

– Меня, – тихо произнесла она. – Мы ищем меня. Я хочу понять, когда все пошло не так, где я совершила ошибку.

Кит хотел возразить, заверить, что не стоит винить себя, она поступала правильно, но посмотрел на нее и понял: это не то, что ей сейчас нужно.

– Это дом моей бабушки. – Она заглушила мотор и повернулась к нему: – Мама родила меня, когда была еще очень молода, отца я никогда не видела. Она много работала, и в детстве я часто приходила сюда. Бабушка хотела, чтобы я всегда здесь жила, я тоже этого хотела, мне нравились красивая желтая спальня и лошадка. Однако мама считала нужным доказать, что справится сама, поэтому каждый вечер она забирала меня домой. Когда мне исполнилось семь, мечта моя сбылась: мы переехали в этот дом. Бабушка тогда была очень больна. – Она поморщилась.

– И что было потом? – спросил Кит.

– Потом она умерла. Дом должен был достаться маме, но из-за неоплаченных счетов за лечение его пришлось продать. Теперь мне кажется, именно тогда она и сломалась.

– Что это значит?

Мэдисон не ответила. Сжав руками руль, она завела машину и выехала на дорогу. Лишь отъехав на значительное расстояние, она заговорила вновь, глотая слезы.

– Тогда мой мир рухнул.

Они были уже за городом, дорога шла через лес, а по обе стороны от нее тянулись глубокие канавы. Местами деревья были вырублены, и на их месте расположились коттеджи, а за ними трейлеры.

– Надеюсь, у тебя хорошая страховка на машину, – процедил он сквозь зубы, когда их подбросило на очередном ухабе.

Мэдисон не ответила. Наконец они выехали на небольшую полянку. Перед ними на бетонных блоках стоял трейлер, окна были открыты, дверь со скрипом покачивалась на одной петле.

– Умоляю, Мэдисон, скажи, что здесь ты потеряла девственность или в этом месте снимали «Ведьму из Блэр». Только не говори, что ты здесь жила.

Она боялась темноты, сказала, что ей приходилось терпеть холод и голод. Он понимал, что все это ужасно, но представить не мог, что настолько.

– Мама говорила, что все это временно. Пока она не найдет работу. – Голос ее срывался. – У нас был фонд – фонд Мэдисон и мамы. Предполагалось, что он будет пополняться, и мы потратим деньги на хороший дом, будем путешествовать и обязательно съездим в Диснейленд. Однако откладывать было трудно, даже до смерти бабушки, а уже потом… Мы болели, нам требовались одежда и обувь, необходимо было оплатить счета, и деньги таяли, несмотря на то что мама все время работала.