Почему она согласилась? Ведь так не хотелось отправляться с ним в этот тоннель. Кит не раз ей напомнил, что она может подождать его у входа, но она отмахивалась со словами: «Все в порядке».

Вход в тоннель был у «Катти Сарк» – клипера Викторианской эпохи, давно ставшего кораблем-музеем. Кит сделал пометку о том, что в исторический тур можно вставить загадку, связанную с клипером и находящейся неподалеку Королевской обсерваторией.

Они прошли сквозь стеклянные двери, добрались до винтовой лестницы и принялись молча спускаться. Ступеней было не меньше ста, и Кит с облегчением вздохнул, когда они оба благополучно сошли с последней.

– Итак, смотрите по сторонам, здесь многое можно использовать для новой загадки, – сказал он, стараясь оставаться спокойным и не обращать внимания на бледность Мэдисон. – Нам помогут отметины, пятна, надписи. Я пытался сосчитать ступени, но на полпути сбился.

– И я тоже.

– Надо же! Кто бы мог подумать, – усмехнулся он.

Озираясь, Мэдисон двинулась вперед по тоннелю. Кит был вынужден признать, что здесь все не так привлекательно, как он ожидал. Грязный гравий под ногами, полукруглые стены смыкались над головой слишком низко и были выложены прямоугольными белыми плитами. Тусклые лампочки плохо освещали пространство. Место показалось ему идеальным для завязки криминального детектива, конечно, если не упоминать о камерах видеонаблюдения и других посетителях. Кит отступил в сторону, чтобы дать пройти семье с детьми, которые то и дело вскрикивали, восторгаясь, как гулко разносится эхо.

– Похоже на заброшенное метро. Если бы я не знала, никогда бы не догадалась, что над нами река.

– Наши предки допустили промашку, надо было сделать стеклянный потолок, и сейчас мы любовались бы темными водами Темзы, а иногда тележками из супермаркета или утопленниками.

– Как мило. Жаль, что у нас нет такой возможности.

– Правда? Хочу вас предупредить, что мы не выйдем на поверхность в конце тоннеля, смотреть там не на что, а я хотел бы посетить «Катти Сарк».

– И мы пойдет обратно? Тогда в опере вам придется угостить меня еще и мороженым.

Мэдисон явно немного успокоилась и уже не казалась такой напряженной.

– Видите что-нибудь? – Они прошли уже около пятисот ярдов, и он сам не заметил ничего интересного, что могло бы стать разгадкой для задачи.

– Ничего. Возможно, что-то найдется в конце? – Голос Мэдисон немного дрожал.

Лампы внезапно замигали, и глаза ее расширились. Кит подумал, что, возможно, им все же стоит выйти на улицу в конце тоннеля и не возвращаться обратно, раз проход под рекой для Мэдисон так мучителен.

– Может быть, найдем…

Он не успел закончить мысль, как лампочки, вспыхнув еще раз, потухли. Кит растерянно покрутил головой, вокруг образовалась кромешная тьма.

– Какого черта! – тихо выругался он. – Мэдисон, где вы? Все в порядке?

Она не ответила, но он услышал ее сбивчивое дыхание, учащающееся с каждой секундой.

– Мэдисон.

Кит раскинул руки, безуспешно пытаясь дотянуться до девушки.

– Мэдисон, не волнуйтесь. Я сейчас достану телефон и включу свет. Вы слышите? Не надо нервничать, девочка моя. – Ласковые слова сами собой слетели с языка, напоминая о доме и прошлой жизни. – Дышите глубже, Мэдисон.

Кит говорил тихо, но уверенно, спешно ощупывая карманы, и вздохнул с облегчением, найдя телефон. Трижды выругавшись, он наконец снял блокировку экрана и теперь мог включить фонарик. Темноту пронзил бледный луч света, Кит крутился, освещая пространство вокруг, пока не увидел Мэдисон.

Глаза ее стали огромными, в них было столько ужаса, словно она попала в ад. Он взял ее за руку, поразившись тому, что она холодна как лед. Кит скинул куртку и набросил на плечи Мэдисон, плотно запахнув на груди, а затем принялся растирать ее руки и плечи, чтобы помочь хоть немного согреться. Мэдисон дрожала, зубы стучали, но ее дыхание постепенно стало восстанавливаться, когда Кит обнял ее и прижал к себе. Они оба вздрогнули, когда, несколько раз мигнув, ярко вспыхнул свет. Подняв голову, Мэдисон несколько мгновений, как завороженная, не сводила взгляда с ламп, а потом разрыдалась. Кит смотрел, как содрогается ее тело, как текут по лицу слезы, и не представлял, что ему делать.

– Ну-ну, успокойтесь, все хорошо. – Он принялся гладить Мэдисон по спине. Кит ощущал аромат, исходящий от ее волос, и он напомнил ему запахи весны. Казалось вполне естественным, что он обнимает ее, а ее грудь прижимается к его телу. Да, ее грудь была очень соблазнительной.

У нее тонкая талия и длинные ноги, любой мужчина был бы счастлив позволить ей закинуть их ему на спину…

Кит с трудом сглотнул и замер, направив все силы на то, чтобы прогнать неуместные фантазии. Не стоит забывать, что она влюблена, у нее есть мужчина, с которым, по ее словам, она хотела бы «сидеть, обнявшись, на садовых качелях».

Мэдисон была красивой, яркой и невероятно привлекательной. Такие заслуживают быть возведенными на пьедестал для поклонения.

