— Ну и что? Мы с тобой женаты, не так ли? Или женатым людям запрещено целоваться?

Он неловко заерзал под ее взглядом.

— Ладно, приготовь чай, но только потом поставь все, как было.


Они заняли спальню миссис Смит, а она перешла в комнату Брайана, в которой стояла односпальная кровать.

Комната миссис Смит оказалась большой и просторной, хотя и была обставлена тяжелой, неудобной мебелью. Здесь было два небольших гардероба, сверху на которых громоздились картонные коробки, два комода и туалетный столик в эркерном окне. Все поверхности были начищены до зеркального блеска, включая деревянное изголовье кровати. Тусклая лампочка в пергаментном абажуре низко свисала над кроватью, застеленной шоколадного цвета стеганым одеялом и покрывалом. Обои были цвета оконной замазки, с тиснеными светло-коричневыми листочками. Окна закрывали точно такие же занавески, как и в гостиной, — из темно-синего бархата, причем повешены они были так, чтобы прохожие и соседи могли любоваться их лицевой стороной.

— Когда у нас будет свой дом, я повешу портьеры наоборот, — заявила Лиза, — чтобы мы сами видели…

— Ш-ш, тише, — прошипел Брайан, — мама может услышать.

Он уже переоделся в пижаму, полосатая куртка была застегнута на все пуговицы до самого горла. Лиза выскользнула из своей одежды. Ей выделили один из гардеробов, но когда она открыла дверцу, чтобы повесить свой костюм, то едва не задохнулась от запаха нафталина. Шкаф оказался буквально битком набит шариками от моли. «Завтра я их выброшу, — решила Лиза, — и побрызгаю внутри какими-нибудь духами». А сегодня она ограничилась тем, что повесила костюм снаружи. Обнаженная, она скользнула в постель рядом с Брайаном.

Ей срочно необходимо было заняться любовью. Во время медового месяца они любили друг друга каждую ночь и каждое утро, а иногда и днем. Сперва Лиза почти боялась этой стороны супружества. Во время ухаживаний Брайан ограничивался тем, что целовал ее, иногда очень страстно, но она не решалась ответить на его поцелуи из страха, что это подтолкнет его к более решительным действиям, а она не была уверена в том, что ей этого хочется. Ведь ее сексуальный опыт был неприятным и даже болезненным. Но в Париже, после некоторой первоначальной нервозности и даже растерянности, причем с обеих сторон, Брайан вскоре подчинил себе ее тело, и Лиза, к своему огромному облегчению, обнаружила, что секс доставляет ей ни с чем не сравнимое наслаждение, о котором она даже и мечтать не могла. Брайан стал совсем другим человеком, настоящим мужчиной, оставаясь при этом чрезвычайно нежным, даже когда глубоко входил в нее, а потом стонал в восторженном экстазе, достигнув оргазма.

Но сегодня ночью он разочаровал ее.

— Лиза! — сказал ее муж, когда она прижалась к нему. — Надень ночную сорочку.

— Зачем? — удивленно спросила она. — Неужели у твоей мамы рентгеновские лучи вместо глаз? Она что, способна видеть сквозь стены или заглянуть под одеяло?

— Она может войти.

— Прямо сейчас? — захихикала Лиза.

— Разумеется, нет, но, может быть, утром.

Она провела рукой по его телу и развязала пояс на его пижамных брюках.

— Ох, Лиза, — слабым голосом прошептал Брайан. — Лиза. — Он повернулся к ней лицом, скользя руками по ее телу, и приподнялся, чтобы лечь на нее сверху.

Кровать скрипнула.

— Ш-ш, — прошипел он.

— Она не услышит.

Он осторожно перекатился на нее. Кровать снова заскрипела. Брайан остановился. Лиза притянула его к себе, но он был напряжен и слишком боялся пошевелиться, чтобы кровать вновь предательски не скрипнула.

Брайан лег рядом с женой.

— Мне очень жаль, — сказал он.

— Теперь у нас всегда будет так? — сердито прошептала Лиза. — В конце концов, твоя мама сама занималась этим, иначе ты никогда не появился бы на свет.

— Не говори так. Моя мама… — Брайан умолк.

— А что случилось с твоим отцом?

— Ничего.

Надув губы, Лиза встала с постели и натянула ночную сорочку. Они впервые уснули, повернувшись друг к другу спиной.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Когда Лиза проснулась, солнечные лучи просачивались сквозь темно-синие шторы, отчего в комнате царил призрачный, какой-то сверхъестественный полумрак. Она поднесла запястье к глазам, чтобы узнать, который час. Часы показывали всего семь утра. А она-то надеялась поспать подольше после долгого и утомительного путешествия. Рядом с ней мертвым сном спал Брайан. Снизу доносился звон посуды. Очевидно, свекровь уже встала. Лиза подумала, а не сойти ли вниз, но потом решила, что не стоит. Когда она оставалась со свекровью наедине, разговора у них не получалось. На мгновение Лизе вновь отчаянно захотелось оказаться в старой квартире, по которой она могла бы бродить в ночной сорочке, готовя себе бесчисленные чашки чая с молоком, а потом они с Джекки отправились бы в Кенсингтон-Гарденз, но она тут же строго-настрого запретила себе даже думать об этом. Она была замужней женщиной, и ей приятно было находиться рядом с Брайаном. Он станет хорошим мужем, а она будет ему хорошей женой, хотя его поведение прошлой ночью и внушало ей тревогу. Неужели это означает, что они не будут заниматься любовью целый год, до тех пор пока не съедут из дома его матери? Но в таком случае как же они сумеют обзавестись ребенком, о котором так мечтает миссис Смит?

