Елена Безрукова - Сделка

— Хотите, я вызову его на дуэль? И убью.

— Что вы такое говорите?

— Все видели, как он вас унижает. Этот человек не достоин вас. Я… люблю вас, Елена. И мне больно смотреть на то, что этот самодур делает с вами. Только скажите… Я готов. Вы знаете — я очень хороший стрелок. Я попаду прямо в сердце.

— Нет, — покачала я головой и попятилась. Я хотела, чтобы Виктор перестал меня мучить и отпустил, но не ценой собственной жизни. — Не смейте мне говорить о любви! Я замужем. Не трогайте моего мужа!

— Ах, вот как? Вы защищаете его? — сощурил глаза молодой князь, который уже не в первый раз слышал отказ. — А вы знаете, как он добился брака? Он выкупил закладную на ваш дом. Чтобы принудить вас стать его женой.

Больно ли мне было это слышать? О да. Я думала, что уже невозможно пасть в моих глазах ниже. Оказалось — нет ничего невозможного. Однако, и это ещё было не всё.

— А ещё — он женился на тебе, потому что поспорил со мной. Ты не нужна ему, Елена. Ты нужна мне.

Горло стянуло от обиды.

— Поспорил?..

— Да. Это был просто мужской спор. По его инициативе. И он выиграл.

Мне стало тяжело дышать. Сколько ещё бед и подлости я получу от тебя, Виктор? Ненавижу. Я на миг прикрыла глаза, чтобы подавить боль, раздирающую душу. Внезапно я почувствовала на своём теле горячие мужские руки, а через миг горький и грубый поцелуй чужого мужчины.

— Елена… я хочу тебя, — шептал Павел, как сумасшедший целуя меня.

Чувство омерзения пронзило меня будто стрела. Я извивалась и царапала его лицо как дикая кошка, кричала. И нас услышали.

Распахнулась дверь и чьи-то руки оторвали от меня захмелевшего князя. Виктор отшвырнул его с такой силой, что он ударился головой о стену. Волконский схватился за ушибленные места. Муж подхватил его за ворот как ребёнка, заставив встать на ноги. Лицо барона искажала такая ярость, что я побоялась за жизнь Павла. Послышался глухой удар, князь сложился пополам и закашлялся. Виктор отпихнул князя от себя с брезгливым выражением на лице.

— Вон отсюда. — прорычал мужчина Волконскому, еле сдерживая себя.

Ему хотелось разодрать Павла в куски.

— Ты понял, что ты сейчас сделал? — хрипел Волконский, утирая кровь на виске. — Ты ударил князя.

— Я сказал, вон! — ещё более грозно процедил Виктор.

Павел распрямился, превозмогая боль и гордо посмотрел на барона:

— Это дуэль, Витя. Завтра жду твоего секунданта.

Молодой человек прошёл к двери. У порога он достал из кармана белую перчатку и швырнул в Гинцбурга. Барон уже сжал кулаки и сделал шаг в сторону князя. Волконский быстро выскочил за дверь, покидая особняк под изумлённые взгляды пока ещё не уехавших домой гостей, которые уже собрались возле двери, заслышав шум.

— Он напугал тебя, — сказал мужчина, глядя как я вжалась в стенку и, бледная, дрожала.

Он подошёл близко и попытался прижать меня к себе.

— Нет! — закричала я сквозь слёзы. Я извивалась, как змея, била его из всех сил по рукам. Я кричала и плакала. — Не прикасайся! Ненавижу!!! Как же я тебя ненавижу… — я просто выла.

— Лена, что с тобой? — барон был в полнейшем шоке от моей истерики.

Он не знал, что делать.

— Уйди прочь, — я смотрела на него так, будто он был самым мерзким существом, что мне приходилось раньше видеть. — Я всё знаю. Про спор, про выкуп закладной. Что ты за человек такой? Ты просто чудовище. Ты мне противен. Не прикасайся ко мне больше никогда!

— Что ж… — с горечью и болью в глазах сказал Виктор. — Ты можешь радоваться. Павел — отличный стрелок. Он застрелит меня на дуэли. И ты станешь свободна. Ты же об этом мечтаешь, верно?

Мужчина вышел прочь. Он как есть, не накинув ничего сверху, выскочил на промозглую мартовскую улицу. Виктор вывел своего чёрного коня и поскакал куда глаза глядят. Илларион, конюх, поскакал следом — барин раздет совсем, хмельной, да явно не в себе — так и убиться недолго.

А я закрылась в спальне, содрогаясь от рыданий. Мне плохо. Ужасно больно, боль просто разрывает меня изнутри своими когтищами. Я не хочу, чтобы он умирал. Я ненавижу — это правда. Но я вовсе не желаю ему смерти. И я почти поддалась ему. Но теперь об этом не может быть и речи.

Слуги ловили барина пол ночи, уговаривая не дурить и вернуться в дом. Я слышала шум ещё долго за окном. В нашу спальню он не пришёл, сидел до утра в кабинете. Ему не спалось, он опять много пил.

Я тоже вертелась с бока на бок, не могла найти покой и позу, при которой не рвало бы так сердце. Даже свечи уже догорели и погасли, оставив после себя лишь невнятное месиво воска, а я так и не уснула. Наверное, и с Виктором творилось нечто подобное.