Будь она свободна, она все равно не для него, такая женщина не захочет быть рядом с ним. Его удел – простушка с невыразительной внешностью, которая будет не очень его раздражать. А еще лучше жить одному, одиночество – то, что ему осталось.

Через несколько минут, за которые Кит пересчитал все плитки на отрезке стены за ее плечом, рыдания наконец стихли, дыхание Мэдисон стало ровным и почти неслышным, а слезы на щеках высохли.

– Простите, – сказала она, делая шаг назад, а Киту захотелось опять притянуть ее к себе, прижать к груди и погладить. Взгляд упал на ее губы и припухшие от слез глаза.

– Все в порядке, – кивнул он, также отступая. – Пойдемте.

– Я… я… плохо переношу темноту.

– Не нужно ничего объяснять. – Голос его звучал хрипло. – Вы можете идти? Думаю, нам обоим не помешает сейчас выпить.


Мэдисон вертела бокал с бренди, заказанный по настоянию Кита.

– Поверьте, я действительно…

– Я вам сочувствую, – перебил он. – И понимаю. Вам совсем не за что извиняться.

– Женщина двадцати шести лет от роду боится темноты до обморока, разумеется, за что тут извиняться. – Она закрыла лицо руками. – Просто кисейная барышня. А вы знаете, что я даже сплю с ночником? Как маленький ребенок.

Она не выключала на ночь свет с восьми лет, с той самой ночи, когда услышала через стенку трейлера странное сопение. В Кейп водились койоты, но на ум почему-то сразу пришли медведи. Она села и заморгала, вглядываясь в кромешную тьму. Страх парализовал ум испуганной восьмилетней девочки.

– Мама… Мамочка? – шепотом произнесла она. – Мамочка?

Она понимала, что даже если закричит во всю мощь, ее никто не услышит, потому что мама ушла, как только Мэдисон заснула, поэтому теперь она одна в этом темном трейлере, окруженном лесом. Никто не придет на ее призыв о помощи и не успокоит.

Мэдисон подняла глаза на Кита и крепче сжала бокал, она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять зарождающуюся панику.

– Знаете, что мне нравится в Нью-Йорке? Там никогда не бывает темно. Огни улиц всю ночь освещают окна.

Кит накрыл ее руку своей, словно желая прогнать ее страхи.

Однако справиться с ними могла только она сама. Ей нужна семья, дающая уверенность и спокойствие.

– У каждого из нас своя ахиллесова пята, – вздохнул Кит. – Никто не может всегда оставаться сильным, Мэдисон.

Она покачала головой. Он ее так и не понял.

– Я могу, – произнесла она, убирая руку. – Могу. Слабость делает человека уязвимым, я сильная.

Он посмотрел на нее так, будто хотел заглянуть в душу, проникнуть сквозь все возведенные ею барьеры.

– Что с вами произошло, Мэдисон?

Она резко подняла бокал и сделала глоток.

– Ничего. Ничего не произошло, Кит. Жизнь в некотором роде, поиск сокровищ, как в придуманных вами маршрутах. Есть победители и проигравшие, так вот, я хочу, чтобы вы знали: я привыкла побеждать.

Глава 6

– Вы об этом мечтали? Может, все же передумаете, и пойдем в другое место? Туда, где все живее и веселее. – Кит уставился в программку, на лице его было написано полное разочарование. – Целых три акта? Три!

– В общей сложности меньше трех часов. – Мэдисон оглядела толпу людей с явным восторгом. – Кстати, могло быть и хуже, подумайте, если бы нам предстояло слушать Вагнера.

Кит еще больше погрустнел.

– Теперь я точно знаю, что этого мероприятия не будет в моем путеводителе.

Он произнес эти слова слишком громко, и несколько голов повернулись в его сторону.

– Это же часть культурного наследия, вы обязаны предложить людям сходить в оперу. Ведь не у всех туристов обывательское отношение к театру, как у вас. Надеюсь, вы не впервые в опере?

Кит вздохнул:

– И не надейтесь. Но точно в последний. Не ожидал, что ваше содействие будет мне так дорого стоить. И кстати, помимо билетов мне пришлось еще купить джин и тоник.

Мэдисон широко улыбнулась. Он мрачен и ворчлив, но на самом деле ведет себя как истинный джентльмен.

– Спасибо вам. – Она пожала его руку. – Даже не ожидала, что вечер будет таким чудесным. Все просто потрясающе. – Ей было непросто сохранять на лице искреннее выражение благодарности и не позволить вырваться наружу бушевавшему в душе восторгу. Ведь никто в жизни не делал для нее ничего подобного…

Мэдисон огляделась, стараясь упрятать глубже с трудом скрываемое ликование. «Веди себя достойно, Мэдисон Картер, будь сдержанной. Все должны думать, что ты принадлежишь к этому обществу».

Сегодня так и было. Кит не просто пригласил ее в оперу, он купил билеты на премьеру «Мадам Баттерфляй».

Билеты стоили дорого и пользовались спросом, публика была блестящей – дамы сверкали драгоценностями, мужчины в черных смокингах отличались галантными манерами. Казалось, что на какое-то время ей удалось перенестись в Англию времен короля Эдуарда, и она, Мэдисон Картер, получила возможность стать частью того общества. Пусть у нее нет таких украшений, но мужчина, которого она держит под руку, один из лучших кавалеров, на них многие обращали внимание.