Лиза улыбнулась, а потом вздохнула. Пожалуй, решение поселиться здесь было не самым удачным. Если через некоторое время положение дел не улучшится, она предложит Брайану купить собственное жилье. Какой угодно дом, даже самый маленький и лишенный всяких удобств, будет лучше этого.

От скуки она прикрыла глаза и принялась выдумывать фасоны платьев. Несколько месяцев назад Лиза начала сама шить себе одежду. Шерстяной костюм будет весьма кстати — купоны на ткань она возьмет у Джекки. Небесно-голубой, с длинным приталенным жакетом…

Внезапно раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла миссис Смит.

Лиза почувствовала раздражение. Ну хорошо, это ее дом, но какое право она имеет вот так вламываться к ним в спальню? Лиза села на постели, надеясь, что ей предложат чашку чая. В этом случае она готова была простить бесцеремонное вторжение на свою территорию.

Но нет, миссис Смит остановилась в дверях, и на ее лице было написано кислое, неодобрительное выражение. Такое впечатление, что, увидев сына в постели с женой, она нос к носу столкнулась с нечестивыми обитателями Содома и Гоморры.

— Уже почти половина восьмого. Вы оба опоздаете в церковь.

Брайан застонал. Он сел на постели, сонно моргая и протирая глаза. Лиза заметила, как он покраснел от смущения.

— Прости меня, мама.

— Я не пойду в церковь, — заявила Лиза.

Ее волосы, прямые и густые, лишь слегка растрепались во сне. Она расчесывала их на прямой пробор, и сейчас они водопадом обрушились вниз, почти закрывая ее глаза с золотыми искорками. Бретелька черной ночной сорочки соскользнула с плеча. Брайан посмотрел на нее. Лиза заметила, что в его глазах вспыхнуло желание. Кажется, у нее появился шанс. Она сунула руку под одеяло, просунула ее в прорезь на его пижамных штанах и почувствовала, как он задрожал.

— Брайан? — спросила миссис Смит.

В ее голосе отчетливо прозвучал вызов. Она надела свое просторное бежевое платье из вискозы. Складки жира нависали над туго затянутым поясом. Толстые ноги были облачены в фильдеперсовые чулки телесного цвета, собравшиеся в складки на лодыжках. Брайан перевел взгляд с матери на свою молодую жену, которая с самым невинным видом сидела рядом с ним, при этом возбуждая до крайности определенную часть его тела.

Он проглотил комок в горле и произнес сдавленным голосом:

— Пожалуй, я тоже не пойду сегодня в церковь, мама.

Миссис Смит бросила на сына свирепый взгляд. Лиза почувствовала жалость к этой женщине, правда, это чувство было мимолетным.

После того как мать Брайана вышла из комнаты, молодожены лежали в молчании, осторожно прикасаясь друг к другу. Получасом позже грохнула закрывшаяся дверь, и тогда Брайан набросился на Лизу.

Увы, это был последний раз, когда им суждено было заняться любовью.


Мистер Гринбаум искренне обрадовался возвращению Лизы. В ее отсутствие управляться с магазином ему помогала Мириам, доводя его белого каления.

— Она постоянно переставляет книги. Каждый день она обнаруживает один, два или три тома, которые, по ее мнению, стоят не в том разделе, где следует. «Это биография», — заявляет она мне. Можно подумать, я не знаю! «И что она делает в разделе “Искусство”?» Я отвечаю ей, что она стоит в разделе «Искусство», потому что это биография Винсента Ван Гога, и что именно там ее и будут искать мои клиенты. — Он тяжело вздохнул. — Но все равно она хорошая женщина.

— И вы ее любите, — улыбнулась Лиза.

Но за ее улыбкой скрывалось настоящее беспокойство. Ее работодатель очень плохо выглядел. Он сутулился сильнее обыкновенного, щеки у него запали, и он, кажется, еще больше похудел. Лиза не видела мистера Гринбаума две недели и только теперь поняла, что он стремительно сдает. Когда настало время ленча, ей пришлось помочь ему подняться на ноги, и она почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

В час дня Лиза встречалась с Джекки. Они решили, что каждый день будут вместе обедать, что вызвало явное неудовольствие Брайана. Он полагал, что отныне Лиза должна обедать только с ним. Он заявил, что его мать будет готовить бутерброды и для нее, и они могли бы съедать их в парке. Лиза отказалась наотрез. «Джекки моя лучшая подруга, — сказала она. — И ленч — единственное время, когда мы с ней можем видеться».

— Как поживает леди-дракон? — поинтересовалась Джекки, после того как Лиза в ярких красках расписала ей Париж во всем его великолепии и вручила в подарок флакончик духов, которые в Лондоне стоили целое состояние.