Утро было тихим и хмурым. А может, мне так казалось из — за прошедшего вчера и предстоящего вскоре события.

Я не могла не думать о бароне. Постоянно возвращалась мыслями к этому мужчине, который перевернул все мои понятия о любви, о муже. Я думала о предстоящей дуэли. Мне хотелось сказать ему, чтобы он не ходил туда. Но я не знала, как. Я не могла подобрать слов и решиться подойти.

Атмосфера в доме была очень тяжелой и напряжённой. Виктор не выше к завтраку, и Альберт начал беспокоиться. Он не знал, что происходит с его сыном, и что совсем скоро он может не вернуться домой. Гинцбург — старший принимает снотворное, и на шум прошлой ночью не вышел. Слуги тоже молчали, видимо по приказу молодого барона. Я смотрела на старика и не знала — должна ли я сказать? Но решила, что не имею права лезть в дела Виктора. В глубине души, я надеялась, что эта беда нас всё же обойдёт. Кто бы из них не был ранен или, не дай Бог, что похуже — это в любом случае горе. Виктору, если и выживет — грозит тюрьма. Дуэли давно запрещены. Нужно что — то придумать, чтобы она просто не состоялась. Всем от этой дуэли только хуже будет. Но что делать, я не знала.

***

Виктор.

Сидел в кабинете, собрав руки в замок и погрузился в раздумья.

Мой секундант уже успел вернуться и рассказал, что Павел не намерен отказываться от дуэли и извинения принести не готов. Завтра он ждёт меня на Лысой поляне.

На душе погано. Совсем не уверен, что смогу стрелять в бывшего приятеля. Ударить — это одно. Но застрелить? Да еще и в тюрьму потом сесть. Если убью его — обязательно посадят. Нашу стычку видели гости, они укажут с кем была дуэль у князя Волконского.

Не до-оценил Павла. Доигрался с огнём. Кто бы знал, что в нём такое живёт? И что ему

настолько нужна моя Елена. Но я не отдам её никому. Даже если она меня не любит.

Сложный выбор.

— Барин, простите, — позвала меня Стеша, вырывая из мыслей.

— Что ещё? — прорычал ей, даже не глянув.

— Княгиня Волконская приехала. Просит принять.

— Мария? — нахмурился я. — Проси.

Поднял глаза на дверь, в которую почти сразу вошла Маша. Она была растеряна и смущена.

Пришла просить за брата. Да только это бесполезно — я и не настаивал на дуэли. Стреляет Павел лучше меня. Не удивлён, что выбор оружия пал именно на пистолеты. У него как раз шансов выжить куда больше.

Встал из — за стола, и поцеловал руку княжны.

— Добрый день, Мария.

— Добрый, — ответила она.

Взгляд какой — то странный. Она явно боится того, что будет завтра.

— Присаживайтесь, — пригласил я ее на диван. Сам присел рядом на почтительном расстоянии. — Может, чаю?

— Нет, не нужно, — Волконская присела на край дивана и продолжала смотреть на меня так, будто бы это я к ней приехал и чего — то жду.

— Позвать Елену?

— Нет. Барон, я по вашу душу.

— Что привело вас сюда, Мария Николаевна?

— Откажитесь от дуэли, Виктор.

Я вздохнул. Как я и предполагал. Придётся объяснить и ей.

— Мария, это зависит вовсе не от меня. Не я инициатор. Ваш брат оскорбил меня и мою жену.

— Я знаю.

— Тогда что же вы хотите от меня?

— Уговорите Павла отказаться.

— Я пытался, — хмыкнул я. — Только он не согласен. Дуэль будет. Завтра утром.

Губы девушки задрожали. Если бы я только догадывался, какие чувства её разрывали.

— Тогда просто не ходите туда и всё!

— Простите, но это невозможно. Я же не трус. Я не могу просто взять и не прийти.

— Можете. Ваши жизни мне дороже, чем честь. Елены, или даже ваша.

— Вам так подробно известна причина? — поднял я брови.

— Я догадалась. Павел влюблён в неё давно. В нём взыграла ревность.

— Тогда вы понимаете, почему ваш брат упорствует и не отказывается от поединка. Лучше попробуйте уговорить его, а не меня.

— Я тоже пыталась. Он не слушает. Я не хочу смерти ни одному из вас.

— Дуэль будет. Я не могу повлиять на эту ситуацию.

Мы оба замолчали, не зная, что ещё говорить. Маша смотрела на меня. Внезапно девушка наклонилась и поцеловала в губы. Отодвинул её и, нахмурившись, посмотрел в глаза:

— Маша… Не нужно.

— Поцелуйте меня, Виктор, — попросила она, подставляя губы.

Я молча продолжал смотреть на неё.

— Я люблю вас. А вдруг вы не вернётесь?

Рано или поздно это должно было произойти. Я знал, как Мария относится ко мне. Но у нас не могло быть ничего общего, даже если бы не появилась Елена.

— Маша, — я взял её за плечи. — Ты не должна так делать. Ты скоро выходишь замуж, не нужно целовать других мужчин. Тем более — женатых.

— Я не хочу выходить замуж, не ощутив поцелуя любимого, хотя бы раз.

Я отпустил девушку и отвернулся.

— Езжайте домой, княжна.

— Ты любишь её, да?

— Люблю. Но это не меняет ничего для вас.